Состязание

Шаг второй

30 ноября, 18:04

Многие люди считают, что боязнь темноты преследует их с детства. Дети боятся темноты только потому, что думают, что в ней кто-то или что-то прячется. Но Стивен Свейн знал, что страх перед темнотой испытывают и взрослые люди. Действительно, человеческая потребность видеть часто является такой же незаменимой, как потребность в пище.

Кромешная темнота окружала Свейна, который не понимал, где находится. Странно, что в такой момент ему вспомнились университетские лекции о человеческом поведении. Он вспомнил, как лектор рассказывал: «Различные страхи часто являются плодом человеческого воображения. Иначе как еще можно объяснить тот факт, что женщина ростом метр восемьдесят приходит в ужас от одного вида маленькой белой мыши, животного размером всего в несколько сантиметров? Но сложнее всего объяснить боязнь темноты. На протяжении многих веков ученые-теоретики и родители продолжают утверждать, что в темноте нет ничего такого, чего нельзя было бы не увидеть при свете...»

«С теми, кто так говорит, ничего подобного не случалось, — подумал Свейн, уставившись в окутавший его мрак. Где мы, черт возьми?» Удары сердца отдавались у него в голове. Свейн почувствовал, как волна тревоги медленно прокатилась по всему телу. Нет. Необходимо сохранять спокойствие, мыслить трезво и побеспокоиться о Холли, Он чувствовал, как его дочь прижалась к его плечу и, напуганная, крепко вцепилась в него руками.

— Папа...

«Если бы я мог хоть что-то видеть, — думал он, пытаясь бороться с собственным страхом. — Хоть слабый проблеск, хоть полоска света, хоть что-нибудь!» Он посмотрел налево, потом направо — ничего. Одна чернота, бесконечная, густая чернота. Теперь страх темноты не казался таким уж необъяснимым.

— Папа, что происходит?

Свейн почувствовал, как Холли прижалась головой к его плечу.

— Не знаю, дочка, — ответил Свейн, задумчиво сжав губы.

И тут он вспомнил.

— Подожди-ка, — сказал он, одной рукой держа Холли, а другой неловко пытаясь залезть в карман джинсов. Он облегченно вздохнул, нащупав в кармане холодную и скользкую металлическую зажигалку. Зажигалка щелкнула, издав металлический звук, и высекла искру, которая тут же погасла. Свейн щелкнул зажигалкой еще раз, но безуспешно.

— Господи, — сказал он вслух, — тоже мне курильщик.

— Папа...

— Потерпи, милая, — Свейн положил зажигалку обратно в карман и снова посмотрел в темноту. — Давай-ка попробуем найти дверь.

Он поднял ногу, чтобы сделать осторожный шаг вперед. После этого Свейн понял, почему многие люди так боятся темноты: они чувствуют себя абсолютно беспомощными и не знают, что случится в следующую секунду.

Свейн опустил ногу на пол, твердый и холодный, словно они был из гранита или мрамора. Он сделал еще один шаг. На этот раз пола не было — только пустота.

— Ох!

Паника снова овладела им. Где он, черт возьми? Неужели он стоит на краю какого-то выступа? Если так, то насколько он высокий и широкий?

— Что за черт? — Свейн тихонько обследовал ногой край выступа. За ним была пустота. Он попробовал еще раз. Все то же самое. И тут нога Свейна нашла что-то твердое — внизу тоже был пол. Свейн шагнул вперед и снова обследовал ногой выступ перед собой — снова пол. Он облегченно улыбнулся: перед ним были ступеньки. Крепко прижав к себе Холли, Свейн осторожно стал спускаться по лестнице.

— Где мы, папа?

Свейн остановился и посмотрел на дочь. Хотя было темно, он мог различить черты ее лица — глаза, нос, тень которого падала на щеку.

— Не знаю, — ответил он.

Он только собрался сделать еще шаг, как что-то заставило его еще раз посмотреть на Холли, Впадины глаз, тень на щеке... Тень. Значит, где-то должен быть свет. Где же источник? Свейн пригляделся к лицу Холли, чтобы рассмотреть тень от носа. И тут он увидел свет — слабый зеленый отсвет, настолько слабый, что он едва освещал контуры ее лица. Свейн наклонился к Холли поближе, и вдруг свет исчез.

— Дьявол!

Он медленно повернул голову, и отблеск снова появился, освещая половину лица девочки. Свейн широко раскрыл глаза от удивления: тень, падавшая на лицо Холли, была его. Источник света был где-то у него за спиной. Свейн обернулся и увидел перед собой маленький зеленый огонек, который как будто висел в темноте примерно на уровне его глаз. Свет находился приблизительно в шести шагах и чем-то напоминал лампочку магнитофона. Свейн пристально посмотрел на огонек и тут услышал голос:

— Приветствую тебя, участник Состязания.

Голос, доносившийся оттуда, где находился зеленый огонек, был чистым, ровным и приятным, и в то же время высоким, как будто принадлежал карлику. Голос произнес еще раз:

— Приветствую тебя, участник Состязания. Добро пожаловать в лабиринт.

Свейн крепко прижал к себе Холли.

— Кто ты и где ты?

— Я здесь, разве вы меня не видите? — в голосе не было угрозы. Он был даже, как показалось Свейну, доброжелательным.

— Нет, не вижу. Здесь слишком темно.

— Ну да, — Ответили ему. — Подождите минутку.

Крохотный зеленый огонек переместился куда-то влево и, подпрыгнув несколько раз то вверх, то вниз, остановился.

— Вот так.

Что-то щелкнуло, и над головой включились флуоресцентные лампы. При этом новом свете Свейн увидел, что стоит посередине широкой мраморной лестницы с темными блестящими перилами. Лестница спиралью шла вниз еще несколько этажей и исчезала в темноте.

Свейн догадался, что стоит наверху лестницы, поскольку сзади него ступеней больше не было — только тяжелая деревянная дверь. Его взгляд упал на пол, и тут он увидел человека, которому принадлежал голос.

Человек стоял у выключателя. Он был ростом чуть больше метра и одет во все белое: белые ботинки, комбинезон и перчатки. Человечек держал в правой руке что-то очень похожее на браслет от часов. Свейн заметил, что к нему приделана маленькая зеленая лампочка. Голову белого человечка облегал капюшон, так что открытым оставалось только лицо.

— Папа, он похож на яйцо, — прошептала Холли.

— Ш-ш-ш.

Человечек поднялся на несколько ступенек вверх так, что оказался немного выше Свейна. Он говорил на прекрасном английском и без малейшего акцента.