Страница 94 из 98
СТИХОТВОРЕНИЯ, ПРИПИСЫВАЕМЫЕ В. С. КУРОЧКИНУ
104. «Русская потаенная литература XIX столетия». Ч. I. Лондон, 1861, под загл. «Современное стихотворение», без подписи, — «Свободные русские песни», Кронштадт. 1863. В типографии главной брандвахты (указание на место издания и типографию вымышлено; в действительности сборник напечатан в типографии русской революционной эмиграции в Берне — см.: «Лит. наследство». М., 1941. Т. 41/42. С. 14 и 85), также без подписи. — Печ. по «Колоколу». 1866, 15 янв., № 212 (Отчет «Дело И. Андрущенко»). В «Русской потаенной литературе» и «Свободных русских песнях» четверостишия и двустишия расположены в ином порядке, нет последних строк о Пугачеве, а в «Свободных русских песнях», кроме того, после каждого четверостишия следует припев: «Вот житье, вот бытье, Жизнь горе рассейское!» Нет строк о Пугачеве и в тексте, опубликованном в статье М. А. Васильева «Песни казанского студенчества» («Уч. зап. Казан. гос. ун-та». 1930. Кн. 5. С. 852). Интересный вариант — с упоминанием имени Антона Петрова в конце стихотворения — приведен в «Воспоминаниях о П. Г. Зайчиевском» А. М. (А. Н. Можаровой) (сб. «О минувшем». 1909. С. 182). Хотя в 1860-е годы стихотворение печаталось лишь в заграничных революционных изданиях, оно было очень популярно, ходило по рукам в списках и стало революционной песней. Один из списков был найден у землевольца И. А. Андрущенко при его аресте в 1863 г. Андрущенко показал, что получил его у П. Холод<к>овского-Цибульского, а автор ему неизвестен. По его словам, «стихи — песня, положена на голос и идет в ход». Подсудимые по тому же делу H. М. Шатилов и А. А. Тыщинский сообщили, что стихи эти — «песня, которая поется на студентских пирушках в Казани и многим из них известна на память» («Колокол». 1865, 15 ноября, № 208. С. 1701; 1866, 15 янв., № 212. С. 1739–1740; 15 февр. № 214. С. 1751). О распространенности этой песни в Казани см. также: Бунаков Н. Ф. Записки. СПб., 1909. С. 51; Васильев М. А. Указ, статья. С. 853; Бирюков А. А. Университет и студенты начала 1860-х годов//«Уч. зап. Казан. гос. ун-та». 1930. Кн. 5. С. 878. Б. П. Козьмин в рецензии на «Ученые записки Казанского университета» справедливо отметил, что распространенность песни среди казанской студенческой молодежи еще не свидетельствует об ее казанском происхождении, как это склонен думать М. А. Васильев; она была широко известна по всей России («Каторга и ссылка». 1931, № 3. С. 251–252). В подтверждение мнения Козьмина можно сослаться, например, на то место воспоминаний А. С. Суворина, где он рассказывает о своей московской жизни начала 1860-х годов (Суворин А. С. Всякие. СПб., 1909. С. XI); «Воспоминания о моей жизни» В. Н. Линда («Рус. мысль». 1911, № 7. С. 123), статью А. М. Новиковой «Подпольные песни эпохи революционных демократов шестидесятых годов XIX века» («Уч. зап. Моск. обл. пед. ин-та». 1960. Т. 86. С. 89). В последней части романа А. Ф. Писемского «Люди сороковых годов» («Заря». 1869, № 9. С. 109) песню «Долго нас помещики душили…» в Петербурге поет некий Пенин, причем упоминается, что она «сочинена около того времени», т. е. конце 1850-х — начале 1860-х годов. См. также романы B. В. Крестовского «Панургово стадо» (PB. 1869, № 3. С. 168) и Я. П. Полонского «Проигранная молодость» («Новь». 1884, № 3. С. 479). О большой популярности песни в более поздние годы см.: Обзор социально-революционного движения в России. СПб., 1880. С. 248 («Печатано по распоряжению III Отделения»); Дмитриева В. И. Так было. М.; Л., 1930. C. 104; Мойсеенко П. А. Воспоминания старого революционера. М., 1966. С. 21. Интересны слова Огарева о «Долго нас помещики душили». В предисловии к сб. «Русская потаенная литература» он писал: «Перешагнув через хронологический порядок, которого мы по возможности старались держаться в нашем сборнике, мы поместили в конце этой части „Современное стихотворение“, которое тем замечательнее, что ненарочно сосредоточивает в себе целую историческую эпоху и опирается на ее исходную точку, на 14 декабря» (с. XCIV). Курочкину приписывает стихотворение вдова поэта М. П. Розенгейма в биографии своего мужа. Она говорит об И — очевидно, со слов М. П. Розенгейма: «…редактируемая Степановым и В. С. Курочкиным, обратившим на себя внимание удачными переводами песен Беранже и прославившимся в известном кругу стихотворением „Долго нас помещики душили“» («Рус. старина». 1887, № 9. С. 631). В «Лютне» (Лейпциг, 1869 и др. изд.) напечатано за подписью: П. Холод<к>овский-Цибульский. Стихотворение приписывалось и Ап. Григорьеву — см.: Лесков-Стебницкий H. С. Загадочный человек. СПб., 1871. С. 49; ср.: Боборыкин П. Из воспоминаний о пишущей братии//СПбВ, 1877, 10 февр., а также письма Я. П. Полонского к H. Н. Страхову от 9 дек. 1864 г. («Лит. наследство». М., 1973. Т. 86. С. 401) и 3 апр. 1876 г. («Неизданные письма к А. Н. Островскому». М.; Л., 1932. С. 455). Суд Шемякин — несправедливый, неправедный суд (по загл. старинной русской повести о судье Шемяке). Бутарь — будочник, постовой полицейский.
105. «Иллюстрация». 1862, № 202, подпись; И. Дубровин. На авторство Курочкина указал Н. Вишняков («30 дней». 1937, № 1. С.93–94), обнаруживший, что под тем же псевдонимом в «Иллюстрации» помещено стих. «Видеть, как зло торжествует державно…», включенное Курочкиным в изд. 1869 г. Это, однако, не вполне несомненно, поскольку H. С. Курочкин, редактировавший тогда «Иллюстрацию», сообщает в своей анкете, что под псевдонимом «Дубровин» напечатал в «Иллюстрации» несколько стихотворений он сам («Лит. наследство». М., 1949. Т. 51/52. С. 342). Возможно, что этим псевдонимом пользовались оба брата. Гарниры — от франц. chambres garnies — меблированные комнаты. Общее дело. В публицистике и литературе 1860-х годов слова эти обозначали борьбу за народные интересы, революционную деятельность.
ПЕРЕВОДЫ И ПЕРЕДЕЛКИ
106. БдЧ. 1857, № 11,— Печ. по изд. 1866 г., с исправл. ст. 1–4 строфы 3 по двум автографам ПД и альбому Н. В. Гербеля (с. 197–199, с датой: 14 дек. 1856.— ГПБ), где они ближе к оригиналу. В таком виде эти строки не были пропущены цензурой (Журнал заседания С.-Петерб. ценз. комитета от 18 окт. 1857 г.), и Курочкин заменил их четверостишием:
Еще один, четвертый, автограф — ПД, собр. П. Я. Дашкова; хронологически он предшествует остальным трем, и указанные строки переведены в нем несколько иначе. О цензурных затруднениях при печатании «Старого капрала» в БдЧ упоминает также в своих воспоминаниях о Л. А. Мее С. В. Максимов («Рус. мысль». 1887, № 7. С. 76). В журнале и во всех изданиях до 1866 г. ст. 1–2 строфы 1 тоже печатались в смягченной редакции: «Да, оскорбил офицера… Молод и он оскорблять». Перевод стих. «Le vieux caporal». По свидетельству П. В. Быкова («Былые знакомые лица»//«Новое слово». 1913, № 7. С. 18), первоначальные редакции ряда переводов из Беранже (в том числе «Старого капрала» и «Весны и осени»), впоследствии совершенно переработанные, относятся еще к годам учения Курочкина в корпусе. См. также с. 49. Герой этого стихотворения — старый наполеоновский солдат; действие происходит после восстановления королевской власти во Франции. Император — Наполеон I. «Старый капрал» положен на музыку А. С. Даргомыжским, К. П. Вильбоа, М. Бонольди, близким к революционным кругам 1860-х годов Н. А. Песковым. Ст. Ты, землячок, поскорее и след. Д. Н. Мамин-Сибиряк вложил в уста героя романа «Черты из жизни Пепко» (1894), провожающего своего приятеля на родину (Собр. соч. М., 1958, Т. 8. С. 441).
107. БдЧ. 1855, № 12. Перевод стих. «Le printemps et l’automne». Положено на музыку H. М. Стрельниковым. См. также предыдущее примеч. Готов — см. примеч. 34.