Страница 49 из 76
– Пожалуйста, следуйте за мной, – она замялась в нерешительности. – Он не знает.
Её слова прозвучали не как просьба, а почти злобное заявление, сделанное резким тоном учителя частной школы.
– Эй, всё, чем вы занимаетесь в свободное время – только ваше дело, – Елена пожала плечами, в голове возник образ Дмитрия, склонившегося над шеей блондинки. И голода, плескавшегося в его глазах после того, как Елена перерезала ему горло. – Я лишь надеюсь, что оно того стоит.
Женщина мягко и игриво улыбнулась, затем повела Елену по коридору.
– О, да. Это лучшее из того, что вы можете себе представить.
Елена в этом сомневалась, не тогда, когда продолжала вспоминать о руке Рафаэля на её груди – такой сильной, властной и немного опасной. Плохо, что она не могла забыть, как та же рука пробила грудную клетку мужчины и вырвала его сердце.
Жеральдин остановилась перед закрытой деревянной дверью, тихо постучала и отступила назад.
– Пожалуйста, входите. Ваш отец ждет вас.
– Спасибо, – ответила Елена, взявшись за дверную ручку.
Перевод: inventia, ZarinaKatarina
Редактор: navaprecious
Глава 28
Джеффри Деверо стоял у камина, засунув руки в карманы костюма в тонкую полоску, сшитого на заказ специально под его высокий рост. Поскольку Маргарет была коротышкой (около пяти футов), то именно от Джеффри Елена унаследовала свой рост. Про её отца можно было сказать, что он идеально сложен – при его то шести футах четырех дюймах[20].
Джеффри впился в Елену взглядом бледно-серых глаз. Он смотрел на неё с холодной наблюдательностью, словно ястреб или волк. Его лицо состояло из резких линий и углов, волосы были зачесаны назад, обнажая вдовий мысок[21]. Многие мужчины в таком возрасте уже давно бы обзавелись сединой. Цвет же волос Джеффри из аристократически золотистого стал чисто белым. Что невероятно ему шло, сильнее подчёркивая черты лица.
– Элеонора, – он закончил протирать свои очки и надел их обратно, тонкая прямоугольная оправа словно возвела между отцом и дочерью толстые десятидюймовые стены[22].
– Джеффри.
Он поджал губы.
– Не будь ребенком. Я твой отец.
Она пожала плечами, неосознанно принимая агрессивную позу.
– Ты хотел меня видеть. Я пришла.
Слова прозвучали со злостью. Десять лет независимости исчезли в ту же секунду, как только Елена оказалась в присутствии отца, опять превратившись в подростка, который провел всю жизнь, умоляя о любви и получая за это пинки.
– Я разочарован, – сказал он, но не двинулся с места. – Думал ты наберёшься хороших манер от тех, с кем теперь проводишь время.
Елена нахмурилась.
– У меня всё те же друзья, что и раньше. Ты видел Сару – директора Гильдии, на различных мероприятиях, и Ренсома...
– Чем занимаются твои охотничьи… – сказал он, с гримасой отвращения, – друзья, мне не интересно.
– Мне показалось по-другому. – Почему, черт возьми, она прибежала к нему по первому зову? Единственное объяснение – шок. – Зачем же ты вспомнил о них?
– Я говорил об ангелах.
Елена моргнула, а потом задумалась: чему она, собственно, удивляется. Джеффри участвовал во всех главных событиях города, и не все они были полностью законными. Хотя, конечно, он содрал бы с Елены кожу живьем, посмей она хотя бы намекнуть, что Джеффри как-то запятнан.
– Ты бы удивился тому, что они считают приемлемым.
Безжалостная справедливость Рафаэля, ненасытная сексуальность Микаэлы, резня, устроенная Урамом – всё это не соответствовало представлению отца Елены об ангелах.
Он отмахнулся от её слов, будто они не имели никакого значения.
– Мне нужно поговорить с тобой о твоем наследстве.
Девушка сжала руки в кулаки.
– Ты имеешь в виду фонд, созданный для меня мамой, – Елена могла голодать на улице, и Джеффри было бы глубоко на это наплевать.
Кожа на скулах Джеффри натянулась.
– Полагаю, здесь говорит генетика.
Елена находилась в одном шаге от того, чтобы не обозвать Джеффри ублюдком, но, по иронии судьбы, именно голос матери сдержал охотницу. Маргарита воспитывала в дочери уважение к отцу. Елене это было не под силу, но она могла почтить память своей матери.
– Слава Богу, – произнесла она, позволяя ему понять оскорбление, как сам того пожелает.
Развернувшись, Джеффри подошел к столу, стоящему у окон в другой стороне офиса. Его шаги заглушал персидский ковёр насыщенного бордового цвета.
– Твоё двадцати пятилетие – срок прекращения действия трастового фонда, и ты можешь вступить в право владения.
– Немного поздновато, не считаешь?
Он взял в руки конверт.
– Адвокаты отправили тебе письмо.
Елена вспомнила нераскрытую почту в своем мусорном ведре. Тогда она подумала, что это очередная попытка принудить её продать акции, унаследованные в семейной фирме – через деда по отцовской линии, мужчину, который, на самом деле, казалось, её любил.
– Да они прям из кожи вон лезли, чтобы меня известить.
– Не пытайся переложить свою лень на других, – проходя обратно, он всунул конверт в руку Елены. – Деньги были внесены на процентный счет под твоим именем. Детали внутри конверта.
Елена не стала смотреть вниз.
– Ради чего устраивать личную встречу?
За стёклами очков бледно-серые глаза превратились в тонкие щели.
– Хоть я и считаю выбор твоей профессии неподобающим...
– Это не выбор, – холодно произнесла Елена. – Помнишь?
В комнате повисла тишина, предупреждающая, что никогда не стоит вспоминать тот кровавый день.
– Как я уже говорил, хотя и считаю твою профессию постыдной, она всё же приводит к контактам с некоторыми влиятельными людьми.
У Елены скрутило живот. А чего, чёрт возьми, она ожидала? Она знала, что ничего не значит для своего отца. И, тем не менее, пришла. Вместо того, чтобы вспылить, как, возможно, поступила бы в подростковом возрасте, Елена держала рот на замке, желая точно знать, чего от неё ждут.
– У тебя есть возможность помочь семье, – сказал Джеффри, впившись в Елену пристальным взглядом стального цвета глаз. – О чём ты никогда не заботилась.
Она сжала в руке конверт.
– Я простой охотник, – произнесла Елена, возвращая отцу его же слова. – Что заставляет тебя думать, что они относятся ко мне лучше, чем ты?
Он не дрогнул.
– Мне сказали, что ты проводишь значительное количество времени с Рафаэлем и он может быть открыт любым предложениям, исходящим от тебя.
Елена твердила себе: Джеффри не намекает на то, о чём она подумала. Внутренне содрогаясь, она встретила его взгляд.
– Ты готов сделать подстилку из собственной дочери?
Выражения лица Джеффри никак не изменилось.
– Нет. Но если она сама так поступает, не вижу причины не воспользоваться ситуацией.
Елена ощутила, что стала белой, как простыня. Не говоря ни слова, она развернулась, открыла дверь и вышла. Дверь захлопнулась позади неё. Секунду спустя, Елена услышала как что-то разбилось: диссонирующий звон разбитого хрусталя о кирпичную стену. Девушка остановилась, ошеломленная мыслью, что вызвала хоть какую-то реакцию у всегда контролирующего себя Джеффри Деверо.
– Мисс Деверо?
Жеральдин выбежала из-за угла.
– Я слышала... – она неуверенно затихла.
– Советую не попадаться ему на глаза в ближайшее время, – произнесла Елена придя в себя и направилась к двери. Джеффри, вероятно, потерял контроль, потому что Елена осмелилась бросить ему вызов, в отличие от остальной кучки окружающих его подхалимов. Это не имело ничего общего с тем, что он, не стесняясь, назвал свою дочь шлюхой.
– И, Джерри, – Елена обернулась к двери, – он никогда не должен узнать.
Помощница отрывисто кивнула.
Елена никогда не была столь благодарна городскому шуму, как в этот день. Не оглядываясь на дверь, она сбежала по ступенькам и пошла прочь от человека, который стал для неё в жизни никем иным, а лишь донором спермы. Елена вновь сжала руку и вспомнила о конверте. Заставив себя успокоиться настолько, чтобы оказаться в состоянии думать, Елена вскрыла конверт и вытащила письмо. Это то, что завещала ей мама, и Елена не позволит Джеффри выставить её наследие в непригодном свете.