Страница 6 из 45
Учитывая создавшуюся обстановку, командующий 62‑й армией В. Я. Колпакчи в 5 часов утра 24 июля решил силами 13‑го танкового корпуса и частей 33‑й гвардейской стрелковой дивизии нанести контрудар с тем, чтобы восстановить положение в полосе обороны 33‑й гвардейской стрелковой дивизии, а затем и на всем правом фланге армии. Время нанесения контрудара было назначено на 10 часов утра. На подготовку оставалось всего лишь пять часов.
Это была героическая попытка остановить многократно превосходящего противника. Армейская печать еле успевала подхватывать и распространять примеры героизма и отваги бойцов. Политдонесения и сводки о героизме бойцов и командиров шли по информационным каналам, доводились до всех бойцов. Бойцам разъясняли, что фашистские войска несут огромные потери, что захватчиков можно истреблять и что для этого нужна стойкость и умение.
На весь фронт прогремела слава о подвиге четырех бронебойщиков 84‑го гвардейского полка: Петра Болото, Григория Самойлова, Александра Беликова и Ивана Алейникова. Эти четыре героя заняли высокий курган южнее Клетской, вгрызлись в землю и устроились по-хозяйски. Между друзьями шли веселые разговоры. «Харч – дело известное, – сказал Петр Болото, взвешивая в руке тяжелый вещевой мешок. – Без него прожить можно, а вот без пушек и гранат, которыми нас снабдили, пропадешь ни за понюшку табака»…
Команда для подготовки к бою была подана одним словом «Пыль!», и восемь глаз начали считать, сколько двигается бронированных машин. «Тридцать насчитал Беликов. – По семь на брата, да еще две лишних на всех».
Танки разворачивались для атаки. Впереди двигался тяжелый танк «рейнметалл»; слева и справа от него катились два Т-3. Строй замыкали легкие танки Т-2. Танкисты в черных комбинезонах, по-видимому еще не обнаружив наших бойцов и окопов, находились в открытых верхних люках. Петр Болото отчетливо видел крест с белым окаймлением. Он прицелился в смотровую щель и нажал на спусковой крючок противотанкового ружья. Танк «рейнметалл» задымил, стал уменьшать скорость и наконец остановился. Распахнулись люки, и экипаж начал вылезать из танка.
Вторым выстрелил Александр Беликов по легкому Т-2, который сразу вспыхнул. Снаряд из противотанкового ружья, по-видимому, угодил в бензобак. Через несколько секунд Болото и Беликов, точно прицелившись, снова ударили на сей раз по двум Т-3. Сколько сделали по ним выстрелов, они не считали, но в результате оба танка остановились и загорелись. Так продолжалось до вечера, пока фашисты не прекратили атаку и не отхлынули назад. В районе кургана дымились 15 танков.
Так четыре героя закончили свой первый бой. Но этот героический подвиг был не первым и не последним.
Войска 64‑й армии к этому времени хотя и заняли указанный штабом фронта рубеж обороны, но вышли к нему не всеми силами. Только 214‑я стрелковая дивизия под командованием генерала Н. И. Бирюкова и Морская стрелковая бригада под командованием полковника А. М. Смирнова оказались в несколько лучшем положении – они были сосредоточены полностью и имели почти трое суток для организации обороны. 229‑я стрелковая дивизия продолжала подтягиваться к рубежу обороны.
66‑я морская стрелковая и 137‑я танковая бригады, двигавшиеся по приказу фронта из Суворовского на Цимлянскую, по моему расчету попадали, под фланговый удар противника.
Узнав о переходе противника в наступление на фронте 62‑й армии и наших ПО, я стал настойчиво просить командующего фронтом вернуть эти бригады обратно на прежние позиции. Гордов принял мое предложение. В 17 часов 24 июля бригады были повернуты обратно на Нижне-Чирскую.
Я решил перевести также 112‑ю стрелковую дивизию на правый берег Дона и поставить ее в оборону на нижнем течении реки Чир в стыке 62‑й и 64‑й армий. С этим командующий фронтом сразу согласился.
Контрудар, нанесенный 24 июля, по решению командующего 62‑й армией генерала В. Я. Колпакчи, силами 13‑го танкового корпуса (около 150 танков) и одним гвардейским стрелковым полком 33‑й гвардейской дивизии с батальоном танков при поддержке трех артиллерийских полков, положительных результатов не дал. Причина неудачи контрудара: 13‑й танковый корпус, только что сформированный, не имел боевой слаженности; не было времени на организацию взаимодействия с другими частями и с авиацией.
В то же время противник 24 июля, используя свое превосходство в авиации и танках, продолжал развивать наступление. 16‑я танковая со 113‑й пехотной дивизией прорвались в район Качалинской и вышли к реке Лиска.
К исходу дня противнику силами 3‑й и 60‑й моторизованных дивизий удалось разгромить штабы 184‑й и 192‑й стрелковых дивизий в районе Верхне-Бузиновки. С выходом противника в район Голубинского и Малонабатовский создалась угроза окружения правофланговых частей 62‑й армии.
Утром 25 июля командующий 62‑й армии генерал В. Я. Колпакчи решил нанести новый контрудар по противнику, прорвавшемуся в тыл армии. Для осуществления этого контрудара, кроме 13‑го танкового корпуса и частей 33‑й гвардейской стрелковой дивизии, привлекались 196‑я стрелковая дивизия с 649‑м танковым батальоном. 196‑я дивизия должна была, согласно этому решению, ночью сдать свою полосу обороны 229‑й стрелковой дивизии 64‑й армии, сосредоточиться в районе совхоза «Победа Октября», пройдя пешим порядком около 75 километров и в 6 часов утра 26 июля нанести удар в направлении Скворин, Сухановский, Верхне-Бузиновка. Дивизия снялась еще днем 25‑го и только передовым частям удалось к исходу 26‑го выйти в район Скворин, а главным силам только 27 июля.
25 июля противник ввел в сражение 100‑ю легкопехотную дивизию, подтянул 305‑ю и 376‑ю пехотные дивизии. В полдень 25‑го группа танков противника с автоматчиками прорвалась к штабу армии в район Володинский и обстреляла его с тыла.
К исходу дня 25 июля 60‑я моторизованная и 16‑я танковая дивизии противника соединились в районе Сухановского. В результате этого 184‑я и 192‑я стрелковые дивизии, 84‑й и 88‑й гвардейские стрелковые полки 33‑й гвардейской стрелковой дивизии, 40‑я танковая бригада, 644‑й танковый батальон и три артиллерийских полка усиления оказались в окружении.
Для управления этими окруженными войсками на самолете был переброшен в район окружения начальник оперативного отдела полковник Журавлев К. А. с группой офицеров. Под их руководством была организована круговая оборона на рубеже Платонов, Евстратовский, Калмыков, Майоровский.
В течение 26 июля войска 62‑й армии вели ожесточенные бои с противником, вклинившимся на правом фланге.
К этому времени в распоряжении штаба фронта накапливались значительные силы. Прибыли резервы Ставки Верховного Главнокомандования. Формировались 1‑я и 4‑я танковые армии в составе четырех танковых корпусов, в которых насчитывалось около 600 танков; прибывали 126‑я, 204‑я, 205‑я, 321‑я, 399‑я, 422‑я стрелковые дивизии и другие соединения и части усиления.
Ставка Верховного Главнокомандования и лично товарищ Сталин потребовали не только остановить наступление противника, но и отбросить его за реку Чир.
25 июля 1942 года я принял первое боевое крещение.
Главный удар противника силами двух пехотных и одной танковой дивизий пришелся по нашей правофланговой 229‑й стрелковой дивизии, которая занимала рубеж обороны около 15 километров по фронту и имела всего лишь пять батальонов; остальные четыре батальона были на подходе. В боевых порядках этой дивизии и в глубине находилась 121‑я танковая бригада, в которой было пять тяжелых танков, девять Т-34 и двадцать Т-60.
Бой начался рано утром.
Сначала противник повел наступление силами одной пехотной дивизии с танками на центр 229‑й стрелковой дивизии – на 783‑й полк.
Несмотря на численное превосходство противника, наши батальоны стойко отбивали атаки его пехоты и танков. Было подбито девять танков и убито только на участке 783‑го полка до 600 гитлеровцев.
Во второй половине дня противнику удалось вклиниться в нашу оборону до отметки 155,0 и захватить совхоз № 79. На командный пункт дивизии, находившийся в это время у отметки 155,0, напали вражеские автоматчики. Командир дивизии вынужден был быстро отойти и в результате этого потерял связь с 783‑м стрелковым полком и вторым батальоном 804‑го стрелкового полка. Посланный в эти части на танке офицер штаба дивизии назад не вернулся. По-видимому, он был убит. Так закончился мой первый боевой день 25 июля 1942 года. Усилить 229‑ю стрелковую дивизию было нечем, резервы все находились восточное реки Дон.