Наполеон Бонапарт

_________

распоря жение правительства поступило еще 300,000 призывных за весь период с 1806 и до 1814 включительно. — Ноябрьский указ требует организации вспомогательного войска национальной гвардии в 140,000 человек для защиты укреплений. — В общей сложности —1,300,000 человек, призванных в течение одного года. Никто и никогда не требовал еще ни от одной нации, чтобы она давала добровольно вести себя на бойню такими массами». -Там же, III , 489. Сенатское решение и постановление Совета, по которому 10,000 молодых людей, не подлежащих призыву или откупившихся от него, все - таки привлекались по произвольному выбору префектов, из среды самых высших классов общества. Явной причиной такой меры было желание заполучить заложников во всех тех семьях, верность которых сбыла в подозрении. Ни одной мерой своей Наполеон не нажил себе более непримиримых врагов, чем этой». — Сравните de Ségnr, II, 35. (На него была возложена организация и командование дивизией, составленной из этой молодежи). Многие из них были сыновьями вандейцев или членов конвента, некоторые были разлучены с женой на другой день после свадьбы, другие оторваны от изголовья роженицы, или умирающего отца, или больного ребенка; среди них попадались люди такого слабого сложения, что казались умирающими». — Половина их погибла в кампании 1814.—Со rr es ро nd а n се, письмо к военному министру Кларку, 23 октября 1813 (по поводу новых наборов). «Я считаю, что будет до 100,000 беглых рекрутов.»

1 ) Archives nationales, AF. IV, 1297. (с 206 по 210). Донесение императору главного ревизионного генерала по рекрутскому набору, графа Дюма, 10 апреля 1810): « Сверх 170 миллионов общего штрафа, было наложено еще 1.675,457 франков штрафа на 2335 человек, признанных зачинщиками и сообщниками». — Там же, AF, IV, 4051. (Донесете генерала Лакоста по департаменту Верхней Луары, 13 октября 1808): «В этом департаменте приходится почти всегда учитывать возможность дезертирства половины... В большинстве кантонов ведется постыдный торг жандармов с призываемыми; вымогательства их простираются до требования пенсии за покровительство некоторым из рекрутов».

Там же, AF, IV, 1052 (Донесение Пелэ, 12 января, 1812): «Операции рекрутского набора (в Эро) налаживаются; списки 1811 года поставлены. Оставалось 1800 скрывавшихся и беглых рекрутов из высших классов; летучим отрядом задержано из них уже 1600; остальные 200 еще не пойманы».— Faber , Notice (1807) sur l'intérieurde la France , стр. 141. «Дезертирство, особенно на границах, принимает, иной раз, угрожающие размеры: на 100 рекрутов порою насчитывается

при чем до 170 миллионов штрафа было наложено на их семьи. В 1811 и 1812 годах летучие отряды, преследовавшие беглецов, задерживают их до 60,000 и гонят толпами вдоль побережья, от Адура до Шемена. По прибытии на границу, их включают в великую армию; но в первые же месяцы они дезертируют, а с ними и их товарищи по строю, в количества от 4 до 5 тысяч в день 1). А если бы в один прекрасный день оказалась покоренной и Англия, пришлось бы и там держать гарнизон, да еще и самый надежный.

Вот то сомнительное будущее, которое готовила Франции эта система, даже при самых благоприятных обстоятельствах. Но обстоятельства сложились плохо, и к концу 1812 года великая армия оказалась чуть ли не заживо погребенной в российских снегах: конь оступился на все четыре ноги. К счастью пострадал только конь: «здоровье Его Величества не оставляет желать ничего лучшего» 2); всадник не причинил себе ни малейшего вреда. Он поднимается, и в эту минуту его заботит не агония издыхающего животного, а его собственная неудача, его скомпрометированная репутация ездока, то впечатление, которое вынесет публика, ее свистки и весь комизм опасного прыжка, столь громогласно возвещенного и завершившегося таким жалким падением. Десять раз подряд он повторяет, добравшись до Варшавы 3): «От великого до смешного — один шаг». В следующем году, в Дрездене

___________

до 80 дезертиров». — Там же, стр. 149: «В официальных сведениях было опубликовано, что в 1801 суд первой инстанции, заседавшей в Лилле, осудил, по годичному набору, 135 уклонившихся от повинности, а в Генте — 70. Но 200 рекрутов — это предельное число какое может поставить округ департамента». Там же, стр. 145: «Франция похожа на огромный дом предварительного заключения, где один караулит другого и где все избегают друг друга. Попадаются на каждом шагу молодые люди, по стопам которых следуют жандармы; а иной раз, если подойти поближе, окажется, что руки у них связаны, а то и скованы». — Mathieu Dumas , III , 507 (После битвы при Дрездене, в дрезденских госпиталях): «Я смотрел с очень неприятным чувством на этих легко раненых больных; большею частью это были молодые новобранцы, только что прибывшие в армию, и ранены они были не неприятельским огнем, а просто сами изуродовали друг другу руки и ноги. Подобные же случаи, предвещавшие так же мало хорошего, были замечены и в кампанию 1809».

1 ) De Segur, III , 474.— Thiers , XIV , 159. (Месяц спустя после переправы через Неман до 150,000 человек исчезло из строя).

2 ) Двадцать девятый бюллетень (3 декабря 1812).

3 ) De Pradt, Histoire de l'ambassade de Varsovie, p. 219.

106

он с еще большей неосторожностью, без всякого стыда и совести, обнажает свою основную страсть и свои побудительные мотивы, всю необъятность и хищничество своего беспощадного самолюбия. «Чего от меня хотят? — говорит он Меттерниху 1), — чтобы я себя унизил? Никогда! Умру скорее, но не уступлю ни одной пяди своих завоеваний. Ваши государи, рожденные на троне, могут двадцать раз потерпеть поражение и потом благополучно вернуться в свои столицы; для меня это невозможно, потому что я — солдат, выскочка. Моя власть не переживет ни одного дня, после того как я перестану быть сильным и, следовательно, опасным».

Действительно, весь его деспотизм во Франции зиждется на его европейском всемогуществе; если он перестанет быть хозяином на континенте, ему придется считаться с законодательным советом» 2). Но он скорее поставить все на карту, рискнет всем и все потеряет, чем согласится на такую второстепенную роль, чем станет конституционным монархом, ограниченным палатами.

«Я видел ваших солдат, — говорит ему Меттерних, — это дети. Когда этой армии подростков, которых вы призываете к оружию, не станет, что будете вы делать?» При этих словах, которые ранят его, в самое сердце, он бледнеет; его душит гнев, черты лица болезненно сокращаются; как раненый, который делает неловкое движение и раскрывается весь, он запальчиво говорит Меттерниху: «Вы не солдат и не можете знать того, что происходить в душе солдата. Я вырос на поле брани. Такой человек, как я, плюет на жизнь

________

1 ) М. de Metternich, I , 147.— Fain , Manuscrit de 1813, II, 26 (Обращение Наполеона к своим генералам): «Нам необходимо полное торжество. Теперь вопрос уже не в том, чтобы нам подчинилась та или иная провинция; дело уже идет о нашем политическом превосходстве, а от него зависит все наше существование». — II, 41, 42 (Слова Наполеона к Меттерниху): «Так значит это мой тесть принимает подобный проект! Так это он посылает вас ко мне! В какое же положение он хочет поставить меня перед французским народом? Он жестоко ошибается, если воображает, что потрясенный престол может служить во Франции убежищем для его дочери и внука... Ах, Меттерних, Меттерних! Сколько дала вам Англия, чтобы заставить вас вести эту игру против меня?!» (Последняя фраза, пропущенная Меттернихом в его рассказе, очень характерна; даже в такую решительную минуту Наполеон не может удержаться, продолжая без всякой надобности и даже во вред себе и наступать, и оскорблять) .