Моя духовная биография

Я всегда придерживался точки зрения, что последнее слово в определении будущего Тибета должно принадлежать тибетскому народу. Как выразился Пандит Неру, бывший премьер-министр Индии, выступая в индийском парламенте 7 декабря 1950 года: «В том, что касается Тибета, последним должен высказаться тибетский народ и никто другой».

Тибетская проблема затрагивает судьбы куда большего количества людей, чем судьбы шести миллионов тибетцев. Она прямо касается более чем тринадцати миллионов человек, живущих на Гималаях, в Монголии, в российских республиках Бурятия и Калмыкия, а также возрастающего числа наших китайских братьев и сестер, которые разделяют с нами буддистскую культуру, способную внести свой вклад в установление мира и гармонии во всем мире.[110]

Эту речь Далай Лама произнес в Европейском парламенте в Брюсселе в декабре 2008 года, после массовых выступлений, которые сотрясли Тибет начиная с 10 марта олимпийского года в Китае, и после демонстраций протеста в мировых столицах, организованных во время прохождения олимпийского огня. Китайские репрессии оказались слепыми, жестокими и повсеместными. По слухам, число арестованных намного превосходило количество выпущенных наручников, поэтому китайская полиция связывала руки задержанных проволокой.

14 марта Чжан Кинли, секретарь Коммунистической партии Тибетского автономного района, описал ситуацию в Лхасе как «сражение не на жизнь, а на смерть» против тибетских сепаратистов. На встрече с руководством Народной военной полиции он высказал удовлетворение, что мартовские события позволили «проверить ее боеспособность и умение быстро реагировать в случае бунта».

Число жертв еще не подтверждено, поскольку до сих пор около тысячи людей считаются пропавшими без вести. Информация фильтруется, так как все средства связи подвергаются цензуре. Дело дошло до того, что многие тибетцы, живущие в Индии, признавались нам, что они не звонят своим семьям, чтобы не подвергать их опасности.

Уже известно, что тысячи тибетцев - монахов и монахинь, светских людей, стариков и даже детей - были арестованы. Более двух сотен были осуждены, по крайней мере полторы сотни погибли - многие от пыток и побоев. Некоторые заговорили даже о второй «культурной революции» из-за применяемых китайским режимом методов подавления и из-за закрытия сотен монастырей. Монастырские поселения в долине Лхасы были на протяжении многих недель осаждены танками, а местным жителям запрещалось носить монахам пищу и воду. Известен по крайней мере один монах, умерший от голода в монастыре Рамоче. Снова происходило разграбление храмовых ценностей, снова устраивались сеансы патриотического перевоспитания, на которых священников заставляли в письменной форме отрекаться от Далай Ламы под угрозой обвинений в сепаратизме и заключения в тюрьму.

Китайская пропаганда обвиняла духовного лидера в подстрекательстве к бунту, называя его «преступником», «предателем родины» или же «сепаратистом», а Чжан Кинли характеризовал его как «волка с лицом человека, но с сердцем зверя». Отвечая на эти оскорбления, Далай Лама пошутил, что готов сдать кровь на анализ, чтобы определить, человек он или зверь. Всерьез же он сильно огорчался новыми нарушениями прав человека со стороны китайских властей, угрозами заставлявших священников оскорблять его и отрекаться от него.

Далай Лама читал первые отчеты и рассматривал первые фотографии, свидетельствующие о зверствах китайских властей, вместе с Самдонгом Ринпоче. Он вспоминает, что оба не смогли сдержать слез и что оба ужасно страдали: «Я был в большой, глубокой печали», - признался он.

В начале января 2009 года на учении в Сарнатхе, в Индии, он заявил, что в те дни он медитировал с молитвой великого индийского мудреца Шантидевы[111], который называет врага самым лучшим учителем, поскольку он вынуждает вырабатывать терпение, учиться мягкости и прощению. Один журналист поинтересовался у Далай Ламы, испытывал ли он при этом гнев. Далай Лама ответил, что гнев ему чужд, так как он предполагает, что вы хотите кому-то зла: «Моя вера помогает мне преодолеть это отрицательное чувство и сохранять равновесие. Каждый из моих буддистских ритуалов является частью процесса, когда я отдаю и получаю. Я получаю китайскую подозрительность и отдаю сострадание. Я молюсь за китайцев, за их руководителей и даже за тех, у кого руки в крови»[112].

Далай Лама смотрит ясным взглядом на взрывоопасную ситуацию. Он констатирует, что ни репрессии, ни пытки не сумели «перевоспитать» тибетцев. Чтобы уменьшить недовольство массовым переселением китайцев хань в Тибет, руководители Компартии Китая провели ряд программ, направленных на улучшение уровня жизни, совершив вливания миллиардов юаней в свои гигантские проекты по строительству инфраструктуры. Но в глазах тибетцев куда важнее вновь обрести свои фундаментальные права, попранную культурную самобытность и духовность.

В декабре 2008 года в Страсбурге Далай Лама подтвердил перед Европейским парламентом свою приверженность Срединному пути с целью добиться предоставления Тибету широкой автономии и гарантии того, что его жители сами смогут решать вопросы культурного, религиозного и экологического порядка. Речь не идет о государственной независимости, поскольку в рамках этого статуса с точки зрения международного права Тибет будет входить в состав Китайской Народной Республики, которая сохранит полномочия на международные отношения и оборону.

И все-таки Срединный путь был подвергнут яростной критике, особенно со стороны Тибетского молодежного конгресса, организации «террористической» в глазах китайских коммунистических руководителей, члены которой выступают на независимость. Сам Далай Лама признает, что политика Срединного пути не принесла ожидаемых результатов. Поэт Тензин Цунду так комментирует причины этой неудачи: «Далай Лама основывался на убеждении, что китайские руководители тоже принадлежат к роду человеческому, что они способны сесть за стол переговоров. Но как он ни старался в течение многих лет найти компромисс, поддержать диалог, как ни пытался совершенно искренне сделать отношения более человечными, всё оказалось напрасным. Далай Лама признает, что Китай ведет свою игру»[113].

Поэтому в конце 2008 года, выступая в Европейском парламенте, Далай Лама не исключил, что, возможно, он откажется от своего согласия на автономию и вернется к требованию независимости. Но он признается, что не исключает и того, что участь Тибета уже решена. Чтобы сохранить свой контроль над этим краем, богатым природными ресурсами, китайские руководители с еще большим ожесточением будут подавлять попытки сопротивления и с помощью политики увеличения миграции китайских колонистов окончательно превратят коренных тибетцев в незначительное меньшинство в Тибете, густозаселенном национальностью хань.

Хотя такой сценарий вполне возможен, есть один момент, на который надеется Далай Лама: развитие китайского народа и возросшая в последние десятилетия роль дхармы. Поздравив депутатов Европейского парламента с тем, что они присудили премию имени Сахарова в области защиты прав человека китайскому правозащитнику Ху Цзя, духовный лидер буддистов отметил, что, даже не веря декларациям китайского руководства, он сохраняет «в неприкосновенности» веру в китайский народ.

Сегодня я хотел бы лично обратиться ко всем моим духовным братьям и сестрам, живущим как в Китае, так и за пределами КНР, и в частности к последователям Будды. Я говорю как буддистский монах и как ученик нашего высокочтимого учителя Будды. Я уже обращался к китайскому сообществу в целом, но на этот раз я обращаюсь к вам, мои духовные братья и сестры, по поводу одного гуманитарного вопроса, требующего срочного решения.

110

Речь от 4 декабря 2008 года в Европейском парламенте в Брюсселе.

111

Шантидева (691-743) - буддистский монах, один из авторов общего свода учений буддизма махаяны.

112

Интервью журналу Spiegel, май 2008 года.

113

Интервью журналу Nouvel Observateur, 30 декабря 2008 года.