Страница 4 из 25
Для людей той эпохи движущие силы человеческой жизни и человеческой истории скрыты не здесь, на земле, в очень реальных, подчас очень низменных сторонах человеческой природы, а в каком-то ином мире, который тем не менее тесно соприкасается, а то и сплошь переплетается с нашим, земным. Между двумя мирами не существует непроходимых граней; наоборот, миры высший и низший, земной, образуют очень цельный и прочный комплекс, и при этом образуют его так, что наш мир является очень отдаленной периферией и смутной эманацией другого…
Суровые и жестокие воины, амиры и богадуры, покорно подчиняются воле своих прозорливых духовных наставников – шейхов, кутбов и пиров, непрерывно обращаются к ним за советами и гаданиями в трудные минуты жизни и без их разрешения не начинают сколько-нибудь трудного предприятия, мало-мальски сложного дела.
Шейхи и пиры, по представлениям людей той эпохи, вхожи в «мир тайн», хорошо знают пути высшего мира и потому смело могут руководить людьми, которые знают одни только смутные дороги этого мира: ведь эта дорога – лишь слабая и бледная тень путей иного мира, и непременно должен заблудиться тот, кто без руководства тайновидцев осмелится один ходить по тропкам земли.
Кроме провиденциальных людей, шейхов и пиров, из «мира тайн» являются и другие посланники: вещие сны, неведомо откуда раздающиеся голоса, прорицания Корана – священной книги, прочитанной самим Аллахом своему последнему и самому главному посланнику на земле, Мухаммеду, наконец, своеобразная, загадочная конфигурация небесных светил.
Вещие сны открывают неизвестное, полное загадок будущее: они – светочи на путях иного мира для здешних темных людей. Бродишь по мрачным пустыням или роскошным, полным благоухания садам, видишь ужасных духов, странных животных и птиц, слышишь удивительные звуки и получаешь самое точное знание о будущем, словно перелетаешь на крыльях сна, как на машине времени, по неведомым далям той жизни, которая еще не наступила, но непременно наступит после той, какая идет сейчас; сны прилетают невесть откуда, но как раз в самую нужную минуту к особым, отмеченным перстом Аллаха людям, чтобы раскрыть судьбу незрячим глазам.
Такой же силой обладают и голоса из «мира тайн», вещающие в самых запутанных казусах жизни, какой дороги нужно держаться джехангиру. Оттого-то он и джехангир, что только ему одному послан дар слышать эти голоса, и потому-то он всегда поступает удачно и верно, захватывает первые, самые лучшие места на арене жизни, далеко впереди серой, ничего не слышащей массы средних людей.
А когда не снятся сны и не слышно голосов, а нужно непременно знать, как идти по запутанным, извилистым линиям, как выбраться из лабиринта непонятной жизненной обстановки, тогда берут священную книгу и открывают место как будто наудачу, а на самом деле руководствуясь тайным голосом судьбы: открывающееся место из Корана непременно укажет верный путь из лабиринта.
А то наблюдают расположение и движение небесных светил и по звездной книге читают самые запутанные чертежи в книге земной жизни. Та или иная комбинация звезд дает в качестве своих неизбежных следствий те или иные ряды будущих событий.
Окруженный магическим орнаментом, джехангир, главный герой наших «Сказаний» и «Автобиографии», занимает свое особенное место в стиле эпохи. Он – дверь, через которую проходят гости иного мира, он – маг, который насаждает на земле волю судьбы, он – видимый руководитель человеческой жизни и человеческой истории, он – живое воплощение самых высоких нравственных качеств, он – идеальный воин и военачальник, дипломат и хитрец, хозяин и администратор, первый служитель Аллаха, привратник и ключарь его царства, он – объединитель мелких, разрозненных феодально-племенных кусков жизни в великую мировую «империю», он – представитель великой семьи джехангиров, которые таинственно сменяют друг друга на протяжении всей человеческой истории, не дают людям замкнуться в тесноте своего муравейника, выводят их на широкую мировую арену.
В глазах писателей и читателей той эпохи джехангир как бы прерывает обычный, нормальный ход жизни с тем, чтобы возвести ее на неизмеримо высшую ступень развития. Сама эпоха в целом в «Богатырских сказаниях» и в «Автобиографии» взята в особом аспекте какого-то приспособления к небывалым, чрезвычайным задачам жизни мира!
Читатель наших дней привык начинать с хозяйственной структуры жизни и от нее как бы подниматься к социальным отношениям, политическому укладу и к идеологии; писатели тех дней нисходили от джехангира к амирам, богадурам и совсем уже под горизонтом жизни и наблюдения – к рабам, instrumentis vocalibus хозяйственного фундамента истории.
Вот эту предпосылку «перевернутого мировоззрения» нужно всегда иметь в виду при оценке «Богатырских сказании о Чингисхане и Аксак-Темире (Хромце Железном)» и «Автобиографии Тимура» как исторического источника. Не мешает, однако, помнить, что в «Богатырских сказаниях» былинно-сказочные эпические волны заливают почти сплошь реальное ядро, между тем как в «Автобиографии» – на первом месте очень жизненные мотивы феодального, военно-магического уклада.
Каков исторический облик, реальная канва жизни и деятельности двух главных персонажей наших произведений – Чингисхана и Тимура?
Чингисхан и Тимур создали (первый – в XIII веке, второй – в XIV и начале XV века) большие политические объединения мириад людей – будем условно называть их империями. Империи в этом смысле непрерывно являются в истории человечества в качестве надстройки над самыми разнообразными социально-экономическими образованиями. Они носят то устойчивый характер, то эфемерный, особенно когда движение возглавляется крупной личностью; наконец, империи бывают то «сплошными», то «лоскутными», составленными из самых разнообразных историко-этнических кусков.
Империи Чингисхана и Тимура падают на эпоху феодализма, носят лоскутный характер; империя Тимура – эфемерна, империя Чингисхана – более устойчива.
Ход жизненной деятельности Чингисхана на основании ряда источников можно нарисовать в таком виде.
Его первоначально звали Темучином; родился он приблизительно в 1155 году христианской эры на берегу Онона, в Монголии, его отец Исуген-богадур пользовался некоторым влиянием среди окрестных племен, но после его смерти семья вынуждена была скитаться по лесам, питаясь кореньями и дичью.
Темучин, выдававшийся физическими и умственными силами среди своих сверстников, набрал из них шайку удальцов и сначала занимался мелкими разбоями-набегами на соседние племена; число его приверженцев, привлеченных удальством, постоянными удачными набегами и обильной добычей, все росло.
Дальнейшую деятельность Темучина как завоевателя можно разделить на два далеко не равноценных периода: до великого «курилтая» (собрания племенных вождей) в 1206 году и от «курилтая» до смерти в августе 1227 года.
Первоначальный улус Темучина состоял из земель на верховьях рек Талы, Керуляна и Онона с их притоками. До 1206 года он не задавался определенными завоевательными целями; он только искусно маневрировал среди окрестных враждебных племен: пользуясь центральным положением своего улуса, он нападал по отдельности на сильные племена, предупреждая их возможные набеги, и то хитростью, то подарками не давал соединяться против себя большим отрядам чужих воинов.
Неизбежным, хотя и малосознательно достигнутым результатом этого было объединение к 1203 году Восточной Монголии и к 1205 году – объединение Западной Монголии.
1206 год – год великого перелома в жизненной деятельности Темучина; великий курилтай наглядно показал Темучину, что он владеет всеми племенами Монголии, что ему подчиняются все ханы; он принимает имя Чингисхана («хана ханов») и первым делом устраняет суверенитет «нючжей» (владык Северного Китая). С этого момента он начинает все более сознательную деятельность, направленную на завоевание окружающих государств.