Страница 46 из 76
То, что Рафаэль в состоянии обуздать жажду крови новообращенного лишь еще один пример его силы, но не об Эрике она сейчас хотела говорить.
– Зачем? Почему Урам стал вампиром?
– Он по-прежнему – архангел.
Отклонив ее от себя, Рафаэль задрал ее футболку, наклонил голову и прикусил сосок через бюстгальтер.
Она судорожно вздрогнула, потянув его за волосы.
– Постой, – но теперь он начал посасывать, и это было, о проклятье, так хорошо. Это был бы лучший секс, который она когда-либо представляла, – Рафаэль.
Он поднял голову:
– Я предоставлю тебе выбор.
Она обратно опустила свою футболку, чувствуя себя с задранной футболкой слишком уязвимой. Ее соски болезненно ныли от напряжения:
– Что за выбор?
– Либо я уложу тебя на этот стол и войду в тебя, или...
– Или? – ей хотелось прильнуть к нему, ощутить вкус его ярёмной вены.
– Или я уложу тебя на стол и буду ласкать тебя языком там, чтобы ты получила удовольствие, а затем войду в тебя.
– Вот здорово, – все мысли, которые не касались этой просящей пульсации между ног, были спутаны, – Я выбираю третий вариант.
Обхватив ее за спину рукой, он усадил Елену прямо к своей твердой выпуклости.
– Третьего варианта нет.
Да черт с ним. Она наклонилась и слегка надкусила это прекрасное горло. Елене надо было жить. Его рука обнимала ее все крепче, в то время как она посасывала и пробовала на вкус его шею. Потом он спросил:
– Третий вариант подразумевает, что ты пососешь и другие части моего тела?
Проклятье, этот архангел мог быть сексуальным, когда был не в смертоносном настроении. Сделав последнюю, полную сожаления ласку языком, она отодвинулась:
– Я не пересплю с тобой пока ты не скажешь мне правду об Ураме.
Что-то недоброе промелькнуло на его лице.
– Сексуальный шантаж, Елена?
Она кивнула.
– Ты относишься ко мне, как к домашней зверушке. Поди принеси мне этого "плохого архангела-вампира-того,-кем бы он, мать его, ни был", Элли, но не смей спрашивать "почему". – Перестав говорить сахарно-сладким тоном, она свирепо на него взглянула, – Я не сплю с мужчинами, которые думают, что я безмозглая дурочка.
Смертоносная мгла, прокатившаяся было по его лицу, превратилась в развлечение, но Елена сознавала, что скользит по узкому краю пропасти. Рафаэль был снисходителен к ней по одной ему ведомой причине.
Архангел, который заставил Елену сжать в руке лезвие ножа, тот же Рафаэль и ей стоит это помнить – не важно насколько она желает его.
– Чем больше знаешь, – произнёс Рафаэль. – Тем большую ответственность на себя берешь.
– Я уже много знаю, – стояла Елена на своём. – Не о моей защите идет речь, а о защите архангелов.
– Доверять смертному – предел глупости. Это стоило Иллиуму крыльев.
Ох, он точно знал, как доканать ее.
– Я не простая смертная. Я – Елена Деверо, Охотник Гильдии и женщина, которую ты втянул во все это дерьмо. Наименьшее, что ты можешь сделать, это сказать почему.
– Нет, – плоское заявление, сделанное Архангелом Нью-Йорка. – Ничего из сказанного тобой не поколеблет меня. Никто из смертных не может знать. Даже если это та, которую я хочу трахнуть.
Холодная атмосфера наполнилась страстью. Теперь Елену наполнила чистейшая ярость.
– Это напоминает мое место, да?
Ублюдок поцеловал ее. Елена была так зла, что прикусила губу Рафаэля достаточно сильно, что пошла кровь. Архангел отстранился, губа уже начала опухать.
– Мы больше не квиты, Елена. Теперь ты передо мной в долгу.
– Вычти это из моей медленной и мучительной смерти, – она убрала ногу с его талии. – Время поговорить об убийце.
Рафаэль наклонился, захватывая ее руки.
– Ты вновь держишь нож.
Она крепче схватила рукоятку.
– Ты доводишь меня до насилия, – убрав нож обратно в сапог, Елена сложила руки на груди и старалась не думать о том, как хорошо он пахнет. – Что ты сделал с выжившей?
– Дмитрий отвез ее к нашим целителям, нашим докторам.
– Потому что она может быть заражена. Чем?
– Безумием Урама.
Елена была так потрясена, получив прямой ответ, что ей понадобилась минута, чтобы найти что ответить.
– Это невозможно. Безумием нельзя заразиться.
– Штаммом Урама можно
Господи.
– Но она человек.
Глаза Рафаэля запылали кобальтом.
– Была человеком. Теперь врачи расскажут нам, кем она стала, – он сделал паузу. – Мы знаем, что она проглотила немного крови Урама – возможно случайно, но более вероятно он накормил ее.
Елена не поддалась жалости. Эта женщина – на самом деле девочка – пережила намерения монстра уничтожить все, чем она была. Она заслужила чертову медаль за храбрость, а не жалость.
– Если она заражена, ты убьешь ее?
– Да.
Елена хотела возненавидеть его за это, но не могла.
– Четыре года назад, – вдруг произнесла она, – на берегах Миссисипи произошла череда убийств. Задушенные мальчишки, с вырванными глазами.
– Человек.
– Да. Охотник, – Билл Джеймс был ее другом, когда-то давно до этого ее тренером. – Нам – мне, Ренсому и Саре – нужно было найти его и казнить. – Охотники всегда заботились о своих
Прошелестел холодный шепот ветра, когда Рафаэль развернул свои крылья и свернул обратно.
– В твоей голове слишком много кошмаров.
– Они делают меня – мной.
– Ты убила того охотника?
– Да. – Это было между ними двумя. – Сара была тяжело ранена, Ренсом слишком далеко, а Билл собирался убить перепуганного мальчика. Поэтому я ударила его ножом в сердце, – не было время достать пистолет, так много крови повсюду, предательство, читающееся в глазах Билла с последним ударом его сердца, беспорядок воспоминаний. Сейчас она посмотрела в другую пару глаз. – Если эта девушка станет монстром, ее нужно убить.
– А я – монстр, Елена?
Она посмотрела в идеальное лицо и увидела отголоски жестокости и эпох.
– Пока нет, – прошептала Елена. – Но можешь стать.
Его челюсть напряглась от суровости.
– Признак возраста – жестокость.
Елене было больно знать, что человечность в Рафаэле – глубоко похоронено, но есть – в один прекрасный день может перестать существовать. Но в то же время, она не могла не радоваться за его бессмертие. Кто-то такой великолепный не должен умирать.
– Расскажи мне о Безмолвии.
Его крылья полностью развернулись.
– Мы должны пойти домой к Микаэле и посмотреть, сможешь ли ты уловить запах Урама – есть хороший шанс, что сегодня он провел часы, наблюдая за ней.
Елена разочарованно вздохнула.
– Хорошо. Мы полетим? – ее сердце подпрыгнуло. Елена начала привыкать передвигаться в объятьях Рафаэля, к звуку его надежных и мощных крыльев.
– Нет, – ответил Рафаэль, изогнув губы, будто читая ее волнение. – Дом Микаэлы в Америке по соседству.
– Удобно, – чтобы пробраться в постель к Рафаэлю.
Рафаэль наконец отодвинулся достаточно, чтобы Елена смогла слезть.
– На протяжении веков Микаэла много кем побывала – ученым, куртизанкой, музой – но никогда – воином. Мои любовницы всегда были женщинами воинственными.
Елена задумалась сколько из этих женщин были так же глупы, как она – достаточно глупы, чтобы броситься в объятья к Рафаэлю, даже зная, что если ситуация обостриться, архангел убьет ее с одной, последней мыслью.
– Пришло время этому воину оправдать свою зарплату.
***
Жажда крови.
Он ленился, пресытившись, кровь тяжестью лежала в его кишечнике.
Он баловал себя, но сколь восхитительным было это баловство.
Обмакнув пальцы в чашу с кровью, которую он добыл из скота, забитого им, поднес их ко рту и облизнул.
Безвкусно. Безжизненно.
Разочарованный, он разбил миску об пол, на белом ковре разлилось темно-красное пятно. Но была еще красота на небе. Он посмотрел наверх, как раз тогда, когда унылая тяжесть в конечностях начала легчать, превращаясь в слабый вид предвкушения