Страница 35 из 53
— Об этом интересно рассказать в газете, — предложил кто-то.
— О да, я это сделаю, — важно ответил хозяин Найденыша.
Биглер сдержал свое слово. Заметку о странном поросенке без всякого промедления поместила крупная газета «Зюддейче цейтунг», падкая на сенсации. Двести тысяч экземпляров этой газеты разнесли весть о странном Найденыше не только по южной провинции, но и по другим землям Западной Германии. И опять Биглеру повезло. Он получил хороший гонорар, стал известным человеком и с достоинством принимал теперь корреспондентов и любопытствующих. Портреты удачливого Биглера поместили в ряде газет, а цветные фото разнесли симпатичную зеленую мордочку Найденыша по всей стране.
Удивительные открытия в связи с Найденышем последовали одно за другим. Изумленные читатели вдруг узнали из новой заметки о том, что зеленый поросенок прибавляет в весе до 900 граммов в сутки. Привес небывалый. Вслед за этим появилась очередная ошеломляющая новость. Чтобы не впасть в ошибку, мы приведем весь диалог, напечатанный на страницах крупной западной газеты.
«Репортер. Скажите, герр Биглер, ваш Найденыш имел зеленый цвет кожи от рождения?
Биглер. Нет, он позеленел примерно на третьем месяце жизни. Первым это заметил мой сын, восьмилетний Курт.
Курт (вмешиваясь в разговор). Я думал, что он измазан краской, а он вовсе не отмывается…
Репортер. Найденыш питается вместе с остальными поросятами фермы или вы предлагаете ему особый рацион?
Биглер (в замешательстве). Видите ли, он почему-то очень плохо ест. Во всяком случае, хуже, чем другие поросята.
Курт (перебивая отца). Папа, да он совсем ничего не ест! Он даже от вареной картошки отказался, только воду пьет, и все…
Биглер. Ну, сын мой, конечно, преувеличивает, господин репортер. Животное без еды жить не может, но, право же, Найденыш очень экономно ест. Это заметил и я сам.
Курт. Да не ест он вовсе. Вот честное слово!…
Биглер. Иди, иди, сынок. Не вмешивайся в разговор взрослых, не мешай нам…
Репортер. Позвольте мне, герр Биглер, побывать у вас день-другой и вместе с вами понаблюдать за вашим странным созданием.
Биглер. Весьма охотно».
…«К сведению наших уважаемых читателей. Автор этих строк пробыл на ферме любезного герра Биглера ровно 48 часов и все это время не сводил глаз с Найденыша. Чудесный поросенок за двое суток не прикоснулся ни к какой пище. Он пил воду из корыта и из болотной лужи на пастбище 6-7 раз в день. Бесцельно ходил по поляне, лежал на солнце, избегая тени. Вид животного нормальный, никаких болезненных явлений нет. Прибавка в весе за 48 часов составила 1 480 граммов, что может удостоверить и герр Биглер, в присутствии которого производилось взвешивание.
В качестве интересной детали можно добавить следующее. Найденыш совершенно не реагирует на почесывание — прием, который неизменно во все годы и во всех странах приводит свиней в состояние блаженного экстаза…
— Есть предположение, что удивительный феномен использует для своего роста и развития непосредственно солнечный свет».
После такой корреспонденции, напечатанной на первой странице солидной газеты и тут же перепечатанной (с указанием источника) в десятке других газет и журналов, ферма Биглера стала местом паломничества физиологов, химиков и биологов из всех городов трех зон разделенной Германии.
Герр Биглер растерялся.
В шуме событий никто не заметил, как на воротах соседней таинственной виллы внезапно исчезла вывеска, уведомляющая о том, что здесь находится «Лаборатория биологических препаратов».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Нужны ампулы. На Ильина смотрят косо. Телефонный разговор. Эвакуация «Лаборатории биологических препаратов».
Лаборатория биологических препаратов продолжала работать даже в тот трудный для фирмы день, когда газеты подняли шум по поводу зеленого поросенка. Добросовестные, исполнительные химики Мейер и Крафт засиживались в своих кабинетах допоздна. Опыт следовал за опытом. Ильин заходил к ним по два раза в день и неизменно с серьезным видом спрашивал:
— Ну как? Вытяжку еще не делали?
— Нет, герр Ильин, — отвечали они и сконфуженно пожимали плечами.
Ничего у них не выходило. Химики пунктуально следовали схемам Ильина, но в какой-то самый последний момент, когда препарат должен был появиться, дело неизменно срывалось. Ильин сердился, хмурился и приказывал начинать все сначала. Только очень наблюдательный человек мог бы увидеть в этот момент в уголках рта Аркадия Павловича легкую усмешку.
Сам он работал не меньше своих подчиненных. Он спешил. Он хотел скорее закончить серию опытов по превращению хлорофилла в сложные белки, из которых состоит кровь животных. Упитанные морские свинки, зеленые, как лягушки из болота, то и дело получали уколы, но упорно не хотели расставаться с полюбившимся им зеленым цветом. Аркадий Павлович использовал все ампулы. Препарат почему-то не подействовал. Тогда он приготовил еще два десятка ампул с «веществом Ариль», употребил часть из них, остальные запрятал в кармане пиджака до того времени, пока не получит новых подопытных животных.
Но события развернулись так, что ему не удалось применить эти ампулы, как хотелось.
Первые вести с острова Красных камней от Вильгельма фон Ботцки были неутешительными. Зеленых рабов становилось все меньше. Нужны были новые рабы, а для этого требовался препарат. К сожалению, Мейер и Крафт еще не переняли от Ильина секрет производства, а сам он делал препарат в мизерных дозах.
Как-то на дачу явился Габеманн. Он был зол и угрюм. Дни шли, химики работали, а толку от их работы не было. У фирмы возникли подозрения. В самом деле, кажется, Ильин опять водит их за нос, как некогда делал с фон Ботцки. В конце концов давно пора передать секрет производства фирме.
На виллу, где проводились опыты, зачастили и другие высокие гости.
Они беседовали по вечерам с Ильиным, Мейером и Крафтом, даже заходили к Маше Бегичевой, вели разговор на отвлеченные темы, но всем участникам этой игры было ясно, что надвигается гроза. Аркадий Павлович решил сам разрядить атмосферу, не дожидаясь, когда грянет гром.
— Вам нужен препарат? — в лоб спросил он Габеманна.
— А как вы думаете? — вопросом на вопрос ответил тот.
— Думаю, что да. И много?
— Нет, пока в ограниченном количестве. Нам надо начать разведение зеленых коров на экспериментальной ферме.
Ильин пристально посмотрел на Габеманна:
— Где эта ферма?
— Около Гамбурга. Мы решили разводить животных с зеленой кожей. Коровы, свиньи…
Аркадий Павлович промолчал. Так ли это? Первая ампула, насколько ему известно, пошла на другое дело. Об украденном препарате Ильин ничего не знал.
— Я думаю, как только Крафт и Мейер поймут мой замысел…
Габеманн недобро засмеялся.
— Упрямый вы человек, Ильин. И довольно странный. Мы вас спасли от смерти, вы согласились работать, стали нашим служащим и в то же время продолжаете нас обманывать. До сих пор вы не передали свой опыт Крафту и Мейеру. Что это значит? Или вы думаете, что мы не найдем способа выбить из вас нужные сведения? Берегитесь, Ильин, вы играете с огнем!
— Спросите Мейера и Крафта, почему у них не получается. Схему и технологию они получили. Конечно, у меня есть перед ними преимущество — определенный навык. Но это — дело времени.
— Боюсь, что ваши доводы не подействуют на фирму. Даю вам последний срок — неделю.
Ильин насмешливо поклонился.
Габеманн уехал. Но не успел он войти в свой дом, как раздался звонок и в трубке забубнил старческий голос самого Кирхенблюма:
— Есть сообщение от фон Ботцки. Дело на Красных камнях может совсем остановиться. Приезжайте сейчас же ко мне.
Чертыхнувшись в душе, Габеманн сломя голову кинулся к шефу. Старик принял его в присутствии двух своих коллег.
— Из письма фон Ботцки видно, что шахтеры один за другим умирают. Осталось двадцать три. Работа идет медленно. Нужно собирать еще одну партию. Сколько у вас завербовано людей? Сорок…