Драконы подземелий

Для Карамона разговор превратился в настоящую пытку. Его лицо, побагровев, пошло белыми пятнами. Богатырь беспомощно смотрел по очереди то на брата, то на Тику и, в конце концов, принужден был отвести взгляд.

— Я не знаю, — промямлил он.

В этот момент в дверь просунулась любопытная мордочка Тассельхофа.

— Вы что-то уж больно раскричались, — укоризненно произнес он. — Я вас распрекрасно слышу в дальнем конце коридора.

Девушка обиженно замолчала: Карамон так и не сказал ничего определенного. Стурм же начал демонстративно расхаживать из стороны в сторону, всячески выказывая нетерпение.

— Тебе решать, брат мой, — произнес, слегка наклоняя голову, маг.

— Ну? — Протянула Тика, глядя Карамону в глаза.

— У меня есть предложение, — сообщил воин, смущенно отводя взгляд. — Мы все устали и проголодались. День был тяжелым. Давайте вернемся в туннель, перекусим и обсудим все утром.

— Ты пойдешь со своим братом, — проговорила Тика ледяным тоном.

— Я не знаю, — пролепетал тот, съежившись. — Я еще ничего не решил. Мне нужно подумать.

Рыжеволосая девушка метнула в него гневный взгляд, пронзивший воина, словно вражеское копье. Резко развернувшись, она выбежала из комнаты.

— Тика, подожди!.. — Карамон рванулся было за ней.

— Куда это ты собрался? — поинтересовался маг. — А кто поможет мне убедить принца отложить путешествие? Едва ли его обрадует задержка.

Карамон беспомощно поглядел вслед Тике. Даже по походке было заметно, что она сердится.

— Тас, иди с ней, — шепотом попросил Карамон, так чтобы не слышал брат.

Кендер тотчас послушно потрусил за Тикой, и до Карамона донесся их разговор.

— Тика, что стряслось?

— Карамон законченный идиот, — выпалила Тика, задыхаясь от ярости. — Ненавижу его!

— Карамон! — негромко окликнул его Рейстлин. — Ты мне нужен…

Глубоко вздохнув, богатырь понуро поплелся к брату.

После долгих споров, уговоров и изнурительного приступа кашля волшебнику удалось-таки убедить принца Граллена переночевать в Черепе. Рейстлин заявил неугомонному «высочеству», что они с братом нуждаются в отдыхе перед таким нелегким путешествием, и тот, в конце концов, нехотя согласился.

Вновь миновав библиотеку, они вышли в туннель. Карамон, опасаясь драконидов, хотел закрыть каменную дверь. Но, согласно утверждению Рейстлина, про этот ход дракониды не имели никакого понятия, потому здесь путники были в безопасности. А громкий скрежет задвигающейся плиты, заглушенный в прошлый раз рычанием дракона, наоборот, мог привлечь внимание. Доводы показались всем убедительными, и дверь осталась открытой.

Трапеза была скудной, поскольку припасы приходилось экономить ввиду предстоящего долгого пути, в какую бы сторону они ни решили податься. Стурм молча проглотил свою порцию и мгновенно погрузился в тяжелый сон.

Карамон же, впавший в унылое, подавленное состояние, совершенно потерял аппетит. Тика не только не желала с ним говорить, но даже не смотрела в его сторону. Она сидела, прислонившись спиной к каменной стене, и с мрачным видом рвала зубами кусок вяленого мяса. Рейстлин, как всегда, съел очень мало и тут же принялся штудировать свои заклинания, грозно велев всем оставить его в покое. Он сидел на полу, поплотнее завернувшись в мантию. При бледном свете, излучаемом посохом, тщедушный волшебник погрузился в чтение лежащей на коленях книги.

Тассельхоф был заворожен превращением. Кендер беседовал с принцем, пока тот не заснул, и даже после этого сидел рядом, не в силах оторвать от него глаз.

— Он и храпит не по-стурмовски, — восторженно сообщил Тас подошедшему справиться о состоянии рыцаря Карамону.

Богатырь искоса взглянул на брата, увлеченного изучением фолианта, нагнулся и ухватился за шлем.

— Ты собираешься его снять? Давай помогу! — предложил тотчас Непоседа, вскакивая с места. — А можно потом мне его надеть? Я побуду немножко принцем?

Карамон только помотал головой. Он потянул шлем на себя, попытался его повернуть, а когда это не помогло, испробовал последнее средство: хорошенько ударил по нему кулаком.

Шлем не поддавался.

— Снять его можно только вместе с головой Стурма, — грустно подвел итог кендер. — Но ведь это не выход?

— Нет, — вздохнул богатырь.

— Очень жаль, — разочарованно протянул Тас. — Ладно, раз мне не суждено побыть гномом — можно, на худой конец, посидеть возле Стурма.

— Нашел развлечение! — хмыкнул Карамон.

Поудобнее устроившись на полу, воин прислонился к стене и обхватил себя руками. Он вызвался сторожить первым. В этот момент Тика, отерев руки, направилась к нему. Карамон вздохнул и весь подобрался.

— Как тебе ужин? — поинтересовался он, нервно вскакивая.

Девушка бросила через плечо быстрый взгляд на Рейстлина. Видя, что маг поглощен чтением, она тихо произнесла:

— Ты ведь уже все решил. Ты идешь с братом, так?

— Видишь, Тика, я думаю, — отнекивался Карамон. — Может, завтра мы все отправимся в Торбардин? Там встретимся с Флинтом и Танисом, Рейстлин останется с ними, а мы с тобой пойдем назад и предупредим остальных…

— Ты хотел сказать — похороним, — поправила его девушка. Она круто развернулась на каблуках, направляясь к своему одеялу.

«Тика просто не понимает, — размышлял Карамон. — Она ведь не знает, как слаб Рейстлин, как он болен. Я ему нужен и ни за что его не оставлю. С беженцами ничего не случится. Речной Ветер умен. Он сообразит, как поступить».

Колдун же, лишь притворявшийся, что читает, на самом деле внимательно наблюдал за происходящим и ядовито улыбнулся, когда Тика вернулась на свое место. Он захлопнул книгу, сунул ее в мешок, который всегда носил за ним его брат. Юноша ощутил внезапную усталость от всех треволнений этого дня, потушил свет и погрузился в дрему.

Ночь близилась к середине. В туннеле царила непроглядная тьма. Тика сидела без сна, прислушиваясь к разным звукам: раскатистому храпу Стурма, сопению и неразборчивому бормотанию Тассельхофа, вздохам Карамона и шорохам крысиной возни. А может, и не крысиной…

Тика знала, как надо поступить, только не была уверена, что у нее хватит на это мужества.

Богатырь тем временем громко зевнул, пытаясь растормошить кендера.

— Я совсем засыпаю, — пробормотал он шепотом. — Ты следующий.

— Конечно, Карамон, — сонно отозвался Тас. — Я буду рядом со Стурмом. Авось проснется, тогда я спрошу принца, можно ли мне примерить его шлем… хоть на секундочку.

Карамон пробормотал что-то насчет того, куда именно следует провалиться принцу вместе с его шлемом, будь он трижды неладен. Заслышав приближающиеся шаги богатыря, Тика спешно легла и закрыла глаза, хотя он при всем желании не смог бы разглядеть ничего в темноте.

Карамон позвал ее по имени.

— Тика, — произнес он громким шепотом. Она не отвечала.

— Тика, постарайся понять. — В голосе воина звучало отчаяние. — Мне придется идти с Рейстом. Ему без меня не обойтись.

Она промолчала. Карамон тяжко вздохнул, затем, перешагнув через ноги Стурма, принялся шарить по полу в поисках своего одеяла. Лишь после этого богатырь, наконец, улегся. Подождав, пока он захрапит, Тика поднялась. Она нашла свой мешок, факел и подползла к тому месту, где сидел Тассельхоф. Кендер подобрал под себя ноги, одной рукой задумчиво подперев подбородок. Он развлекался тем, что тыкал Стурма хупаком в надежде его разбудить.

— Тас, — позвала она. — Зажги мне факел, пожалуйста.

Всегда радуясь возможности услужить, Непоседа порылся в одной из своих многочисленных сумочек, вытянув откуда-то с самого дна огниво. Чиркнув пару раз, он выбил искру, и в самом скором времени факел уже ярко горел. Тика задержала дыхание, опасаясь, как бы свет не разбудил спящих. Колдун во сне кашлянул и перевернулся на другой бок. Стурм что-то пробормотал сквозь дрему. Карамон, которого не разбудил бы даже топот целого полчища людоедов, продолжал храпеть.

Тика выдохнула. Ей не хотелось его будить, несмотря на давящее сердце чувство неизъяснимой грусти.