Страница 13 из 20
Как только человека глубоко затронуло великое сострадание и любящая доброта и его сердце наполнилось человеколюбием, — нужно обещать полностью посвятить себя освобождению всех живых существ из круга перерождений, пленниками которого мы все являемся. Наше страдание не ограничивается настоящим моментом. Согласно буддийским взглядам, как раз наше нынешнее человеческое рождение является относительно благополучным. Однако если мы сейчас не используем эту возможность должным образом, нам придется испытать много трудностей в будущем. Сострадание дает нам способность воздерживаться от эгоцентричных мыслей. Мы испытываем огромную радость и не впадаем в крайность поиска счастья и спасения лишь для самих себя. Мы неуклонно прилагаем усилия к тому, чтобы развивать и совершенствовать добродетель и мудрость. С таким состраданием у нас в конце концов появятся все необходимые условия для достижения просветления. Поэтому мы должны развивать сострадание с самого начала духовной практики.
До сих пор мы говорили о практиках, способствующих воздержанию от неблагого поведения. Мы обсудили, как работает ум и что работать над ним надо почти так же, как с материальными вещами, совершая определенные действия для получения желаемых результатов. Мы видим, что процесс раскрытия сердца таков же. Нет никакого тайного метода, способного вызвать сострадание или милосердие. Мы должны сами искусно вылеплять свой ум, — и тогда, трудясь с терпением и настойчивостью, мы обнаружим, что наша забота о благополучии других возрастает.
Глава 9
Развитие беспристрастности
Для того, чтобы ощутить истинное сострадание ко всем живым существам, необходимо устранить пристрастное отношение к ним. Обычно наш взгляд на других определяется неустойчивыми и избирательными эмоциями. К тем, кого любишь, испытываешь чувство близости. С посторонними и просто знакомыми соблюдаешь дистанцию. К тем же, кого считаешь враждебно настроенными или необщительными, испытываешь неприязнь или презрение. Критерий деления людей на друзей и врагов прост. Если человек близок нам или хорошо к нам относится, — он друг. Если же кто-то причинил нам вред, то он — враг. К чувству любви к близким примешиваются привязанность и желания, порождающие страстные отношения. А на тех, кто нам неприятен, мы смотрим с гневом или ненавистью. Следовательно, наше сострадание к другим ограниченно, пристрастно, полно предубеждений и обусловлено наличием или же отсутствием чувства близости к ним.
Подлинное сострадание должно быть безоговорочным. Необходимо развивать чувство беспристрастности, преодоления всяческой предвзятости. Один из способов развития в себе беспристрастного отношения — созерцание изменчивости дружбы. Прежде всего мы должны принять во внимание то, что наш сегодняшний близкий друг не обязательно останется таким навсегда. Точно так же можно представить, что наша неприязнь к кому-то не будет продолжаться вечно. Такие размышления рассеивают предвзятость, устраняя ощущение неизменности наших привязанностей.
Можно также подумать о негативных последствиях сильной привязанности к друзьям и враждебного отношения к врагам. Чувства к другу или любимому человеку иногда ослепляют нас и мешают видеть некоторые из его или ее качеств. Такого человека обычно воспринимаешь как бесконечно желанного и непогрешимого. А потом, когда мы начинаем замечать нечто совсем другое, мы бываем поражены. И от крайности любви бросаемся в крайность разочарования, отвращения, иногда даже гнева. Само то чувство внутренней удовлетворенности, которое мы испытываем в отношениях с любимым человеком, может привести к разочарованию, расстройству и ненависти. Хотя сильные эмоции, вроде романтической любви или праведного гнева, могут ощущаться как совершенно непреодолимые, они тоже мимолетны. С буддийской точки зрения, гораздо лучше вовсе не поддаваться таким эмоциям.
Какими бывают последствия непреодолимо сильной неприязни? Тибетское слово, означающее ненависть — «шеданг», то есть враждебность, идущая из глубины сердца. Враждебная реакция на оскорбление или обиду определенно нелогична. Ненависть не оказывает физического воздействия на наших врагов; она ничем не вредит им. А вот нам самим приходится страдать от дурных последствий такого ужасного состояния. Оно поедает нас изнутри. От злости постепенно теряешь аппетит, не можешь спать, и часто это кончается тем, что всю ночь ворочаешься с боку на бок. На нас это чувство оказывает тяжкое воздействие, в то время как наши враги пребывают в блаженном неведении о том состоянии, до которого мы докатились.
Будучи свободными от ненависти и гнева, мы можем отвечать на действия, направленные против нас, куда более эффективно. Если мы трезво подходим к ситуации, проблема видится яснее и мы можем более правильно судить о ней. Предположим, ребенок делает нечто опасное для себя или окружающих — например, играет со спичками; можно его наказать за это. Когда мы действуем прямо, шанс попасть в цель значительно возрастает. Поступая справедливо, мы гораздо скорее добьемся правильного результата. Ребенок почувствует не гнев, а нашу озабоченность из-за серьезности случая.
Вот так мы и начинаем понимать, что подлинный враг — внутри нас самих. Именно наш собственный эгоизм, привязанность и гнев вредят нам. А кажущаяся способность недруга навредить нам на самом деле весьма ограниченна. Если кто-то бросает нам вызов, но мы в состоянии внутренне собраться и не ответить тем же, то вполне возможно, что никакие действия этого человека нас не заденут. С другой стороны, когда зарождаются бурные чувства, такие как крайний гнев, или ненависть, или вожделение, — они создают сильное волнение в уме уже в самый момент своего возникновения. Они мгновенно взрывают наш внутренний покой и пробивают брешь для несчастья и страдания, уничтожающих результаты нашей духовной практики.
Работая над взращиванием беспристрастности, мы можем обратить внимание на то, что сами понятия «друг» и «враг» непостоянны и зависят от многих факторов. Никто не рождается нашим другом или врагом, у нас нет гарантии даже того, что наши родственники останутся нам друзьями. Понятия «друг» и «враг» определяются тем, как люди к нам относятся и как они с нами обращаются. Как правило, мы считаем друзьями и любимыми тех, кто расположен к нам, кто заботится о нас. Тех же, в ком мы подозреваем дурные намерения по отношению к нам, мы принимаем за врагов. Поэтому мы делим людей на друзей и врагов лишь на основе собственного понимания их намерений и чувств, которые они к нам питают. Так что, по сути, никто не является ни нашим врагом, ни другом.
Мы часто путаем действия человека с самим человеком. Эта привычка приводит к тому, что человек становится нашим врагом из-за какого-то поступка или высказывания. Но люди на самом деле — нечто среднее. Они не друзья и не враги, не буддисты и не христиане, не китайцы и не тибетцы. В силу обстоятельств человек, которого мы опасаемся, может измениться и стать нашим ближайшим другом. Может даже возникнуть мысль: «Раньше ты так подло поступал со мной, а теперь мы такие замечательные друзья!»
Еще один способ развития равностного отношения и преодоления пристрастности и дискриминации — размышление о том, что все мы равны в нашем стремлении быть счастливыми и избавиться от страданий. Вдобавок все мы чувствуем, что имеем полное право осуществить это стремление. Как мы объясняем это право? Очень просто, ведь это часть нашей подлинной природы. Я не исключение; у меня нет никаких особых привилегий. Вы тоже не являетесь исключением и не обладаете никакими особыми правами. Мое стремление быть счастливым и избежать страданий — часть моего естества, так же как и вашего. А если это так, то и все другие имеют право быть счастливыми и избавиться от страданий просто потому, что обладают такой же природой. Именно на основе этого равенства развивается одинаковое отношение ко всем. В медитации мы должны вырабатывать такое понимание: «Как я хочу быть счастливым и избавиться от страданий, так и другие стремятся к этому. Как я имею естественное право осуществить это намерение, так же и другие». Надо снова и снова повторять эту мысль во время медитации и в повседневной жизни — до тех пор, пока она не проникнет в глубину сознания.