Страница 59 из 97
Аладдина нет.
29 декабря 2000
Стрельба ужасная! Смертельный фейерверк.
Темно-красные раскаленные болванки, хорошо видимы на фоне серого неба.
Снаряды — белые и оранжевые. Яркие пули. На любой вкус!
Надо идти за водой.
Пришел во двор мужчина. Ему нравится Лина. Часами он сидит рядом с ней, разговаривает.
Говорят, у его жены в войну оторвало голову снарядом. Может быть, Лина переменится? Станет скромнее? Она — женщина красивая. Новый друг заходил несколько раз и к нашим верхним соседям. Говорил с ними о религии. О понятиях Честь и Совесть. Но его беседы мало что изменили.
По ночам обстрелы. Недалеко, в частном секторе, нашли четырех убитых мальчиков. Возраст от 12 до 15 лет!
Фатима-Будур.
6 января 2001
Изнываю от скуки! Скорее бы в школу!
Вчера помогала грузиться бабушке Мансура. Она вывозила оставшуюся часть вещей. Кушать нечего. Дени нет. Сам он не придет. Скромный.
Верхние соседи вороватые и хитрые!
Лина «дружит» сразу с несколькими мужчинами во дворе. Тот хороший парень, что был внимателен к ней, перестал приходить в наш двор. Лина завидует моей молодости.
Зря! Лина! Приглядись! Я старуха внутри! Судя по всему, я буду одинока.
Будур.
7 января 2001
Умер кот Ибрашка. Мир ему в верхних кошачьих мирах!
8 января 2001
Все, что было у нас в доме: остатки посуды, лучшие книги из домашней библиотеки, —
я отдала задаром! Купила маме лекарства. Буду делать уколы!
Денег нет. В семьях, где есть мужчины, они что-то мастерят или воруют. Я не осуждаю никого, понимаю — два года никакой работы. Но что делать мне? Я — школьница. Мне необходимо получить образование, а мама болеет.
И сама я не в лучшей форме. Небольшая физическая нагрузка вызывает одышку.
Будто какая-то сила выбрасывает меня из жизни. И, как приблудного зверя, меня подкармливают соседи. Как страшно и горько!
Не можем умереть.
Жить тоже!
В школе у нас 400 человек! Классная руководительница предложила собрать для меня по одному рублю, чтобы людям не было тяжело. Директор школы разрешила. Мне стыдно, но я согласилась. Две мои одноклассницы лично от себя дали мне по сто рублей. Сами принесли к нам домой. Посмотрели, как жутко мы живем.
Я принесла маме серого гладкошерстного кота. Страшный! Худой! Там, в доме, их было шесть штук! Мама, увидела, заворчала:
- Что, хуже этого не было?!
Но кот ей греет руки, пока я в школе. Я обещала отнести кота назад, если маме не понравится.
Мама поцеловала его и заявила:
— Он такой же худой и несчастный, как мы!
Так Борзик, остался! «Борз» — Волк на чеченском языке.
Когда пришла со школы, то сделала маме укол, покормила ее рисом.
В глазах пляшут черные точки. Вижу плохо. Надо варить суп. Потом — садиться за уроки.
Вместо уроков я сочинила стихи. Понятно, кому.
В нашей дружбе — зов орла таится!
Чистота и прочность горных скал!
Этой ночью пусть тебе приснится
Все, что ты навеки потерял!
Ни минуты не колеблясь в вере,
«Старшим братом» я тебя звала.
Почему не понял ты потери?
Той, что нас на муку обрекла.
О, мой брат! Ты бросил в сильном горе
Девочку, совсем одну — меня.
Неужели не страшишься скорых,
Вечных мук, вселенского огня?
11 февраля 2001
Вчера мы всем двором помогали отъезду старушки Андерсен. Я увидела, как сплоченная компания, в которую входили чеченцы Рамзес, Резван, братья Борзовы и Лина украли ее цветной телевизор. Сообщники: шесть мужчин и одна женщина. Я велела вернуть!
Все стали мне врать, что это шутка! Потом что-то завернули в одеяло, и передали в машину.
Сообщили хозяйке:
— Это телевизор!
Позднее, я услышала, как они ржали во дворе. Радовались, что обдурили меня и хозяйку вещей. В одеяле, вместо телевизора, была тумба от кровати!
С этой минуты, дорогой Дневник, у меня враги в родном дворе. Главное — не бояться!
Эти люди долго шептались о том, что нас надо запугать и выгнать. Либо убить.
Однако сегодня они явно стыдились. Лина опускала глаза, убегала. Парни со второго этажа прислали свою маму с двадцатью рублями, «сахал», (по-чеченски — «подаяние ради Аллаха»), моей больной маме. До войны некоторые из этих людей обворовывали квартиры. В основном — «русские». Два раза Резваном занималась милиция. Но мать выкупала его. Она много плакала из-за младшего сына. Но находились заступники и друзья, работающие в милиции.
Пожары войны пришли на помощь. Многие архивы уничтожены.
Мама ругала меня за историю с телевизором:
— Исправить ты ничего не в силах. Зачем же лезть?!
Мне скоро — 16 лет! Кроме войны и массового воровства я ничего не видела! Очень обидно!
Стреляют в садах и на трассе. И, словно аккомпанируя выстрелам, звучат из окон песни о войне и героях-чеченцах. Поет Тимур Муцураев.
Пытаюсь, подражать ему:
Не страшись!
Страх влечет тебя во тьму!
Солнца луч не опасен никому.
Минарет, тонкий месяц и — звезда,
Что еще видел лучше ты, когда?
Ночь пришла.
Миллионы крупных звезд!
В небесах для тебя построен мост.