Страница 12 из 29
Работа об изотермах послужила основанием сравнительной климатологии, и Гумбольдт может считаться творцом этой сложнейшей и труднейшей отрасли естествознания. Ученый мир встретил работу Гумбольдта с величайшим сочувствием; всюду принялись собирать данные для пополнения и исправления изотерм.
В первой его монографии об этом предмете (1818 год) мы находим только 57 мест с определенной средней температурой (годовой, по временам года, по самым жарким и самым холодным месяцам); в «Центральной Азии» (1841 год) число их достигает уже 311; в «Мелких сочинениях» (1853 год) – 506. Эти числа могут служить до известной степени меркой успехов климатологии, устремившейся по проложенному Гумбольдтом пути.
Кроме работы об изотермах, Гумбольдту принадлежит ряд капитальных исследований о климате южного полушария, о понижении температуры в верхних слоях воздуха и причинах этого понижения, о влиянии моря на температуру нижних слоев воздуха, о границах вечного снега в различных странах и др., излагать содержание которых мы не будем.
Все они важны не столько детальной разработкой предмета – что было невозможно при недостатке данных, – сколько мыслью, общими взглядами, лежащими в основе его исследований и послужившими руководящей нитью для дальнейшей разработки затронутых им вопросов.
Влажность и давление воздуха также много занимали Гумбольдта[6]. Он показал, что в тропических странах воздух в ясные дни содержит почти вдвое больше воды, чем в Европе, определил верхнюю и нижнюю границу пояса облаков под тропиками, дал точные сведения о суточном колебании барометра в тех же странах, описал смену сухого и дождливого времени в тропическом поясе и выяснил ее причины и пр.
К области метеорологии относятся и работы Гумбольдта над температурой почвы, преломлением света в атмосфере и другие более частные и мелкие исследования, которых мы не будем перечислять.
Распределение растений на земном шаре находится в такой строгой зависимости от распределения тепла и других климатических условий, что, только имея картину климатов, можно подумать об установлении растительных областей.
До Гумбольдта ботанической географии как науки не существовало. Было только имя ее и отрывочные указания в сочинениях Линка, Штромейера и др. Работы Гумбольдта[7] создали эту науку, дали содержание существовавшему уже термину.
В основу ботанической географии Гумбольдт положил климатический принцип; указал аналогию между постепенным изменением растительности от экватора к полюсу и от подошвы гор к вершине; охарактеризовал растительные пояса, чередующиеся по мере подъема на вершину горы или при переходе от экватора в северные широты; дал первую попытку разделения земного шара на ботанические области; указал относительные изменения в составе флоры, в преобладании тех или других растений параллельно климатическим условиям.
С тех пор ботаническая география сделала огромные успехи. Собраны бесчисленные материалы из самых отдаленных частей света, появилась масса детальных местных исследований; наконец, общие труды Скау, Декандоля, Гризебаха, Энглера и других превратили набросок Гумбольдта в обширную науку.
Тем не менее принцип, установленный Гумбольдтом, остается руководящим принципом этой науки, и хотя сочинения его устарели, за ним навсегда останется слава основателя ботанической географии.
Известные условия климата, почвы и пр. кладут известный отпечаток на растительность. Растения пустыни будут иметь нечто общее в росте, форме листьев и стебля, опущений и пр.; растения лесной области опять-таки имеют свой вид и т. д., так что ботаник, пересмотрев гербарий, может очертить общий характер местности, из которой взяты растения, прежде чем определит их.
Таким образом, независимо от научной классификации, можно разделить растительность на известные группы. Этой задаче Гумбольдт посвятил «Идеи о физиономике растений», удовлетворяя, таким образом, своей художественной потребности не только описывать, но и рисовать природу.
Мы уже упоминали о массе новых видов, привезенных Гумбольдтом и Бонпланом из Америки. Заметим мимоходом, что многие из растений, украшающих наши сады и цветники, доставлены Гумбольдтом, так что любитель цветов, наслаждаясь видом и запахом своих любимцев, может с благодарностью помянуть великого натуралиста.
Исследования Гумбольдта в зоологии не имеют такого значения, как его ботанические работы. Из Америки им и Бонпланом привезено много новых видов; далее, Гумбольдт сообщил немало сведений о жизни различных животных, дал превосходную монографию о кондоре, очерк вертикального и горизонтального распространения животных в тропической Америке и пр.
По анатомии и физиологии животных[8] ему принадлежат исследования над строением горла птиц и обезьян– «ревунов», об ужасном голосе которых упоминают все американские путешественники. Он изучил строение глотки у кайманов, благодаря которому они могут широко разевать пасть и хватать добычу под водою, не рискуя захлебнуться.
Вместе с Гей-Люссаком он исследовал строение электрического органа у рыб, оказавшееся аналогичным устройству Вольтова столба; с Провансалем– дыхание рыб и крокодилов. Конечно, анатомия и физиология не относились непосредственно к его задаче, и эти работы были, так сказать, случайными экскурсиями в интересную область.
Работы Гумбольдта в геологии[9] имели огромное значение. В начале нынешнего столетия эта наука еще только начинала становиться на твердую почву благодаря трудам Вернера, Вильяма Смита, Кювье и др. Самые элементарные с современной точки зрения вопросы требовали еще разъяснения.
Так, представлялось сомнительным, везде ли на земном шаре замечаются те же горные породы и тот же характер напластования, что и в Европе? В «Опыте о залегании горных пород в обоих полушариях» Гумбольдт отвечает на этот вопрос утвердительно, указывая на то, что строение земной коры сходно в обоих полушариях, что всюду она слагается из одних и тех же горных пород и представляет одинаковый порядок напластования.
Явившись в начале своей деятельности сторонником Вернера, Гумбольдт впоследствии сделался одним из главных двигателей плутонической теории, развитой главным образом Леопольдом фон Бухом. Гумбольдт не высказывался за нее вполне резко и определенно, но в значительной степени разработал аппарат фактов, на которых она построена.
Теория эта признает огненно-жидкое ядро земного шара, делит горные породы на осадочные и происшедшие путем остывания расплавленной массы, объясняет образование гор поднятием земной коры (учение Эли де Бомона), признает связь вулканов с огненно-жидким ядром и пр.
Короче, она объясняет многие геологические явления «реакциями огненно-жидкого ядра на твердую оболочку», по выражению Гумбольдта.
Учение об огненно-жидком ядре, о связи с ним вулканов и т. п. одно время казалось незыблемым догматом науки. Мы все учили его в школах. Теперь оно колеблется; теорию поднятий можно считать совершенно оставленной, да и «огненно-жидкое ядро» находит все больше и больше противников… Будущее покажет, на чьей стороне истина; здесь же, конечно, не место входить в подробности боя, разгоревшегося между геологами…
Во всяком случае, Гумбольдта мы должны признать одним из главных столпов учения, долгое время господствовавшего в науке.
Собственно, к физике земли относятся его исследования над земным магнетизмом[10], одним из любимых его предметов. В этой области принадлежит ему несколько важных открытий. Он первый фактически доказал, что напряженность земного магнетизма изменяется в различных широтах, уменьшаясь от полюсов к экватору.
6
«Влияние солнечного склонения на начало экваториальных дождей», 1818; «Законы часовых колебаний барометра», 1828. Другие работы об этих предметах разбросаны в разных отделах «Американского путешествия».
7
«Опыт о географии растении», 1808–1810; «Идеи о физиономике растений», 1806; «О законах распределения растений», 1816 и 1821; «О географическом распределении растений», 1815.
8
«Сборник наблюдений по зоологии и сравнительной анатомии», 2 тома, 1811 и 1831; «Опыт об электрических рыбах», 1808; «Исследования над дыханием рыб», 1809; «О гимнотах и других электрических рыбах», 1819.
9
«Геогностический опыт о залегании горных пород в обоих полушариях», 1823; «Геогностический очерк Южной Америки»; «О строении и действии вулканов», 1822 и 1823; «Вулканы Иорульо».
10
«Наблюдения над напряжением магнитных сил» (с Гей-Люссаком), 1807; «Об изменениях земного магнетизма в различных широтах» (с Био), 1804; «Исторический отчет о путешествии в Америку», т. 3.