Страница 114 из 124
Олег присел, сунул руку в воду, слегка замочив рукав, вынул обломок. Расколол молотком, и на солнце заискрились мельчайшие кристаллики турмалина! Он улыбнулся сам себе. Вот так находка! Кварц-турмалиновая порода, да еще такая массивная, не то что крохотные турмалинизированные песчинки, вокруг которых шел спор, как он знал, и в Ленинграде, и здесь, в Хабаровске: роговики это или нет, обманка или натура?
Он присел на ближайший валун, нагретый солнцем. Огляделся вокруг. Пытался понять, почему же кристаллики турмалина попались ему среди базальтов. Ведь эти породы не имеют никакого отношения друг к другу. Не спеша осмотрел косу, обрыв и невольно установил простую истину – здесь покров базальтов налегает одеялом на террасовые отложения реки Силинки. А сами куски турмалиновых пород, видно, принесены потоком воды издалека, из Мяочана. Но именно вот в таких турмалиновых породах и встречается касситерит…
Ребята кричали, звали на обед. Но Олег не мог оторваться. Разве тут до еды, когда в расколотых обломках, как в раскрытых книгах, открывались ему отблески горных богатств сурового Мяочана. Вот блекло зазеленели примазки малахита – значит, где-то есть медь. А в этих осколках вкрапленности сульфидов свинца и цинка…
За спиною послышались шаги по хрясткой гальке. То шел к нему рабочий Юрко, высокий и худой парень, торопливо меряя расстояние своими длинными ногами.
– Слышь, Олег! Обед готов, да и начальник кличет, – присев на корточки, он тихо добавил, словно их могли подслушать. – Ругатца он. Послал меня, чтоб оторвал свово геолога от жуков, которые, будь прокляты, говорит.
«Начинается! – невесело подумал Табаков, машинально оглядывая галечную косу. – Теперь не отвяжется до конца сезона». На берегу реки девушки что-то мыли, стирали, выкручивали. Их-то не торопили. Взгляд его уперся в угловатый темный обломок, покрытый коркою ржавых окислов железа. И вслух сказал:
– Счас иду!
Подковырнув обломок острым концом молотка, Олег одним ударом привычно расколол его – и чуть не вскрикнул: на темно-зеленом фоне мелкозернистого турмалина, словно коричневый жук, выделялось пятно блестящего коричневого минерала, похожего на касситерит! Вот так находка! Даже не верилось глазам. Но тут же его охватило сомнение. А вдруг не касситерит, а что-то иное? Надо проверить…
Забрав образцы, Табаков в сопровождении Юрка, своего помощника, поспешил в лагерь. Обед шел полным ходом. Повариха в белом переднике и белой косынке, румяная от огня, черпаком накладывала в алюминиевые чашки, похожие на тазики, ароматную пшенную кашу, густо нафаршированную мясной тушенкой. Вадим Николаевич сидел на чьем-то рюкзаке, в окружении студенток, и, положив на колени чашку, не спеша ел деревянной ложкой, словно и не замечал подходящего к костру Табакова. Но когда Олег приблизился, он как бы между прочим, но довольно внятно и строго заметил:
– У нас в походе времени в обрез, так что, Олег, прошу вас приходить без опаздываний. Вот так! – и, зачерпнув ложкой кусок разваренной тушенки, съязвил: – А за жучками-паучками погоняетесь и потом, как придем на место.
Студентки дружно прыснули, давясь от смеха. Среди них была и Татьяна, та самая, к которой он был неравнодушен с первого курса. Она тоже смеялась. Олег почувствовал, как жар полыхнул по его щекам и шее, нагревая их изнутри. Есть как-то сразу расхотелось. Аппетит пропал… Хотелось тут же ответить этому самодовольному и, конечно, достойному геологу, старшему и по должности и по годам, но слишком неприятному тем, что так бесчестно и легко предал его, Олега, посмеялся над его увлечением. Но слов, нужных и острых, не находилось, они вылетели у него из головы. И он, злясь на свою беспомощность, невнятно промолвил:
– А все же одного словил… Может, взглянете?
– А ты не нам показывай. Ты лучше его себе в кашу сунь, будет больше свежего мяса и витаминов! – хохотнул вислоухий Толик, однокурсник, сидевший рядом с Наташкой, со своей теперь законной женой. – Все польза хоть ни какая!
– В кашу еще успею, – Олег уже пришел в себя. – Сначала реакцию не мешало бы сотворить.
И с этими словами Олег положил на землю, на примятую траву, у носков новых пропыленных кирзовых сапог Анихимова, свои образцы. Смех мгновенно смолк. Вадим Николаевич, не выпуская из рук чашки с кашей, слегка наклонился и оторопел, удивляясь и радуясь: перед ним лежали великолепные образцы кварц-турмалинового состава! Мгновенно в памяти воскресли часы жарких дебатов, когда спорили-гадали над крохотными турмалинизированными песчинками. А здесь вот такие крупнозернистые образцы! Он недоверчиво переводил взгляд с образцов на Олега и с Олега на образцы. Даже не верилось, что этот дипломник, любитель жуков, мог найти такие образцы, а другие почему-то ничего не принесли.
– Ну и ну! Прямо-таки подарочек нам сделал! – голос Вадима Николаевича звучал уже по-другому, в нем послышались дружеские интонации старшего к младшему. – Как в старину говорили, сделал почин. А почин дороже денег! Хорошее начало! Хвалю от души!
– Спасибо, Вадим Николаевич, спасибо за доброе слово. Но сам подарочек я вам еще не показал. Он такой блестящий, коричневый. Я же жуков ловил, – Олег сознательно выделил слово «жук» и, выдержав короткую паузу, сказал: – Надо бы реакцию ему сотворить.
И в этими словами протянул Вадиму Николаевичу еще один образец. Осколок той самой небольшой глыбы. На темно-зеленом фоне турмалина темным пятном, своим очертанием напоминающим жука, выделялся коричневый минерал, очень похожий на касситерит. Вокруг сразу стало тихо. Было слышно как где-то неподалеку на лужайке ржут лошади да монотонно шумит река. Вадим Николаевич зачем-то провел ладонью по своей щеке, словно проверяя, хорошо ли она выбрита, не сводя своих глаз с коричневого «жука». Потом достал из кармана футляр, вынул очки, водрузил их себе на нос и снова через увеличительные стекла стал рассматривать образец.
– Весьма… Весьма любопытно! – произнес наконец Анихимов и голос его как-то нервно дрогнул, но тут же обрел начальственную звучность. – Кислоту и пластинку!
Несколько человек кинулись к своим рюкзакам, спеша достать запакованные бутылочки с соляной кислотой и цинковые пластинки, необходимые для реакции. Подошел проводник и стал говорить, что пора трогаться, а то к вечеру не успеем добраться к намеченному месту на ночевку. Но от него отмахнулись: не мешай!
Пять голов склонились над небольшим образцом, следя за руками Вадима Николаевича, который, священнодействуя, самолично производил реакцию коричневого минерала, похожего на «жука». Остальные молча наблюдали. Реакция дала положительный результат.
– Касситерит? – удивленно выдохнул вислоухий Толик, не особенно веря тому, что произошло у него перед глазами.
– Да, он самый… Касситерит! – утвердительно произнес Вадим Николаевич, не выпуская из рук образца, продолжая ласково разглядывать его. – Принесен из Мяочана. Возможно, даже нынешним весенним паводком… Мы на верном пути! Структурно-геологическая обстановка, друзья, у нас самая благоприятная, – и повернулся к Табакову. – Спасибо тебе, Олег, за хороший почин. Это настоящий подарочек! Видать, удачливый ты парень!
Вислоухий Толик стоял понурый, обняв за плечи курносую Наташку. А та, прижимаясь к мужу, откровенно стреляла глазами в Олега, повторяя одно и то же:
– Вот подфартило Олежке! Вот повезло!
4
Табакову действительно повезло. Крупно повезло. Только не сразу, а, как говорят, под занавес, в самом конце сезона. И там, где меньше всего ожидали. Вадим Николаевич до сих пор в себя прийти не может, как вспомнит те сентябрьские дни…
Сезон выдался трудным. Участок разведки, или, как говорят геологи, рельеф, его отряду попался самый расчлененный. Это значит – высокие гольцы до двух тысяч метров над уровнем моря, сопки, поросшие тайгой, да узкие каньоны и долины в непроходимых дебрях и непролазных зарослях «зеленого бархата» – кедрового стланика, да крутые склоны, засыпанные щебнем, который так и плывет под ногами…