Живой

Понятное дело, что мотивация у таких людей слабовата, они подсознательно ненавидят чистых и даже если что найдут, им нет смысла возвращаться. Кроме случаев, если у них в бункере осталась семья.

Удивляет, что на этот раз Кирилл ничего не попросил. Обычно он заказывал карты дорог, желательно с пометками, где что находится, описанием опасных мест.

Андрей поднялся, держа в руках табличку. Скоро не будет ни чистых с их бункерами, ни зрелых людей, таких как он и Макс. Останется вечно юное беспечное человечество, дети кукурузы, которых постепенно вытеснят мутанты, волки и медведи.

– Что там? – прокричал Макс и зашагал навстречу с автоматом наизготовку.

Андрей молча протянул ему табличку. Макс принялся грызть ногти, лихорадочно соображая, как же быть. Еще вчера они горели энтузиазмом, теперь же задача казалась им невыполнимой. Если они уйдут, кто останется на базе? Кто засеет поле и соберет урожай? Кто будет делать набеги на Москву в поисках нужного и полезного? Кто защитит детей от мародеров?

Если они уедут, то обрекут своих детей на голодную смерть. Переглянувшись, Андрей и Макс поняли друг друга без слов. Пока им нельзя никуда уходить.

– А если я один? – не унимался Андрей. – Я много чего знаю и умею, не пропаду. Вдруг мне повезет? Все равно ведь мутировать… Сделаем какой-нибудь трицикл, чтоб жрал мало топлива, туда поеду на нем, обратно – пешком, на лошади, как угодно! Зимой поеду, в самые морозы, пока мутанты прячутся от холода. Все равно ведь умирать! Нам считанные месяцы остались. Если пойдет один из нас, то почему бы и нет? Осталось решить, кто. Давай тянуть жребий. – Он сорвал две сухих травинки, отвернувшись, зажал их в руке: – Пойдет тот, у кого будет длинная. Тяни.

Макс вытянул короткую, криво усмехнулся:

– Счастливчик. Даже если ты умрешь, ждать и бездействовать мучительней. Осталось сделать трицикл, этим и будем заниматься ближайшее время. Или квадрик наш облегчим, все же у него проходимость получше.

– Да-да, – закивал Андрей. – А теперь затаримся тем, что нам нужно по списку.

– Сварочные материалы для стали и нержавейки, – сказал Макс. – Материал для пайки и резки. Ткани разные – это женщины просили. Посуда, потому что много побилось. И еда, какую найдем.

– Поехали в Королев, меньше топлива израсходуется, там должно быть все необходимое.

– Оке. – Макс завел мотор, почесал висок. – Только одна проблема: там живут зараженные, они наверняка консервы в железе подъели.

– Сколько они там живут? Год? Жалких десять калек. Трое детей, пятеро подростков, двое взрослых – все не подъели. Может, они уже откочевали в другое место. А если нет, девочек надо выменять на патроны, а то мальчишки наши взрослеют, а невест им нет.

– Цинично, но согласен, – кивнул Макс. – Поехали. Самим бы найти кого-то…

– Помнишь, ты говорил, что не все процессы жизненно необходимы?

Макс грустно рассмеялся. Потом вспомнил об обещании, связался с базой, прочел сообщение чистых и отключился.

Когда свернули во двор, окруженный пятиэтажками, в небо взлетели вороны, и Андрей заметил на детской площадке свежие тела – шесть штук. Двое взрослых и дети. Асфальт был раскрошен, в грязи и на подтаявшем снегу виднелись следы протектора, значит, этих людей убили другие люди, а не скосила эпидемия или загрызли мутанты.

Макс заглушил мотор, взял АК и несколько гранат из бардачка, спешился. Ясное дело, опасность давно миновала, но все равно Андрей чувствовал себя неуютно и тоже предпочел вооружиться. Сел на корточки возле отпечатков подошв, поднял стреляные гильзы и прокомментировал:

– Свежие. Стреляли из АК.

– Но зачем? – Макс направился к телам, вертя головой, Андрей последовал за ним, наклонился над мальчиком лет шести, лицо которого уже расклевали вороны.

– Ранение в ноги, перебиты кости, – заключил Андрей.

Макс рассматривал убитую девочку, она лежала лицом вниз, и вороны не тронули ее лицо.

– То же самое. Перебиты кости ног… Ох ты ж факаный черт! – воскликнул он. – Иди сюда.

Андрей рванул к нему, опустился на колени перед ребенком и обратил внимание, что губы синюшны, кожа бледна до синевы – по всем признакам, девочка умерла от кровопотери.

– Обрати внимание. – Макс повернул голову трупа правой щекой к Андрею. – Дротик. Теперь смотри. – Он отогнул ворот куртки, и Макс едва разглядел на шее ребенка колющую рану напротив аорты. – Сбили с ног, усыпили, потом выкачали кровь. Но зачем? – Макс поднялся. – Кто? Кому это нужно?

– Давай осмотрим остальных, – предложил Андрей, вернулся к мальчику и нашел на его шее аналогичную ранку с посиневшими краями.

Из двоих оставшихся детей тоже выкачали кровь, а взрослых расстреляли – мужчине попали в голову, женщине прошили грудь наискосок. Вспомнилось, как год назад зимой добрались до самого МКАДа, а потом покатили на северо-запад, к Зеленограду. Встретившиеся люди массово покидали те места. Они рассказали, что чистые нападают на поселения, взрослых убивают, а из детей выкачивают кровь. Зачем им это надо, неведомо. Люди предположили, что в своих бункерах чистые превратились в вампиров или обезумели.

Тогда Андрей подумал, что это какая-то блажь, и не поверил. Теперь убедился, что переселенцы были правы. Но зачем чистым детская кровь? Неужели Кирилл тоже в этом участвует? Невольно сжались кулаки.

– Дети не мутируют, вот кто-то и пытается сделать из их крови сыворотку, – предположил Макс. – Не факт, что чистые. Может, кто-то из наших, допущенный к ресурсам.

Андрей кивнул, а самому было не по себе. На ум приходили концлагеря с колючей проволокой, крематории и люди в белых халатах…

Он так задумался, что в последнюю минуту почувствовал, что за ним наблюдают, метнулся в сторону, толкнул Макса, и раздался выстрел. «Если ты услышал выстрел, значит, это пуля не твоя». Стреляли одиночными из пистолета, предположительно с третьего этажа. Вспомнилось, что людей, которые тут обитали, было десять или около того. Значит, огонь открыли напуганные уцелевшие дети.

Петляя, как заяц, Андрей бросился к квадроциклу. Боковым зрением он следил за Максом, тот тоже спасался бегством. Спрятавшись за кузовом, они перевели дыхание, Макс вытащил из салона громкоговоритель и крикнул:

– Мы не знаем, что случилось! Выходите, мы не причиним вам вреда и увезем в безопасное место.

Андрей высунул голову и заметил на третьем этаже в распахнутом окне силуэт. Кто-то выглядывал на улицу.

– Все уже закончилось, мы взрослые и поможем вам, вы не выживите сами. Посмотрите, плохие люди уже уехали, неужели вы не видите, что мы – другие?

Никто не ответил. Макс сказал, специально не выключая громкоговоритель:

– И что теперь? Силой их оттуда доставать? Они нас пристрелят. Но и бросать их на смерть бесчеловечно, дети ведь.

Андрей подыграл ему:

– Они могли бы рассказать нам, что случилось, и мы отомстили бы… Давай дадим им пять минут. Ой, ты не выключил…

– Ничего. – Макс поднес громкоговоритель к губам: – У вас есть пять минут. После мы уедем и больше не вернемся, а вы погибнете без взрослых. Выходите. Время пошло.

Макс отключил громкоговоритель.

– Как думаешь, выйдут?

– Пятьдесят на пятьдесят. – Андрей пожал плечами. – Они очень напуганы. Не знаю, что делал бы в их возрасте.

Между тем силуэт в окне исчез, но бронированная дверь подъезда не открывалась. Прошло пять минут, затем еще пять. Макс вздохнул и сел за руль, Андрей покрутил ручной стартер, заводя мотор. Занял место пассажира, поправил пробитую мутантом решетку:

– Ничего себе силища у твари. Раньше таких не было.

– Раньше и прыгучих не было, и зубастых, и быстроногих. Ты видел на мосту подростка-мута?

Андрей кивнул:

– Ну и?

– Подростки не мутируют. Это новое поколение тварей.

– Ну да, Кирилл писал, что они взрослеют за четыре года. Муты с необычными способностями никогда не были людьми, они уже рождены безмозглыми.

Квадроцикл покатил со двора, Андрей глянул в боковое зеркало и скомандовал: