Страница 30 из 43
Приехав впервые в Нью-Дели, я прежде всего отправился в Раджгат, место кремации Махатмы Ганди. Я спрашивал себя, какой мудрый совет он дал бы мне, если б был еще жив. Я чувствовал, что он, конечно, приложил бы все свои силы, свою волю, всего себя отдал бы ради ненасильственного освобождения тибетского народа. Это утвердило меня в моем решении всегда следовать его примеру, какие бы препятствия мне ни пришлось преодолевать. И тверже чем когда-либо я решил отказываться от любых актов насилия.
Далай Лама ни разу не отступился от своего первоначального выбора: не отвечать насилием на китайскую агрессию. С самого начала оккупации его страны он стремился вступить в переговоры с Пекином, пытаясь защищать права Тибета в рамках Соглашения из семнадцати пунктов, несмотря на его вопиющую несправедливость. Когда в 1958 году на востоке страны вспыхнуло вооруженное восстание кхампов, он призвал их сложить оружие. Эти борцы за свободу дали обет сражаться за Тибет до смерти. Поскольку они не могли ни нарушить обет, ни ослушаться Далай Ламу, многие из них убили себя.
До сегодняшнего дня духовный вождь тибетцев упорно продолжает придерживаться пути ненасилия. Он радовался, когда во время волнений 1987 года в Лхасе монахи, захватив китайские ружья, разбили их вместо того, чтобы обратить против оккупантов, сказав этим свое «нет» языку оружия.
В марте 2008 года, когда жители Лхасы восстали, совершив против китайцев насильственные действия, правительство Пекина обвинило Далай Ламу в подстрекательстве. Он ответил, что в таком случае у него следовало бы отобрать Нобелевскую премию мира, и ответил на вызов китайских властей предложением приехать в Дхарамсалу и провести расследование для того, чтобы доказать свои лживые обвинения.
Но он высказал глубокое сожаление, что одновременно с мирными демонстрациями монахов, которые были затем жестоко подавлены, произошли грабежи, поджоги и вымогательства, организованные молодыми тибетцами. Допуская, что их действия были спровоцированы отчаянием: они не могли больше терпеть, что в их собственной стране с ними обращаются как с людьми второго сорта, Далай Лама осудил применение насилия и заявил, что если его народ свернет с дороги мирного решения конфликта, он не сможет больше выступать от его имени.
Комментируя приверженность ненасильственному пути, Самдонг Ринпоче сказал, что этот метод имел непредвиденные результаты: в мире возникло сочувствие делу тибетцев. Если бы Далай Лама поддержал вооруженные бои, ему бы так не симпатизировали и уже сегодня о Тибете все бы забыли.[95]
2
Я ОБРАЩАЮСЬ КО ВСЕМ НАРОДАМ МИРА
Я осуждаю китаизацию Тибета
10 марта 1959 года тибетский народ провозгласил независимость Тибета, к тому времени проведя почти девять лет в условиях китайской оккупации. К сожалению, иностранное правительство до сих пор распоряжается в Тибете, но я с гордостью констатирую, что сегодня, 10 марта 1960 года, дух нашего народа не сломлен, мы намерены бороться, пока не вернем себе независимость. Я знаю, что борьба против агрессии, начатая в Тибете несколько лет назад, все еще продолжается; она все еще направлена против оккупанта и угнетателя, укрывшегося за маской «освободителя». Я могу с уверенностью заявить, что с каждым днем мир убеждается, каким образом те, кто выступает от имени свободы, подавляют эту свободу и своих беззащитных соседей.
Благодаря двум отчетам Международной комиссии юристов, поставившим все точки над i, мир осознал, какие ужасные события произошли в Тибете. Эти документы ясно доказали, что китайцы диким образом попрали элементарные человеческие права нашего народа; нас убивали тысячами только за то, что мы хотели сохранить за собой свободу жить по нашим культурным и религиозным традициям. В этих докладах подчеркивалось, что китайцы виновны в геноциде, так как намеренно уничтожали многих тибетцев, чтобы искоренить тибетскую религию; что они виновны в депортации тысяч детей в Китай.
Реакцию, которую эти события вызвали в мире, показывает резолюция Организации Объединенных Наций 1959 года, призывающая положить конец бесчинствам, лишающим тибетский народ его основополагающих прав и его исторической автономии. Я утверждаю, что нас лишили не автономии, а независимости. Но что касается Китая, то этот призыв услышан ими не был. Ситуация еще более ухудшилась, как свидетельствует непрекращающийся и постоянный поток беженцев из Тибета.
В ближайшее время тибетский вопрос будет обсуждаться на пленарном заседании Ассамблеи ООН. Я обращаюсь ко всем, кто нас поддерживает, и к самой Ассамблее, чтобы они убедили Китай остановить агрессию и вернуть Тибету независимость. Полумеры не выход. Мы выражаем свою благодарность федерации государств, которые нас поддержали: Малайзии, Таиланду и Сальвадору. Я обращаюсь к Индии, нашему великому соседу, которая приютила тысячи тибетских беженцев, чтобы она употребила всё свое влияние, выступив в нашу защиту.
Я осознаю, что тибетцы, оставшиеся на родине, терпят от поработителей всяческие притеснения. Я обращаюсь к ним, чтобы они продолжали быть такими же мужественными и не отказывались от решительного намерения вновь завоевать независимость. Что касается меня, надо ли уточнять, что меня далеко не радует вынужденная жизнь вдали от моей страны, от моего любимого храброго народа? Я хочу сказать им, что разделяю их надежды и их боль.
Тысячам моих соотечественников, живущих в Индии, Непале, Бутане и Сиккиме, я хочу сказать, что на нас лежит нелегкая обязанность готовиться к тому дню, когда мы сможем вернуться к себе и построить новый Тибет, более счастливый и великий. Новому Тибету потребуются тысячи образованных мужчин и женщин, способных на демократические преобразования, но верных нашему культурному и религиозному наследию, нашему духу.
После начала китайской оккупации, еще до того как мне пришлось покинуть Тибет, мы - Кашаг и я - старались ввести в Тибете право на тибетское гражданство для всех родившихся на нашей территории, провести другие изменения в Тибете, но, как это всем известно, наши попытки были пресечены китайцами. В настоящее время коммунисты силой протаскивают так называемые реформы, которые душат наш народ. Я внимательно изучил их суть и пришел к выводу, что с их введением тибетский народ будет доведен до состояния духовного и экономического рабства.
Подобные реформы не соответствуют ни Хартии ООН, ни Всеобщей декларации прав человека. Реформы, которые я предполагаю провести, должны, сохраняя интеллектуальную, нравственную и религиозную свободу, ввести справедливое распределение богатств страны. Повторю то, что я недавно заявил в Дальхузи: «Чтобы сделать Тибет богатой, сильной, жизнеспособной страной, следует упразднить особые привилегии частных лиц; а от крупных землевладений, принадлежат ли они монастырям или частным лицам, следует отказаться; каждый должен научиться жить рядом с простыми людьми и помогать им». Кроме этого, я сказал: «Нам необходимы перемены во всех отраслях. Должно быть проведено глубинное реформирование структуры правительства, чтобы народ активнее участвовал в политике правительства и управлении страной. Задача и обязанность внести улучшения в политические и религиозные институты лежит на нас».
В настоящее время я готовлю проект конституционных и организационных изменений, которые я считаю необходимым провести в нашей стране; я собираюсь представить его на рассмотрение представителям тибетского народа, живущего в Индии и соседних странах, чтобы они высказали свое мнение. Конечное решение остается за тибетской нацией в целом.
Сегодня мир справедливо озабочен недавними расправами в Конго[96]. Я присоединяю свой голос к тем, кто осуждает эти убийства, свершаются ли они в Конго, в Алжире или в другом месте. И всё-таки я хотел бы обратиться ко всем людям в мире, чтобы они не забывали и о тысячах тибетцев, убитых только за то, что они отказались принять иноземное владычество. Правда и справедливость должны восторжествовать, и после этого мрака ужасов и страданий заря светлого дня должна засиять для Тибета и его народа.
95
Uncompromising Truth tor a Compromised Word, World Wisdom, 2006.
96
Намек на события августа 1960 года, когда при подавлении антиправительственного восстания в провинции Касая были убиты около 10 тысяч человек местного населения.