Страница 70 из 151
Ответом Фатимидов на поход Василия было новое нападение эмира Дамаска, длившееся три года. Рафанея и Эмеса были отвоеваны, окрестности Антиохии и Алеппо опустошены. Дамиан Далассин потерпел жестокое поражение и погиб в сражении. В 999 г. Василий должен был совершить новый поход в Сирию. Был взят Шейзар; Рафанея и Эмеса сожжены и разрушены. Осада Триполи была безуспешной и на этот раз. Отвлекаемый неожиданно обострившейся обстановкой в Иверии и Армении и войной с болгарами, Василий вступил в переговоры с халифом и в первой половине 1001 г. заключил с Фатимидами десятилетнееперемирие35. Но это перемирие фактически кончилось уже через три года. Среди арабских племен и соседних эмиров в 1004—1005 гг. распространяется идея священной войны за веру. Новый египетский халиф ал-Хаким проводил открыто враждебную империи политику. В 1015—1016 гг. Алеппо, наконец, попал во власть Фатимидов. Василию удалось завязать дружбу с египетскими наместниками Алеппо, тяготившимися зависимостью от Каира. Положение на границах с арабами было восстановлено.
Значительно расширил Василий владения империи и на северо-востоке Малой Азии, в Армении и Иверии. В 990 г. он совершил поход на Кавказ против правителя Иверии Давида и Багратидов, оказавших помощь Варде Фоке. Соединенные войска Багратидов и Давида были разбиты. Давид признал зависимость от Византии и завещал подвластные ему земли императору. В 1001 г. Давид умер. Некоторые из иверийских князей не захотели признавать завещания Давида, и Василий поспешил на Кавказ. Князья области Тайк должны были подчиниться, архонт внутренней Иверии обязался не посягать на уступленные Давидом земли36.
Однако укрепить позиции империи в Иверии и Армении Василию удалось лишь в конце царствования. В походах 1021—1024 гг. Василий II нанес несколько поражений правителю Абхазии Георгию, пресек его попытки заключить военный союз с ал-Хакимом и мятежной военной знатью Георгий был вынужден признать зависимость от империи и отдал императору своего сына Баграта в заложники. Во время этих походов правитель Васпуракана передал Василию все свои земли. Сын умершего в 1020 г. Гагика I, царя Ани, Смбат заключил с Василием договор, подобный тому, который ранее заключал с императором Давид37. В результате этих приобретений на северо-востоке империи появились новые фемы Васпуракан, Иверия и Феодосиополь.
Не смог Василий восстановить позиции империи лишь в Сицилии и Италии. Владениям империи здесь не переставали угрожать с севера германские императоры, с юга — арабы, в 1017 г. здесь появились и норманны. Василий объединил византийские владения за Адриатикой в единый катепанат, сосредоточив всю власть в руках императорского наместника — катепана. Катепан Италии Василий Воиоанн на время остановил арабские набеги и на некоторый срок отодвинул границы империи на север вплоть до Рима. Однако в 20-х годах положение в Италии снова было весьма тревожным. В 1025 г. Василий начал готовиться к походу против сицилийских арабов. Войска уже были посажены на корабли, когда император неожиданно заболел. 15 декабря 1025 г. Василий II умер.
Неизмеримо возрос авторитет империи в царствование Болгаро-бойцы. За 40 лет единовластного правления он побывал почти на всех сухопутных границах империи, огнем и мечом утверждая византийское владычество. Никогда после смерти этого крупнейшего представителя Македонской династии Византия не достигала такого могущества, а пределы ее не были столь обширны.
Глава 8. ВИЗАНТИЯ И РУСЬ В IX—X ВВ.
В системе политических взаимоотношений Византии с окружавшими ее странами и народами большое значение имели в IX—X вв. ее отношения с северными соседями. «Варварский мир» Северного Причерноморья переживал в эту эпоху бурные социально-экономические перемены, отразившиеся и на политической ситуации на берегах Черного моря. Наиболее существенные изменения в политическую обстановку на северных берегах Черного моря внесло возвышение и укрепление нового государства — Древней Руси. Неуклонно следуя излюбленному принципу «разделяй и властвуй», византийская дипломатия сосредоточила свои усилия на том, чтобы помешать распространению русского влияния на Причерноморье, отрезать Русь от Черного моря.
В борьбе, затянувшейся на несколько веков, Русь оставалась наступающей стороной. Тревога за свои позиции в Причерноморье и за северные границы была главным мотивом в политике Византии по отношению к Руси. Эта борьба не могла перерасти в сколько-нибудь длительный вооруженный конфликт — географические условия исключали возможность ведения широких военных действий. Русь обладала тем преимуществом, что была в состоянии время от времени наносить чувствительные удары по важнейшим византийским центрам. Византия в ответ действовала чужими руками, натравливая на Русь соседние народы. Кроме того, одним из важнейших средств византийской политики становится христианизация Руси. Византия, безусловно, рассчитывала, что вслед за религиозным удастся распространить на Русь и политическое влияние. Представление о праве императора на власть во всей «ойкумене» составляло неотъемлемуючерту политического мировоззрения византийских государственных деятелей, дипломатов и философов. Но эта доктрина оставалась бесплодной догмой там, где империя не могла утвердить ее с помощью материальных средств1. Именно так сложились отношения Византии с Русью: империя была вынуждена постепенно сдавать одну позицию за другой.
В IX в. в Византии начался подъем крупных городских центров. Укреплялись и расширялись экономические связи с соседними народами (см. выше, стр. 134). В то же время IX столетие было переломным и в экономической и политической истории восточных славян. Улучшалось ремесленное производство, прогрессировало пашенное земледелие, росли города. Происходила политическая консолидация восточнославянских племен, создалось единое Русское государство.
Рост могущества Древнерусского государства вызвал тревогу у византийских политических деятелей. Тяга господствующей верхушки «варварских государств» к богатствам империи была хорошо изведана в Византии. Империя готова была из соображений безопасности границ пренебречь торговыми выгодами от сношений с «варварами-язычниками». Во многом эти опасения были основательными. Купцы «варваров» еще соединяли торговлю с грабежом, а правители молодых государств, стремясь утвердить свои права на международной арене, не останавливались перед чисто грабительскими походами в чужие земли.
Инициатором в развитии связей с Византией стало Русское государство. Чрезвычайно заинтересованное в установлении регулярных отношений с Константинополем, оно силой оружия шаг за шагом преодолевало преграды, созданные усилиями византийской дипломатии.
Первым этапом в развитии византино-русских отношений было установление связей Руси с византийской колониейв Крыму — Херсоном, торговля которого с «варварами» Причерноморья была главным источником его существования и процветания (см. выше, стр. 14). Позднее появилась тенденция к установлению прямых связей с империей, минуя посредничество херсонитов. В этом, однако, не были заинтересованы ни Херсон, ни Константинополь: первый — по экономическим, второй — по политическим мотивам. Херсон стал военным форпостом, препятствовавшим продвижению русских к южным берегам Черного моря. Устье Днепра было издавна освоено херсонитами. Чтобы вывести из Днепра в море большой купеческий караван или провести войско, необходимо было доброе согласие херсонитов. Недовольство русских возбуждали и торговые пошлины в Херсоне. Ибн-Хордадбех, писавший в 40-х годах IX в., сообщает, что русские купцы «вывозят меха белок, чернобурых лисиц и мечи из крайних пределов славянства к Румскому морю, и
2
берет с них десятину румский властелин» .
Второй этап византино-русских отношений характеризуется попытками русских установить непосредственные связи с городами прибрежных черноморских провинций Византии. Византийцы знали русских задолго до их появления под стенами Константинополя. Во всяком случае жители Амастриды были знакомы с русскими до середины IX в. Не прервались связи города с ними и впоследствии. Никита Пафлагон в IX в. говорил об Амастриде: «О, Амастрида, око Пафлагонии, а лучше сказать — почти всей вселенной! В нее стекаются, как на общий рынок, скифы, как населяющие северные берега Эвксина, так и живущие южнее. Они привозят сюда свои и забирают амастридские товары»3. Нападениям Руси на Константинополь предшествовали набеги на провинции империи: «Все лежащее на берегах Эвксина, — пишет Скилица, — и его побережье разорял и опустошал в набегах флот россов (народ же рос — скифский, живущий у северного Тавра, грубый и дикий). И вот самую столицу он подверг ужасной опасности»4.