Страница 2 из 34
– Нас слишком мало, – потирая подбородок, вслух рассуждал Хэм. – Призрака не будет еще неделю, и только Вседержитель знает, куда подевался Бриз. От него уже несколько месяцев ни слуху ни духу.
– Больше мне ничего не приходит в голову, Хэм.
Эленд смотрел на усыпанный пеплом ландшафт. Армия разжигала походные костры, солнце садилось. Скоро должен был спуститься туман.
«Надо вернуться во дворец и обдумать речь…»
– А где Вин?
– По правде говоря, – Эленд с трудом оторвался от созерцания пейзажа, – понятия не имею.
Вин мягко приземлилась на влажную брусчатку, наблюдая за тем, как вокруг собираются клубы тумана. Он оживал с приходом темноты, разрастаясь, словно полупрозрачная лоза, чьи ветви переплетались и цеплялись друг за друга.
В великом городе Лютадель царила тишина. Даже сейчас, через год после смерти Вседержителя и прихода к власти Эленда, чье правление стало началом свободной эпохи, простые люди по возможности старались оставаться ночью дома. Привычке бояться тумана было больше лет, чем законам Вседержителя.
Будучи начеку, Вин осторожно скользнула вперед. Внутри ее, как обычно, горели олово и пьютер. Олово обостряло чувства, позволяя видеть в темноте, пьютер делал тело сильнее и легче. Эти два металла и еще медь, которая скрывала использование алломантии от тех, кто жег бронзу, Вин не гасила почти никогда.
Некоторые считали ее одержимой – Вин же стремилась быть готовой ко всему. Так или иначе, привычка уже не раз спасала ей жизнь.
Приблизившись к тихому перекрестку, Вин остановилась, осторожно заглянула за угол дома. Она по-прежнему не знала, как именно ей удавалось поджигать металлы, но помнила, что делала это всю сознательную жизнь, используя алломантию инстинктивно еще до того, как Кельсер взялся учить ее по-настоящему. Какая разница? Она не Эленд – она не ищет закономерностей во всем подряд. Достаточно знать, что, проглотив частицы металла, можно воспользоваться их силой.
Силу Вин ценила, поскольку хорошо знала, каково быть слабой. Даже сейчас она совсем не походила на воина. Худощавая, едва ли пяти футов ростом, с темными волосами и бледной кожей, Вин казалась хрупкой. Она уже не выглядела вечно голодным ребенком, как во времена беспризорного уличного детства, но все-таки ни один мужчина не счел бы ее серьезным противником.
Вин это нравилось. Это давало преимущество, а дополнительное преимущество никогда не помешает.
Еще ей нравилась ночь. Днем в Лютадели, несмотря на ее огромные размеры, было душно и тесно. Но ночью темным облаком опускался туман. Он ослаблял, смягчал, затенял. Массивные башни погружались в тень горных вершин, а скученные бараки сливались друг с другом, подобно бракованным свечам в ящике лавочника.
Продолжая наблюдать за перекрестком, Вин присела у стены здания. Очень осторожно потянулась мыслью внутрь себя и подожгла сталь – еще один металл, проглоченный заранее. Тотчас во все стороны разбежались полупрозрачные голубые лучи. Невидимые для остальных, они брали начало у груди Вин и указывали на ближайшие источники металла – любого: будь то дверные замки из бронзы или гвозди из необработанного железа, скреплявшие доски. Толщина линий зависела от размера металлических предметов, к которым они вели.
Пока что ни один из лучей не двигался. Горящая сталь позволяла легко определить, перемещался ли кто-то поблизости. Если на человеке имелись кусочки металла, они оставляли красноречивый след из движущихся голубых лучей. Конечно, главное предназначение стали заключалось в другом. Запустив руку в кошелек на поясе, Вин аккуратно вытащила одну из переложенных кусочками войлока монет – исходивший из центра голубой луч немедленно уперся ей в грудь.
Вин подбросила монету, мысленным усилием ухватила луч и, поджигая сталь, толкнула. Металлический кругляшок взвился в воздух, подгоняемый силой толчка, дугой пролетел сквозь туман и звякнул о мостовую.
Туман продолжал клубиться. Даже Вин ощущала, до чего он густой и загадочный. Гуще, чем обычный туман, устойчивее, чем любое нормальное природное явление, он тек тысячей юрких ручейков. Глаза словно пронзали туманную завесу, поскольку олово делало зрение острее. Ночь становилась светлее, а туман – прозрачнее, хотя и то и другое оставалось прежним.
Тень шевельнулась на городской площади: монета, которую толкнули алломантией, была сигналом. Прокравшись вперед, Вин увидела Ор-Сьера, кандру. Год назад он играл роль лорда Рену и носил другое тело, но Вин уже успела привыкнуть к его новому облику лысоватого и невзрачного мужчины.
Ор-Сьер приблизился.
– Вы нашли то, что искали, госпожа? – За вежливым тоном, как обычно, пряталась легкая враждебность.
Вглядываясь в темноту, Вин покачала головой:
– Возможно, я ошиблась и никто за мной не следит.
Признание подпортило настроение: этой ночью Вин ждала новой схватки с Наблюдателем. Она по-прежнему не знала, кто он такой, – в первую ночь по ошибке приняла за наемного убийцу. Может, так оно и было на самом деле. Хотя Наблюдатель почти не обращал внимания на Эленда, зато не спускал глаз с нее, Вин.
– Надо вернуться к стене, – решила она, выпрямляясь. – Эленд будет беспокоиться.
Ор-Сьер кивнул. И в ту же секунду туман взорвался горстью монет, нацеленных на Вин.
2
Я начал сомневаться, остались ли в мире, кроме меня, здравомыслящие люди. Неужели они не видят? Они так долго ждали героя, о котором говорилось в террисийских пророчествах, что теперь решили, будто все истории и легенды относятся именно к этому человеку.
Вин отпрыгнула в сторону с такой невероятной скоростью, что плащ из лент закрутился, когда она скользнула по влажной брусчатке. Монеты ударились где-то сзади, взметнув осколки камня, отрикошетили и унеслись прочь, взвихряя туман.
– Ор-Сьер, беги!
Но он уже несся прочь к ближайшему переулку.
Вин кружилась, припав к мостовой, руки касались холодных камней, алломантические металлы полыхали в желудке. Она жгла сталь, наблюдая за появившимися вокруг полупрозрачными голубыми лучами, и напряженно ждала…
Когда же новая порция монет голубым шлейфом вылетела из тумана, Вин немедленно подожгла сталь и оттолкнула монеты назад, во тьму.
Ночь снова затихла. По обеим сторонам вздымались многоэтажные бараки, но по меркам Лютадели улица была широка, а оба ее конца терялись в дымке лениво кружившегося тумана. Неудивительно, что группа из восьми мужчин появилась внезапно; Вин только улыбнулась: значит, за ней действительно следили. Правда, ни один из восьми не обладал свойственной Наблюдателю уверенной грацией и аурой силы. Эти люди казались намного грубее и проще.
Наемники.
Логично: если бы сама Вин прибыла с армией, чтобы завоевать Лютадель, то первым делом подослала бы к Эленду алломантов-убийц.
От внезапного толчка, когда кошелек вдруг рванулся с пояса, Вин едва не потеряла равновесие. Выругавшись, оторвала шнурок, позволяя вражескому алломанту забрать монеты. Судя по всему, среди убийц был как минимум один стрелок – туманщик, умеющий поджигать сталь и толкать металлы. Впрочем, сразу двое наемников оставляли голубые следы, указывающие на их собственные кошельки. Вин уже подумывала, не оказать ли ответную услугу, но решила не торопиться. Не стоило так быстро открывать свой главный козырь. Эти кошельки ей еще пригодятся.
Без монет Вин не могла атаковать издалека. Впрочем, если перед ней хорошая команда, подобная атака не имела смысла: их стрелки и хвататели легко ее отразят. Бегство тоже не было выходом из положения. Наемники пришли не только за ней и, если сейчас сбежать, начнут преследовать свою настоящую цель. Никто не подсылает убийц к телохранителям. Убийцы приходят к важным людям – к таким, как Эленд Венчер, король Центрального доминиона. Мужчина, которого любит Вин.