Страница 5 из 69
Хотя все эти темы рассматривались в нескольких предыдущих книгах, включая книги Далай-ламы и мои собственные, наша беседа предлагает особый уровень непосредственности, страстного увлечения и интеллектуальной глубины, который прослеживается на протяжении всего нашего обмена мыслями. Наши диалоги предоставляют также уникальный живой взгляд на удивительную личность Далай-ламы. В какой-то момент я сказал ему, как легко мне было от того, что во время нашей беседы мне не приходилось сдерживать мой энтузиазм или силу моей аргументации. Обычно я чувствовал себя обязанным делать это, так как люди могли ошибочно принять мое возбуждение и мою страстность за проявление гнева. Далай-лама ответил: «Зачем вообще говорить, если вы не испытываете воодушевления!»
Поскольку против обыкновения я говорил ясно, громко и отчетливо, то переводчик нам требовался довольно редко, что делало нашу беседу более живой и непосредственной, чем в том случае, когда нам нужно было бы переводить каждое мое слово. Хотя время от времени непрерывность беседы нарушалась, когда Далай-лама произносил какую-то фразу на тибетском языке, которая требовала перевода, иногда он испытывал такое желание изложить свои идеи, что продолжал говорить по-английски, предоставляя мне уникальную возможность проследить весь ход его мышления. Примерно треть всего времени он говорил по-английски, а во время наших более поздних встреч — еще больше. Я не пытался исправлять его грамматические ошибки. Его речь характеризуется обилием оттенков интонаций и акцентов, которые, разумеется, никак нельзя отразить на бумаге, но ощущение того, что значит разговаривать с этим человеком, лучше всего передают именно те его высказывания, которые были сделаны без помощи переводчика.
Я надеюсь, что эти беседы будут стимулировать ваше мышление точно так же, как они стимулировали наше.
1. ВОСТОК И ЗАПАД
Зная о любви Далай-ламы ко всяким техническим приспособлениям, я решил перед началом нашего диалога подарить ему складной нож, у которого помимо лезвий имелись отвертка, пинцет, ножницы и другие инструменты. Во время этой беседы Далай-лама неоднократно доставал мой подарок, испытывая явное желание познакомиться со всеми его возможностями поближе, но всякий раз ему удавалось себя сдерживать. Совершенно безо всякого умысла с моей стороны этот нож позднее предоставил нам тему для очередной нашей дискуссии: о готовности Далай-ламы изучать инструменты для научных исследований и о моем интересе к овладению «инструментами» буддизма.
Экман: У меня для вас маленький подарок.
Далай-лама: Спасибо. Очень любезно с вашей стороны.
Экман: Когда перед вашим приходом я показал эту безделушку Джинпе, он попросил меня сказать вам, чтобы вы не клали его в ту дорожную сумку, которую вы носите с собой, так как иначе вас не пустят в самолет.
Далай-лама: Однажды в Японии у меня были с собой маленькие щипчики, прикрепленные к перочинному ножу, и работники службы безопасности аэропорта заставили меня сдать им эту безделушку на хранение. Как только я вернулся домой, я сразу же сделал все возможное, чтобы они мне ее вернули. (Все смеются.) Большое спасибо.
Две традиции
Экман: Я очень признателен вам за то, что вы нашли время для этих бесед. Надеюсь, что благодаря взаимодействию двух таких разных интеллектуальных традиций — буддизма и западной психологии — мы сможем помочь друг другу высечь в себе искры новых идей, которые обеспечат нам лучшее понимание эмоций и сострадания.
Вы писали, что мы должны приучать наш разум наблюдать. Согласны ли вы с тем, что к тому, как мы приучаем наш разум, и к тому, как мы можем мотивировать людей к этому, можно подходить с научной точки зрения?
Далай-лама (через переводчика): Никто не отрицает существования эмоций, чувств или разума. В повседневной жизни мы используем эмоции, они находятся здесь. Наука и техника служат главным образом обеспечению физического комфорта. Когда дело касается трудностей или проблем с эмоциями, технология мало что может сделать. Я думаю, что инъекция успокоительного лекарства для снятия беспокойства оказывает только кратковременный эффект. Поэтому теперь наступает время исследовать ту беду, с которой столкнулся наш эмоциональный разум, рассмотреть методы или средства, позволяющие справиться с этой вредной и порочной природой разума.
Экман: Телевидение постоянно вдалбливает нам в голову: «Если ты станешь богатым, если ты станешь знаменитым, то ты будешь счастливым». Очень немногие обнаруживают, что это совсем не так, потому что большинству людей не удается стать богатыми. (Далай-лама смеется.)
Как же мы можем достучаться до людей, которые хотят счастья, но под влиянием телевидения считают, что путь к нему лежит через славу, богатство и власть? Знаете ли вы какой-нибудь способ, с помощью которого ученые могли бы помочь исправить это заблуждение?
Далай-лама: В течение последних ста лет вся концепция материального развития предполагала, что оно сможет разрешить все наши проблемы. Одной из реальных проблем является проблема бедности. Но мы не поняли, что решение проблемы бедности не обеспечивает внутреннего мира. Я могу привести один пример — из истории Китая. Я полагаю, Дэн Сяопин надеялся, что когда люди станут богатыми, все их проблемы решатся сами по себе. Он даже утверждал, что любой способ, позволяющий достичь богатства. является оправданным. В семидесятых годах он дал импульс новому движению. Он говорил, что цвет кошки не имеет никакого значения, пока эта кошка ловит мышей. Из этого следовало, что вы можете богатеть, даже используя ошибочный метод (капиталистический). (Смеется.) Поэтому сегодня в Китае люди становятся все более богатыми — и все более испорченными. Бедные люди страдают еще больше. А многие богатые люди не считают себя счастливыми.
Экман: Да, это так.
Далай-лама: Многие люди полагают, что если они будут богаты, если у них будет много денег, то все их проблемы разрешатся сами собой. Или если они будут обладать властью, то у них не будет никаких проблем. Но это не так. И богатые, и бедные, и очень известные люди в психическом отношении могут быть очень несчастливы. Это совершенно очевидно. Ненависть и другие эмоции создают еще больше проблем.
Экман: Совершенно верно.
Далай-лама: В восемнадцатом, девятнадцатом и в начале двадцатого века ни одно правительство не говорило о важности душевного спокойствия человека. Все говорили только одно: экономика, экономика, экономика. Почему? Потому что бедность побуждает к действиям. Поэтому люди повсюду прилагали любые усилия, в том числе с использованием нашего образования, для искоренения бедности. Разве не так?
Экман: Так.
Далай-лама: Что же касается телевидения, то все, что вы видите. посвящено повышению материального благосостояния ради достижения экономического процветания. Но вы видите, что люди, по крайней мере те, которые больше не заботятся об удовлетворении своих материальных потребностей, все равно сталкиваются с проблемами, главным образом на психическом уровне. Это психическое беспокойство доставляет человечеству много страданий. Следовательно, теперь мы должны изучать другую область — область психического здоровья. Мы не можем улучшить психическое здоровье за один день. Ученые долгое время сосредоточивали усилия на том, что имеет отношение к материальному благополучию. Но теперь они начинают понимать, что существует возможность вырабатывать правильные, здоровые психические установки, которые приносят нам пользу, когда мы сталкиваемся с проблемами. Вы как ученый занимаетесь именно этим — и вы должны этим заниматься.