Состязание

Свейн лежал на полу, он с большим трудом привстал, но не удержался и рухнул снова на пол. Ему удалось опереться о дверь лифта. Шрам на его губе раскрылся, и оттуда хлестала кровь, Свейну было действительно тяжело.

— Ну как ты, земное существо? — рассмеялся Беллос. — Будешь просить о пощаде, как это когда-то сделал твой предок?

Он немного помолчал, а потом, повернувшись к Холли, добавил:

— Может, ты попросишь меня, чтобы я пощадил этого маленького человека, эту девочку?

— Иди сюда, ты, мерзкое существо, — сказал Свейн.

— Что? — удивился Беллос.

— Я сказал, иди сюда. Не смей трогать мою дочь.

— Нет, — улыбнулся Беллос. — Я думаю, мне стоит начать с этой маленькой девочки.

И он сделал шаг в сторону Холли.

Селексин бросился защищать девочку.

— Я не позволю, — сказал он твердым голосом, глядя на Беллоса.

Это было очень странно. Маленький человечек ростом около метра, одетый в белое и с конусообразной шляпой на голове, вздумавший бросить вызов великану, рост которого был за два метра.

— Что ж, жалкое создание, — произнес Беллос, — ты сам этого хотел.

Он размахнулся и ударил Селексина. Карлик отлетел в сторону, ударился о стену и упал на пол. Он не двигался. Беллос посмотрел на Холли сверху вниз.

— Ну...

— Я же тебе сказал, не трогай мою дочь, — раздался за его спиной голос.

Великан повернулся к Свейну, осмелившемуся вновь бросить ему вызов, и в ту же секунду получил удар флуоресцентной лампой по лицу. Свейн схватил длинную цилиндрическую лампу дневного освещения, и держал ее, как бейсбольную биту. Он размахнулся и со всей силы ударил ею Беллоса по лицу.

Лампа, разбившись о лицо громилы, разлетелась на тысячи мелких осколков, которые упали на пол кабины лифта. В лампе оказался белый порошок, который попал Беллосу на лицо. Великан не ожидал такой прыти от человека, который всего лишь минуту назад лежал на полу и не мог подняться. Несмотря на то, что Свейн ударил лампой что было сил, Беллос почти не шелохнулся. Лишь следы от белого порошка остались на его ужасном лице.

— О, Боже...

Беллос ударил Свейна со всей силы.

Свейн полетел, но именно в этот момент двери лифта открылись, и вместо того, чтобы удариться о них, он вылетел в книгохранилище и приземлился на мраморный пол помещения. Беллос вышел из лифта, подошел к Свейну и, схватив его за рубашку, поднял вверх.

— Да, — сказал он. — Этот человек просил о пощаде и визжал как свинья. Он умолял моего прадеда. Вы знаете, что мой предок сделал?

Свейн ничего не ответил.

— Он лишил его всех регалий и знаков отличия, — приблизившись к Свейну, сказал Беллос. Он в упор смотрел на Свейна.

— Мой прадед забрал у того человека все его доспехи, оружие, и вот это, — Беллос провел рукой по своей груди, на которой висел позолоченный нагрудник. — Он забрал вот эти доспехи у недостойного представителя вашей планеты, который бесславно закончил свои дни.

Свейн более внимательно взглянул на нагрудник Беллоса. Что-то похожее он видел раньше, но никак не мог вспомнить. Потом он увидел надпись и все понял. Это были доспехи римского центуриона. Точно, такие нагрудники носили римские полководцы.

«Римский центурион? — подумал Свейн. — В Состязании, две тысячи лет назад? О, Боже мой!» Беллос оторвал Свейна от земли и понес к другому лифту, двери которого были выломаны. Должно быть, Каранадон, вылезая из лифта, разворотил их, чтобы выйти. Великан бросил Свейна в шахту лифта, и тот приземлился на полуразрушенную крышу кабины, которая находилась примерно на полтора метра ниже пола книгохранилища.

После того как Беллос сбросил Свейна в шахту, он спрыгнул вниз и приземлился рядом с ним.

— Ну, жалкий человек, будешь просить пощады? — сказал великан.

— Не в этой жизни, — прокашлял Свейн.

— Может, тогда в другой? — ответил Беллос и, схватив Свейна, швырнул его на стену шахты. Тот ударился и упал на колени. Свейну было очень больно. Он все кашлял и хрипел.

— Что ты теперь скажешь? — раздался голос Беллоса. — Ты догадываешься, что я сделаю после того, как убью тебя, нет?

Выбирай: или ты молишь меня о пощаде, или я убиваю тебя, а потом возьмусь за твою дочь, но ты не узнаешь, что случится с ней, поскольку будешь уже в другом мире.

Свейн сжал зубы, он почувствовал, как во рту скапливается кровь. Он должен сделать что-нибудь. Свейн осмотрелся и заметил, что другой лифт висит над ними, на уровне первого этажа. Квадратная кабина — черный квадрат, едва различимый. Может...

Беллос сделал шаг, но в этот момент Свейн собрал все свои силы и, схватившись за лодыжки Беллоса, резким движением опрокинул великана. Падая, Беллос успел схватить Свейна за рубашку, и оба они полетели вниз с крыши полуразрушенной кабины и ударились о дно шахты, над которой свисал работающий лифт. Беллос ударился о бетонное дно шахты, Свейн упал на него и почти не пострадал. Он вскочил на ноги и осмотрелся. В шахте было темно, но Свейн разглядел кабели и тросы с противовесами у стены. Он повернулся и увидел... двери. Свейн не верил своим глазам, но понял, что не ошибся. Пара дверей. Неужели здесь есть еще один этаж? Значит, работающий лифт мог опуститься, и тогда кабина раздавила бы...

— Холли! Селексин, — завопил Свейн. — Вы все еще в кабине? Отвечайте! Нажмите на кнопку, которая находится под «-2».

Селексин все еще лежал на полу кабины: он ударился о стену, из его носа текла кровь. Холли стояла в углу и не двигалась: она остолбенела от увиденного. Вдруг она услышала голос отца:

— Нажмите на кнопку, которая находится в самом низу. Кнопку самого нижнего этажа.

Какая кнопка? Ниже второго подземного уровня ничего быть не могло. Холли подошла к панели с кнопками и взглянула на нее.

О какой кнопке он говорил? Под кнопкой «-2» ничего не было. Беллос с трудом встал на ноги, судя по всему, он был травмирован. Свейн снова закричал:

— Нажмите на кнопку, Холли, Селексин! Там должна быть еще кнопка!

— Но здесь ничего нет, второй подземный этаж последний, — закричала во весь голос девочка.

— Господи, — взмолился Свейн. — Тут есть двери, я вижу их, значит, в кабине должна быть кнопка, чтобы лифт спустился ниже. Может, там есть панель, маленькая дверца или еще что-нибудь. Посмотрите внимательней.