Страница 30 из 32
20. (1) Римляне хоть и видели, что суша в руках врага и неприятельские солдаты выстроены вдоль всего берега, не медля погнались за флотом оробевших врагов; (2) все суда, которые не разбились носом о берег и не сели крепко на мель, римляне, привязав за корму, увели в открытое море; из сорока судов взято было двадцать пять.
(3) Но прославлена эта победа другим: одной незначительной схватки оказалось довольно, чтобы сделать римлян хозяевами всего этого побережья. (4) Морем отбыли они к Онусе, где и высадились; взяв и разграбив этот город, они направились далее – к Новому Карфагену; (5) там, опустошив окрестности, подожгли строения, примыкавшие к городской стене и воротам.
(6) Оттуда флот, тяжело нагруженный добычей, пришел в Лонгунтику, где лежало огромное количество спарта[228], собранного Гасдрубалом на потребу судам; взяв себе сколько было нужно, остальное сожгли.
(7) Пройдя вдоль материка, римляне направились к острову Эбус[229], (8) два дня осаждали его главный город, но, поняв, что в напрасных усилиях они только зря тратят время, (9) обратились к опустошению окрестностей, сожгли и разграбили несколько деревень, добычи набрали больше, чем на материке, и уже садились на корабли, когда с Балеарских островов пришли к Сципиону послы, прося заключить мир.
(10) Оттуда Сципион повернул с флотом обратно и вернулся в ближнюю часть провинции, куда пришли послы от всех народов, живущих по Иберу, и от многих, населяющих самые дальние области Испании: (11) больше ста двадцати народов признали власть Рима и дали заложников.
(12) Сципион, уверенный в своих солдатах, дошел до самых Кастулонских гор[230]; Гасдрубал направился в Лузитанию, поближе к берегам Океана.
21. (1) Казалось, остаток лета будет спокойным, и карфагеняне этого спокойствия не нарушали, (2) но испанцы и сами – народ беспокойный и жадный до перемен, а тут еще Мандоний и Индибилис[231], (3) который был раньше царьком илергетов, после ухода римлян из-под Кастулона подняли своих земляков и стали грабить усадьбы мирных союзников Рима.
(4) Сципион выслал против них легковооруженный отряд под командой военного трибуна; беспорядочную шайку после легкой схватки разогнали, несколько человек убили и взяли в плен, у большинства отобрали оружие, (5) но Гасдрубала, направлявшегося к Океану, эта сумятица повлекла к Иберу на защиту союзников.
(6) Лагерь карфагенян был на земле илергавонов[232], а римский – у Нового Классиса[233], когда неожиданное известие дало войне другой поворот. (7) Кельтиберы, которые и раньше посылали к римлянам своих старейшин и дали заложников, побужденные письмом Сципиона, вторглись в карфагенскую провинцию с мощным войском.
(8) Три города они взяли приступом; в двух сражениях с Гасдрубалом прекрасно бились: около пятнадцати тысяч неприятелей они перебили, захватили четыре тысячи пленных и много знамен.
22. (1) Таково было положение дел в Испании, когда Публий Сципион прибыл в провинцию[234]; сенат по истечении его консульства продлил ему власть и отправил к нему тридцать военных кораблей, восемь тысяч солдат и много припасов. (2) Этот флот с огромным числом грузовых судов с великой радостью увидели издали граждане и союзники – суда бросили якорь в Тарраконской гавани.
(3) Высадив солдат, Сципион отправился к брату; отныне они вели войну, согласуя свои решения и план действий. (4) Пока карфагеняне заняты были войной с келтиберами, братья не медля перешли Ибер и, нигде не увидев врага, направились к Сагунту[235]: говорили, будто там находятся заложники, взятые Ганнибалом со всей Испании, а гарнизон, охраняющий их в городской крепости, невелик.
(5) Только этот залог и удерживал все народы Испании от союза с римлянами, к которому они склонялись, но не хотели оплачивать свое отпадение кровью своих детей.
(6) Эти цепи ловко, хоть и вероломно, снял с Испании один человек. Это был Абелукс, знатный испанец, проживавший в Сагунте; раньше он был на стороне карфагенян, но, когда счастье изменило Карфагену, изменил ему и он, как это обычно для варваров. (7) Считая перебежчика, не имеющего, что выдать врагу, существом жалким и презренным, он ломал голову, как побольше угодить новым союзникам.
(8) Перебирая все, что было в его силах, он утвердился в мысли, что только одно сделает испанских вождей друзьями римлян – передача заложников. (9) Прекрасно зная, что их сторожа ничего не сделают без приказа своего начальника Бостара, он изыскивает хитрый подход к самому Бостару, (10) чей лагерь находился на самом берегу, за городом, преграждая дорогу римлянам.
Абелукс отвел Бостара в сторону и стал, словно незнающему, рассказывать о положении дел: (11) до сего дня, говорил он, страх сдерживал испанцев; римляне были далеко; теперь римский лагерь уже за Ибером – крепкое и надежное убежище для желающих переворота; тех, кого не сдерживает страх, надо связать благодеянием и милостью.
(12) Бостар удивился и стал расспрашивать, каким должен быть этот дар в обстоятельствах, столь неожиданных. (13) «Отошли заложников к их согражданам. Это обрадует и родителей их, людей знатнейших в своем отечестве, да и всех их сограждан. (14) Каждый хочет, чтобы ему верили; доверие обязывает к доверию.
Я сам возьму на себя труд развезти заложников по домам и делом помогу осуществлению своего замысла; это дело, приятное само по себе, я постараюсь сделать еще приятнее».
(15) Он уговорил Бостара, человека не столь проницательного, как другие пунийцы, а ночью тайком пробрался к неприятельской стоянке, где встретился с несколькими испанцами из вспомогательных отрядов и был проведен к Сципиону; (16) он изложил, зачем пришел; назначили время и место для передачи заложников, и Абелукс после обмена ручательствами вернулся в Сагунт. Следующий день он потратил, выполняя поручения Бостара по этому делу.
(17) Бостар отпустил его, рассчитывая вместе выйти ночью, чтобы не попасться в руки неприятельского караула, но Абелукс, разбудив охрану заложников в условленный час, завел их, словно ничего не подозревая, в засаду, коварно им же устроенную. (18) Их провели в римский лагерь, все прочее при возвращении заложников сделали именно так, как было условлено с Бостаром и тем же порядком, как это делалось бы от имени Карфагена.
(19) Но благодарность, какой удостоились римляне, была большей, чем досталась бы за то же самое карфагенянам, чья грубость и заносчивость в счастье были известны. Их мягкость выглядела бы следствием неудач и страха. (20) Римляне, дотоле испанцам неведомые, при первом знакомстве показали себя милостивыми и благородными. Абелукс, человек здравомыслящий, не зря перешел к ним.
(21) Все испанцы единодушно склонялись к отпадению от Карфагена и взялись было за оружие, но наступившая зима загнала в дома и римлян и карфагенян.
23. (1) Вот что было совершено в Испании во второе лето войны с карфагенянами, когда в Италии разумная медлительность Фабия принесла римлянам передышку от бед.
(2) Но насколько встревожен ею был Ганнибал (ведь римляне наконец выбрали себе полководца, который воюет, думая и рассчитывая, а не полагаясь на счастье), (3) настолько же презирали ее сограждане Фабия, что в Городе, что в войске, и особенно после того, как в его отсутствие начальник конницы, благодаря своей лихости, выиграл сражение – событие радостное, но, правду сказать, значения не имевшее.
228
Спарт, или эспарто, – важное сельскохозяйственное растение (Stipa tenacissima L.; ковыль тянущийся), волокна которого использовались для изготовления канатов и веревок, а также грубых тканей. Лонгунтика, по-видимому, находилась где-то неподалеку от Нового Карфагена.
229
Эбус (ныне Ивиса) – финикийское название большего из Питиусских островов у восточного побережья Испании.
230
Кастулон (ныне Казлона) – город племени оретанов в верховьях Бетиса, на главном пути от Пиренеев к Гадесу. В окрестных горах (Кастулонских) находились серебряные и свинцовые рудники.
231
Мандоний и Индибилис (или Андобал) – карфагенские полководцы, братья, последний из которых правил некой областью в Испании.
232
Илергавоны, или илергавонцы, – иберийское племя, обитавшее в Тарраконской Испании, у реки Ибер.
233
Это место находилось, видимо, между Илердой и Тарраконом. Называние буквально означает «Новый флот».
234
Прибыл вторично, с проконсульскими полномочиями, ибо первый раз Публий Корнелий Сципион отправился в Испанию как консул, 218 г. до н. э., но для войны в Испании остался его брат Гней, а он сам отправился вслед за Ганнибалом.
235
Который, очевидно, не был разрушен полностью.