Страница 53 из 65
Был еще вариант с рыбалкой — и уходом по воде Ладожского озера в сторону финской границы, но это тоже требовало подготовки и отработки. Викторов поморщился — «Письмо товарищу Сталину» он так и не дописал. Рутина работы его захватила, а потом он столкнулся с тем, что кроме общеизвестных дат и фамилий, ничего конкретного сообщить не может. Что писать? Какое экспертное мнение он может поведать? Что Т-34 — это ультимативная вещь, а КВ — так себе? Но кто немцев в начале войны ввел в шок непробиваемой броней — КВ. Кто засаду устроил, в которой сжег два десятка немецких танков — опять КВ. Далее, самолеты. Тут ИЛ-2, казалось бы, без вариантов. МИГ-3/МИГ-1 — высотное гуано. А если войны с немцами не будет, и в результате его письма, как и ожидали в СССР в 1939-ом, сцепимся мы с лягушатниками и наглами — тут то МИГ-3 и пригодится! Чтобы уверенно сбивать высотные бомбардировочные армады «союзников». И Ил-2 — будут бесполезно стоять в ангарах и на аэродромах. Два всего момента — а уже сколько сомнений и вопросов. Как бы хуже не было от такой «помощи» с этим письмом… Хронодиверсант и хотел и в тоже время боялся дальше писать. Но все равно, раз решил, надо доделать и отправить. Хоть что-то. Иначе совесть потом, Слава тут себя знал, будет мучить и, в конце концов, загрызет.
На глаза Викторова вновь попалась небольшая стопка из нескольких газет, которую он без зазрения совести прихватил из общей прихожей профсоюзной коммуналки. Тексты статей, посвященных Второй Мировой войне, потихоньку перетекали из формулировок «Военные действия между Германией и Польшей» в краткую, но страшную в своей потенциальной емкости рубрику «Война в Европе». Викторов по истории помнил, что штурм немцами польской столицы принял весьма ожесточенный характер, но в советских газетах это отразилось лишь кратенькой заметкой ТАСС, о том, что еще 8 сентября передовые немецкие части вошли в Варшаву.
Первый внятный обзор конфликта он увидел на полосах средств массовой информации лишь в газетах от 11 сентября 1939 г. Но это оказался до обидного короткий и весьма сжатый «таймлайн» боевых действий, с бесстрастной констатацией дат и событий. Во вчерашней «Правде» данная скудная летопись немецких успехов сопровождалась несколькими резюмирующими пунктами причин польского разгрома: отсутствия оборонительной полосы, отставания в вооружении артиллерии, авиации и прочих вооружений по сравнению с противником. Также в заключении шло злорадное замечание об отсутствия помощи со стороны «союзников». Выводы ниже гласили: из-за оставления немцам важных территорий, приведшее к потере почти всей военно-экономическая базы, поляки вряд ли смогут оказать в дальнейшем серьезное сопротивление. Приложенная крупномасштабная карта театра боевых действий наглядно демонстрировала тщетность польских попыток к сопротивлению. «Известия» напечатали сходную статью, где пережевывалось тоже самое, но другими словами.
Но самое большое удивление у хронопопаданца вызывали постоянно публикуемые сведения об эпических сражениях, разворачивающихся на Западном фронте между вермахтом и французами. Он с недоверием к собственным глазам читал в советских газетах следующее: «По имеющимся сведениям, атаку французских войск начали 70-тонные танки с 75-миллиметровыми орудиями. 7 сентября немцы произвели ожесточенную контратаку, уменьшив клин, образованный французскими войсками на германской территории. Французы считают, что операции против германских войск проходят успешно, так как их главной целью является оттянуть германские войска из Польши. По имеющимся сведениям, главный удар французских войск утром (?) сентября был направлен на Нейкирхен (к северо-востоку от Саарбрюкена)».
Такая беспардонная ложь «западных демократий» прикрывающих политику науськивания Гитлера на СССР, путем скармливания «кусочков мяса» в виде Польши, вызывало неприкрытое отторжение и отвращение.
Самое удивительное, и хронодиверсант к сожалению об этом ничего не знал, в составе вооруженных сил Третьей Республики состояли подобные стальные мастодонты — десятиметровые тяжелые танки FCM 2C образца 1921 г., боевой массой в семьдесят тонн и экипажем тринадцать человек. В свое время в боях они так и не поучаствовали, будучи просто выведены из строя экипажами.
«Неужели вся наша разведка ничего этого не видит?» — недоумевал Викторов. — «Дезу гонят, наглы с лягушатниками, а немцы им подыгрывают! Каждый преследует при этом свои интересы, но наши-то газеты зачем публикуют эту дичь?!»
В общем, согласно классикам, чтение советских газет ничего кроме как к расстройству ни вело, причем как физиологического, так и психологического плана.
Это Викторов просто почитал официоз, советскую прессу. В секретном же кратком обзоре германо-польской войны, подготовленным в это же время Пятым Управлением РККА, и положенным на стол перед высшим руководством, аналитиками старательно вырисовывалась совершенно иная причина поражения Польши, в котором бедственное описание соседней страны уже шло в твердом прошедшем времени:
«Основная причина поражения Польши заключалась во внутренней слабости бывшего польского государства и противоречиях, существовавших в нем.
Польша являлась многонациональным государством. В составе ее населения поляки составляли лишь около 60 %, остальные 40 % населения составляли национальные меньшинства, главным образом украинцы, белорусы и евреи. Национальная политика правящих кругов Польши характеризовалась подавлением и угнетением национальных меньшинств, особенно украинцев и белорусов. Являясь объектами самой грубой, беззастенчивой эксплуатации, национальные меньшинства Польши не могли быть надежным оплотом государственного режима. Многонациональное государство, не скрепленное узами дружбы и равенства населяющих его народов, а, наоборот, основанное на угнетении и неравноправии национальных меньшинств, как была Польша, не могло представлять крепкой военной силы. В этом причина быстрого военного поражения бывшего польского государства».
День тянулся медленно. Часу не проходило, чтобы хронопопаданец не прикидывал способа, который подарил бы ему возможность избежать совместного похода в кино. Может, прикинуться больным и истощенным? Или сказать потом, в первый день шестидневки, что траванулся…
Но ведь оба билета уже у него на руках — и если Лена придет к сеансу, а там его не окажется, то, зная «нежный» характер нервной блондиночки, потом с него живьем спустят шкуру! При всем рукоплещущем честном народе с Кировского.
Грустный и потерянный хронодиверсант, направился в кино как на тоскливую каторгу.
Он, истерзанный плохим настроением, немного поникший, встал возле круглой тумбы с афишами, ожидая профсоюзницу.
— Агасфен! Что ты тут такой грустный, будто пять рублей потерял? — окликнул его голос с знакомыми интонациями.
Викторов встрепенулся, оглянулся на обращенную к нему речь и обомлел. Перед ним стояла Ленка, да не та самая Ленка. Волосы — затейливыми кудрями, лицо с душой накрашено косметикой, от тела исходит приятный запах, нарядное платье ласкает взор. Несносная «Золушка» только женщинам ведомым колдовством преобразилась в притягательный образ царевны-«Несмеяны». Девушка совсем и окончательно ошеломила парня, подойдя вплотную, а затем непринужденно и нагло поцеловав в губы. Взяв под руку своего спутника, ошарашенного подобной эмансипацией, и провоцирующее прильнув к нему телом активистка развернула Славу ко входу в кинозал. Сквозь ткань одежды Викторов почувствовал возбуждающую гибкость девичьего стана и далее не раздумывая сам обнял девушку и еще сильнее прижал к себе. Лена поощрительно и довольно ойкнула и не сделала ни малейшей попытки отстраниться. Хронодиверсант не стал погружаться в пучину сомнений и раздумий, из-за того что нынешнее поведение спутницы разительно отличалось от того противостояния что накалялось между ними, а отбросив все плохое, принял ситуацию как данность. Молодость не знает слова «нет», а гормоны освещают перед юностью самые темные коридоры сознания и прокладывают дорогу там, куда даже побоится смотреть убеленный сединами мудрый старец.