Страница 9 из 75
Оборотни двигались по кругу, схватив нас за руки и втянув внутрь, присоединяя нас к магии. Магия текла между нами, как будто мы были транзисторами в цепи, соединяя оборотней между собой и с нами. Мы двигались в концентричном кругу вокруг центра-тотема, высокая температура повышалась до тех пор, пока воздух не стал таким же теплым, как летний день, до тех пор, пока пот не выступил бисером на моем лбу.
Эта магия была чувственной, практически усыпляющей сладострастием, и я почувствовала, что мои глаза посеребрились и выступили клыки в ответ на призыв. Это была магия пиршества и совокупления, наслаждения кровью от убийства и приглашения Стаи отобедать.
Глаза Мэллори теперь были открыты, ее волосы влажные от пота, тело дрожало от силы, но ее рука была все еще переплетена с рукой Габриэля, и она улыбалась с большей удовлетворенностью, чем я видела у нее месяцами.
Год назад я бы предположила, что мои отношения с Мэллори будут такими, какими были всегда — что мы будем подругами, которые плоско шутили между собой, ворчали по поводу наших работ, мечтали о нашем будущем.
А потом я стала вампиром, и обнаружила, что она была колдуньей.
Наша жизнь никогда не будет прежней. Она никогда не будет такой простой, такой предсказуемой, какой была годами ранее. Вместо этого, она будет перекрыта нашими обязательствами, нашей силой и тяготами, которые мы взяли на себя.
Впервые я осознала, что это было правильно.
Наша дружба не ограничивалась привычками, обстоятельствами, окружением. Мы были подругами, потому что были связаны, потому что что-то в наших душах взывало друг к дружке, мы понимали друг друга. Эта связь, эта искра между нами, останется, даже если наша жизнь полностью изменилась. Я не признавала этого раньше.
Теперь я могла это признать.
Я искала ее в кругу, чтобы дать ей знать, что я наконец-то поняла, что примирилась с этим. Но я двигалась очень быстро, мои ноги танцевали, чтобы не отставать от оборотней рядом со мной, так что я не могла сориентироваться, не могла найти ее в толпе.
Что-то странное юркнуло у меня в груди. Укол, острый и неприятный. Не материальный, но скрытный знак магии. Немного потока, который не был предназначен успокоить или почтить, а спровоцировать.
Я попыталась проигнорировать его, думая, что я просто параноик, что изобилие магии запустило некий защитный инстинкт.
Но я побоялась, что это было ненормально. Я чувствовала магию прежде — множество разновидностей, множество особенностей — даже смешанный поток сегодня ночью. Эта отличалась. Паника начала цвести, как темные розы.
Рука на моей напряглась, как будто оборотень рядом со мной почувствовал мой нерешительный страх.
Я поискала Этана, обнаружила его примерно в 4,5 метрах от себя, с закрытыми глазами, в то время как он раскачивался в такт оборотням вокруг себя.
Я освободила свои руки, разрывая круг и проталкиваясь сквозь тела, чтобы быть ближе, чтобы он был в пределах досягаемости на случай, если мой страх был реален.
«Этан», — сказала я ему. — «Стой, где стоишь. Я иду за тобой.»
«Страж», — сказал он, очевидно удивленный. — «Что случилось?»
Я не успела ответить, потому что была, к сожалению, права.
Небо почернело оттого, что густое, темное облако начало вращаться над нами, сердитое на звуки и магию. Оборотни остановились, яростный танец превратился в спотыкания, когда они тоже обратили свои взгляды на угрожающее небо.
— Шторм? — спросил кто-то возле меня.
Я двигалась вперед, пока не достигла Этана, и схватила его за запястье. Но он даже не посмотрел на меня. Он уставился в небо, как оно развезлось, являя истину облака.
Оно не было предвестником бури, а нападением.
Начался полный хаос.
Глава 4
ЖУТКИЕ, МРАЧНЫЕ И ДРЕВНИЕ
Они были похожи на гарпий из греческой и римской мифологии. Бледные, худые женщины. С массивными крыльями, перья которых были настолько черными, что мерцали как бархат. Они были обнаженными за исключением их длинных волос — прямых и черных, связанных в тонкие косички — и их серебряных, украшенных гребнем шлемов. Сверхъестественные боевые доспехи, подумала я, в то время как они кружились над нами, как сверхъестественное торнадо, заслоняя звезды, сопровождающая их магия была свирепой и недружелюбной.
— Этан, — крикнула я сквозь возрастающий гул, во мне начал повышаться адреналин. — Никто не говорил мне, что гарпии существуют!
— Я полагаю, никто не знал об этом до сегодняшнего дня, — ответил он, доставая кинжал из своего ботинка и жестом показывая мне сделать то же самое.
Когда кинжал был в руке, я поискала глазами Габриэля. Он стоял в нескольких метрах от нас, выкрикивая указания и посылая своих собственных стражей в различных направлениях. Он переглянулся с Мэллори, и я увидела, что он взвешивал варианты, принимая решение.
Он принял решение и кивнул ей, и, как я догадалась, разрешил ей использовать ту магию, которой так старательно обучил. У Катчера не возникло никаких колебаний. Он подошел к Мэллори, схватил ее за руку, уже указывая в воздух, обсуждая что-то вроде стратегии.
Габриэль выпустил душераздирающий вопль, призыв к оружию. Поляну озарил свет, когда оборотни превратились в свои животные формы, перевоплощение такое же волнующе магическое, каким было их торжество. Превращение в животные формы было неблагоприятным для одежды, поэтому некоторые оборотни раздевались перед превращением, оставляя рубашки и брюки в куче на земле, готовые и ожидающие того, когда придет время обернуться обратно.
Меньшие животные, пара гладких рыжих лис и койотов, быстро побежали укрыться в лесу. Более крупные животные приготовились к сражению: Брексы — большие кошки; Киины — большие волки. Я узнала большой серый облик Габриэля, когда он внезапно появился.
Джефф, потрясающе крупный белый тигр с темно-серыми полосами, появился рядом с ним и зарычал с яростью достаточной, чтобы у меня на затылке волосы встали дыбом. Фэллон осталась в человеческой форме, положив руку на спину Джеффу, возможно, чтобы напомнить им обоим, что они сражались вместе.
Этан был рядом со мной, с кинжалом в руке, готовый действовать. У меня было огромное желание уволочь его за деревья, чтобы держать в безопасности. Но он перебрасывал кинжал из одной руки в другую, его прошлое в качестве солдата читалось в его глазах, которые были приклеены к гарпиям и сужены с сосредоточенностью. Теперь он не уйдет.
Туча существ спускалась, становясь больше, когда опускалась к нам. Я наблюдала, как они кружили вокруг поляны, но избегали деревьев — и факелов, окружающих ее.
Внезапно, они испустили ужасающий визг, столь же пронзительный, словно ногтями провели по доске, и начали бомбить поляну с пикирования, как самолеты при ведении воздушного боя во время Второй Мировой Войны.
То, что было празднеством... неожиданно превратилось в поле боя.
Оборотни, которые остались на поле, не боялись сражения, и многие из них подпрыгнули, встретив гарпий в воздухе. Человеческие части их тел, возможно, и были худыми, но гарпии были сильны. Некоторые потеряли равновесие, падая на землю в беспорядке шерсти и перьев, от чего сотрясалась земля; другие били оборотней крыльями, от чего волки отлетали.
Гарпия увидела нас, единственных вампиров на поле, опустила голову и нырнула к нам.
— Я открыта для предложений, — крикнула я Этану сквозь шум.
— Остаться в живых! — предложил он, сильно ударяя гарпию своим телом, ограничивая ей доступ к жизненно важным органам.
Я сделала то же самое, приближаясь к нему, таким образом мы были объединенным вампирским оружием, бессмертным и сильным, хотя мое сердце забилось чаще, так как жизнь была деликатной и хрупкой вещью.
Или не была?
— Я так понимаю, ты ничего не знаешь об анатомии гарпий?
— Почти ничего, Страж. Но мне они напоминают дамочек!
Да уж, много от него помощи.