Страница 62 из 74
Доходы фирмы ГАДА резко пошли вверх. Вскоре в Амстердам пожаловал Сеня Бернштейн с братьями, потом прикатил Изя Рабинович с сестрами, откуда-то вынырнули и приблудились толстая тетя Рива и безрукий дедушка Эфраим — все сытно кормились около фирмы, все меня бессовестно обсчитывали и только удивлялись, откуда Бог послал им такого доверчивого дурака, — а я радовался, потому что фирма была настоящей и давала достаточно денег для оправдания жизни и оперативных поездок. Словом, текстильные гангстеры из Лодзи устойчиво поставили меня на ноги. Устроившись, я смог приступить к своим опасным делам.
— Ну и прекрасно! — воскликнул я и открыл новую страницу блокнота. — Слушаю!
Ученый погладил белую бородку. Улыбнулся и начал говорить
— В тридцатых годах, в период явного нарастания признаков приближения войны, из одного нашего крупного полпредства в Европе сбежал сотрудник, занимавший руководящую должность и поэтому много знавший. Переметнувшись на другую сторону классовой баррикады, он неплохо обеспечил себя тем, что прихватил значительную сумму денег, но нужно было ещё обеспечить политическое доверие новых хозяев. И перебежчик выдал все известные ему наши государственные секреты и кое-что рассказал о них в немедленно изданной книге. Между прочим, упомянул о крупном промахе наших полпредовских работников.
Однажды в это полпредство явился небольшого роста человек с красненьким носиком. В руках он держал большой и, видимо, тяжёлый жёлтый портфель. Незнакомец заговорил по-французски:
— Я хотел бы видеть военного атташе или секретаря!
К нему вышел ответственный товарищ.
— В этом портфеле все коды и шифры Италии. У вас, конечно, имеются копии шифрованных телеграмм местного итальянского посольства. Возьмите портфель и проверьте подлинность моего товара. Когда убедитесь — выплатите стоимость — 200 000 французских франков. При очередной перемене кодов и шифров вы получите их снова и заплатите ту же сумму. Вы обеспечены на многие годы!
Фашистская Италия уже раздувала пламя войны, её дипломатическая переписка в мировом масштабе представляла для нас значительный интерес, и поэтому незнакомец явился просто подарком судьбы. Однако ответственный товарищ проверил шифровальные книги, сфотографировал их и вернул незнакомцу с криком:
— Это фальшивка и провокация! Убирайтесь вон или я вызову полицию!
Незнакомец понял маневр, пришёл в ярость, но сдержал себя, сказав:
— Вы не представители великой державы, а жалкие мошенники! И удалился.
Ответственного товарища очень похвалило непосредственное начальство: он сэкономил для страны большие деньги. О последующих же годах никто не подумал, и промах остался никому не известным.
Теперь перебежчик предал его огласке. Книжку прочли в Москве. Я срочно был вызвали из глубокого подполья. Благополучно добрался через полдесятка границ. Мне подали книгу, открытую на нужной странице. На полях карандашом было помечено: «Возобновить».
Я пожал плечами:
— Дураки, конечно, но при чём здесь я?
— А прочли слово «возобновить» на ПОЛЯХ?
— Прочёл.
— Писал Сталин. Это приказ. Сегодня ночью уезжайте обратно за рубеж, найдите этого человека и возобновите получение от него всех материалов!
Я раскрыл рот:
— Да где ж его найти?
— Ваше дело.
— Да ведь о нём только и известно, что маленький с носиком. На земном шаре таких миллионы!
— Возможно.
— Как же его искать?
— Если бы мы это знали, то обошлись бы без вас. Приказ понятен? Выполняйте! Денег получите без ограничения, время на операцию даётся с жёстким ограничением. Идите!
Так я снова очутился на берегу В Женевского озера. Сел на скамейку и принялся не спеша кормить лебедей.
На земном шаре два с половиной миллиарда человек. Среди них мой Носик. Как же его найти? С чего начать?
Среди моих подчинённых была молодая пара — Пепик и Эрика, смелые и исполнительные люди, оба хорошие фотографы. Я послал их дежурить около итальянских посольств в качестве уличных фотографов с заданием заснять всех чиновников небольшого роста. Начать с больших столиц и постепенно перейти к маленьким. Поимённые списки чиновников у меня уже были. Но, кормя лебедей, я думал, что Носик вообще не может быть чиновником и связан не с маленьким городом. Он — не изменник, а передатчик изменника и работает в большой столице.
Через неделю лебеди уже узнавали меня и мчались со всех сторон, едва я усаживался на скамье. А я думал дальше. Нет, риск такого предательства слишком велик… Чиновник посольства, имеющий доступ к шифрам, у всех на виду… Передатчик будет замечен… Предателем может быть только работник шифровального отдела итальянского Министерства иностранных дел. Через неделю я уточнил: «Или член правительства!»
Я съездил в Рим, в раздумье походил около прекрасных старинных дворцов. Где-то в них сидит предатель, но мне его не найти… надо искать с другого конца — с передатчика.
К тому времени пришли материалы от фотографов — ничего подходящего, и письмо из Москвы — дополнительно сообщалось, что ответственный товарищ запомнил две дополнительных приметы: 1) Носик держался развязно и не выглядел вышколенным дипломатом, и 2) на его лице обращал на себя внимание золотистый загар, и красноватый цвет носа объяснялся, вероятно, не пристрастием к вину или болезнью, а солнечным ожогом.
В этот день лебеди получили тройную порцию. Во-первых, манеры Носика подтверждали мою догадку — он не предатель своей родины, а только агент предателя, а золотистый загар… Я думал неделю и вдруг ударил себя по лбу — это горный загар, Носик или швейцарец, или живёт здесь! Но где же именно? Где в крохотной Швейцарии может болтаться агент предателя, имеющий дело с разведками и идущий на смертельный риск? Только в Женеве! В городе, где вокруг Лиги Наций кишат агенты трёх десятков разведок, зная свою безнаказанность, потому что никто из них местными швейцарскими делами не интересуется. Носик живёт в Женеве! Он бродит по улицам рядом со мной!!
Лебеди опять в этот счастливый день получили немало, а я вызвал сюда Гана ван Лоя, моего чудесного антверпенского рисовальщика.
Женева — скучный, чопорный кальвинистский город, и все весёлые иностранцы, особенно сомнительного поведения, непременно бывают в двух местах — в дорогом «Интернациональном баре» и а более дешёвой пивной «Брассери Юни-верселль». Стены обоих заведений покрыты портретами именитых посетителей с их собственноручными автографами. Среди портретов немало фотографий, но попадаются и бойко рисованные заезжими художниками. Сказано-сдела-но. Я засадил Гана в «Брассери», а сам уселся с карандашом и бумагой в «Баре». И оба мы в один день поймали Носика!
— Здорово! — сказал я. — Ну, и что было дальше?
— Дальше предстояло идти на риск. Признаться, что я — советский агент, казалось нецелесообразным, потому что оскорблённый Носик, вероятно, нам не доверял и нас ненавидел больше, чем кого бы то ни было. И я решил — выдам ка себя за японского шпиона, и пусть поможет мне сам великий Будда!
Бармен Эмиль, агент всех разведок мира, подал нам виски с содой, когда я уверенно опустился в кресло рядом с Носиком. Людей было мало, Эмиль отвлёкся болтовней с красивой американкой.
— А ведь мы знакомы! — нагло начал я, раскрывая золотой портсигар.
— Что-то не помню! — удивился Носик, но сигарету взял. — Кто же нас познакомил?
— Не кто, а что, синьор, — ответил я. Сделал внушительную паузу и прошептал Носику в загорелое ухо: — Итальянские шифры!
Он вздрогнул, но сразу овладел собой:
— Эмиль, плачу за обоих! Выйдем, мсье.
На улице очень крепко сжал мне локоть:
— Ну?!
— Локоть здесь не при чём, а стреляю я отлично, — ответил со смехом я. — Будем друзьями! Японцы не могут сами вести свои дела из-за разреза глаз и цвета кожи, но они молчаливы как могила и хорошо платят. Я знаю, что у вас бывает товар, а у меня всегда деньги. Повторяю — давайте будем друзьями!