Страница 5 из 41
...Я наконец-то опять проваливаюсь в сон, как вдруг крики: «Доктор, доктор!» На дворе пляшут светлячки керосиновых ламп, шлепание босых ног гулко отдается на ступеньках. Через минуту мы уже знаем, что неподалеку от Хили, почти на границе с Индией, перевернулся бензовоз, ранен водитель. Это, говорят, совсем рядом, милях в пятнадцати (1 Английская миля — 1609 метров.). Со всей возможной скоростью вгрызаемся в беспросветную толщу из мглы и пыли. Едем двадцать, тридцать минут. «Желание сокращает расстояния», — гласит местная пословица. Пятнадцать миль все больше растягиваются, побивая все представления о пересчете английских мер в метрические. Наконец, за поворотом на пять метров ниже полотна дороги — громада бензовоза, опрокинутая набок. Хотя и ночь, вокруг толпа. Почти на ощупь, подсвечивая фонариком, Олег Феодосьевич и Леша определяют: перелом бедра, пробита черепная коробка. Оперировать нужно немедленно. Только вместо кафеля операционной — черные стены ночи, подкрашенные красной пылью, вместо операционного стола — брезент. А самое неприятное то, что вместо бестеневого рефлектора — тусклые лучики ручных фонариков. Нет, так не пойдет! Я даю задний ход, каким-то чудом разворачиваюсь на насыпи, и вот мощные передние фары УАЗа выхватывают из темноты прямоугольник импровизированной операционной. Тарасов удовлетворенно кивает головой. Но меня в кабине не оставляет тревога: как бы не подвел предательский грунт насыпи. Того и гляди сам окажешься в операционной...
Это на следующий день газеты напишут: «Посреди ночи русские врачи оказали неотложную помощь индийскому шоферу буквально на земле Бангладеш». А сейчас — остановить кровотечение, наложить шину, забинтовать голову, перенести раненого в машину и скорее, скорее домой: до утреннего приема осталось каких-нибудь четыре часа и нужно хоть немного поспать.
День в Кокс-Базаре
Кокс-Базар — это километры серебристого песка, Кокс-Базар — это бесчисленные лавочки, где продают бирманские трубки и бирманские юбки, Кокс-Базар — это мальчишки, что пристают к тебе на каждом шагу и предлагают купить поделки из раковины, а то и жемчуг. Они позванивают стеклянными ампулами из-под лекарств, в которых перекатываются матово-белые капельки. Среди них нет-нет да и промелькнет редкая розовая жемчужина. Представляю, как падки до них были туристы. Теперь туристов нет, и самый длинный пляж в мире (так утверждает буклет департамента туризма в Карачи — на обложке слово «Пакистан» зачеркнуто и сделана надпечатка «Бангладеш») пустует: у местных жителей слишком много других забот.
Кокс-Базар — это часто встречающиеся в толпе лица с монголоидным разрезом глаз: ведь рядом Бирма. В крошечных мастерских проворно скручивают сигары, прядут вручную шелковые ткани известные искусницы из племени мог. В лесистых горах, окружающих Кокс-Базар, живут малоизученные племена. Горцы лишь изредка заглядывают в Кокс-Базар, чтобы обменять свои бамбуковые поделки, звериную шкуру, связку бананов на проволоку для силков, пули, консервы.
Для нас Кокс-Бдзар — это снова ежедневные выезды в отдаленные таны (1 Тан — административная единица в Бангладеш.), это сотни больных, как было в Хили, в Силхете, в Кхулне. Только в одном, месте встречалось больше раненых, в другом — больных. Трахомой — особенно в чайных районах Силхета; черной оспой — в Гопалгандже; холерой — в Шри-Мангале. И наши медики, верные славным традициям Ивановского, Заболотного, Тарасевича, осматривали больных в холерных поселках, оказывали им необходимую помощь.
Слух о бригаде советских врачей намного опережает маршруты нашей машины. Помню, как-то ночью нас разбудил нетерпеливый клаксон «джипа». В комнату вбежали взволнованные люди и чуть ли не на руках вынесли еще сонных Тарасова и Глаголева. Только в машине им, наконец, рассказали, что в нескольких десятках километров от Шри-Мангала, в Молми-Базаре, уже несколько дней мучается роженица. За помощью приехали к русским, хотя в самом селении имелся доктор, а ближе, чем мы, работала группа английских врачей.
Но что поделаешь, если наша популярность действительно заслуженная.
Роды оказались сложными. Новорожденному повезло — его принимал сам проректор Ленинградского педиатрического института.
Уже в первый день по приезде в Бангладеш Тарасов просил направить наши два отряда в те места, где положение наиболее тяжелое. Просьба была охотно выполнена. За два месяца мы успели побывать в самых дальних и труднодоступных, а в силу этого и наиболее нуждавшихся в медицинской помощи районах. Насколько острой была эта нужда, трудно себе представить. Ведь даже в крупных населенных пунктах частенько нет больницы, восемь из десяти наших пациентов впервые видели врача. Причина же всего этого в том, что долгие годы военные режимы Исламабада совсем не заботились о нуждах бывшего Восточного Пакистана.
Сейчас в Бангладеш много работников Красного Креста из разных стран: кроме нас, здесь работают французы, канадцы, австралийцы, англичане. Мы встречаемся с коллегами по возвращении из маршрутов в гостинице «Интерконтиненталь» в Дакке — два дня кондиционированной прохлады и горячих бесед с холодным пивом, а потом, случается, оказываемся в одном месте и помогаем друг другу. «Все отряды Красного Креста — пальцы одной руки» — так охарактеризовал это многонациональное сообщество один из руководителей министерства здравоохранения Бангладеш.
Правда, сообщество сообществом, но иногда создается впечатление, что англичане все еще претендуют на некое исключительное положение в республике. С их языка все время слетает словцо «Бенгалия», как называли эту провинцию британские колониальные чиновники. Да и работают группы английских врачей обособленно. Особенно ревниво и подозрительно они относятся к русским. Даже в том, что мы делали прививки от оспы родителям Муджибура Рахмана в его родной деревне Гопалгандж, им чудятся политические «козни красных».
Как-то на переправе к нам подошел высокий парень в синей рубашке с погонами. Из-под синей же шапочки с козырьком — униформа английской миссии — веником падают на плечи желтые волосы. Застрял грузовик, а парню срочно надо в Дакку. Мы предложили подвезти.
— Как? Вы, коммунисты, возьмете меня в свою машину?!
Совершенно дремучий в политическом отношении человек, а вот по-бенгальски говорит превосходно...
Скорость на шоссе Кокс-Базар — Дакка минимальная. Разогнаться негде. Шоссе, насыпью вознесенное над полями, прошитыми нежными строчками молодого риса, узенькое. А тут еще по обочине разложены сушиться стручки красного перца, на полотне дороги, как на току, молотят рис. Впрочем, движению мешают и более солидные препятствия. В маленьких болотцах, что образовались после буйных муссонных дождей, по самые ноздри зарылись в жижу буйволы. Надоест буйволу лежать, он выходит на шоссе, стряхивает с себя лепешки ила, мотает рогами в мелких белых цветочках вроде незабудок, пытается схватить губами сочную лиану водоросли, которая перекинулась через хребет, и путает ее с собственным хвостом, таким же растрепанным и зеленым.
Стоит притормозить, как к машине подбегают деревенские ребятишки, протягивают фрукты, кокосовые орехи. Глаголев на лету подхватывает орех и по-хирургически точно, одним ударом, рассекает черепушку кокоса топориком — открывается природная консервная банка стандартной емкостью 0,4 литра прохладного кокосового молока. А мимо нас на тележках везут в ящиках кур и уток, в корзинах — полосатых рыбин. На рынке их вываливают прямо в песок, и они ползают перед продавцом, поводя по песку длинными усами. Рыбью чешую не чистят, а оббивают камнем, брюхо потрошат на специальном станке из пересекающихся острых стальных плоскостей.
Все время приходится лавировать между колясками велорикш. Даже здесь, в сельской местности, их тысячи, почти так же много, как на улицах большого города. Да и чему удивляться. Через каждые два-три километра одно селение сменяет другое, и все шоссе вроде как главная деревенская улица. Там, где народу поменьше, я прибавляю газ. Впрочем, таких пустынных участков мало. Практически едешь как бы в сплошной толпе людей. Люди на дорогах, люди на полях, люди на паромах. Словом, этакая наглядная статистика: Бангладеш занимает одно из первых мест в мире по плотности населения — пятьсот человек на квадратный километр.