Полярная станция

Они бежали по покрытой снегом земле и слышали сквозь оглушающий рев ветра, как волны разбиваются о скалы на дальней стороне станции.

— Джентльмены, вы знаете что делать, — это было все, что Шофилд на бегу проговорил в микрофон на шлеме.

Одетая в белое группа, окутанная снежной вьюгой, рассыпалась веером, организованно двигаясь по направлению к станции.

Бак Райли заметил яму во льду прежде, чем разбитый вездеход.

Расщелина в леднике напоминала зияющую рану — глубокое отверстие в форме полумесяца шириной около сорока метров.

Вездеход Райли остановился в сотне ярдов от края огромной расщелины. Показались шесть морских пехотинцев, они бесшумно опустились на землю и начали осторожно продвигаться по снегу к краю расщелины.

Рядовой 1-го класса Роберт Симмонс по кличке «Рикошет» был альпинистом, поэтому шел первым. Рикошет был небольшого роста, проворный как кошка и весил примерно столько же. К тому же он был молод — всего 21 год — и, как большинство мужчин этого возраста, любил похвалу. Он сиял от гордости, когда случайно услышал, как его лейтенант сказал однажды другому командиру взвода, что у него такой отличный альпинист, что смог бы проползти по внутренней стороне здания конгресса США без веревки. Его позывной тоже был отдельной историей — добродушной насмешкой отряда над его совсем не впечатляющим успехом у женщин.

Как только веревка была прикреплена к его снаряжению, Симмонс лег на живот и начал быстро двигаться вперед по снегу к краю расщелины.

Достигнув цели, он перегнулся через край и посмотрел вниз.

— О, черт …

В десяти метрах позади него Бак Райли говорил в микрофон на шлеме:

— В чем дело, Рикошет?

— Они здесь, сэр, — голос Симмонса звучал почти покорно. — Обычный корабль. Сбоку написано что-то на французском. Под ним повсюду рассыпаны осколки льда. Похоже, они пытались пройти по снежному мосту, который не выдержал.

Он повернулся в сторону Райли с мрачным лицом, его голос по рации звучал металлически.

— И еще, сэр, их изрядно потрепало.

Вездеход находился на расстоянии сорока футов ниже поверхности земли, его круглый нос был вмят внутрь каким-то воздействием сверху, все окна были разбиты или треснули, образовав стеклянные паутины неправильной формы. Разбитая машина была покрыта тонким слоем снега, и было ясно, что в скором времени она исчезнет с лица земли.

Двое пассажиров вездехода катапультировались прямо через переднее стекло. Оба разбились о передний край расщелины: шеи немыслимо изогнуты назад, тела застыли в замерзшей крови.

Симмонс пристально смотрел на страшное зрелище.

Внутри вездехода были и другие тела. Он мог различить их очертания и брызги крови, звездочками застывшие на внутренней поверхности разбитых окон.

— Рикошет! — по внутренней связи раздался голос Райли. — Там есть живые!

— Непохоже, сэр, — ответил Рикошет.

— Используйте инфракрасный искатель, — приказал Райли.

— У нас есть двадцать минут, прежде чем мы уедем отсюда, и мне бы не хотелось уехать и потом узнать, что там были живые.

Рикошет немедленно установил свой искатель. Он находился на козырьке шлема и закрывал глаза, как у летчика-истребителя.

Теперь он видел обломки вездехода в виде синих электронных силуэтов. Воздействие холода проявилось незамедлительно. Вся картина крушения приняла вид синих очертаний на черном. Ни единого желтого отблеска, даже от мотора — теплые оттенки сведены к минимуму.

Но существенней было то, что какие-либо вкрапления желтого или оранжевого цвета отсутствовали внутри машины. Все человеческие тела, все еще находившиеся внутри вездехода, были холодны как лед. Все, кто был на борту, несомненно мертвы.

Рикошет сказал:

— Сэр, инфракрасное сканирование не …

Внезапно земля провалилась у него под ногами.

Не было никакого предостережения. Никакого треска ломающегося льда. Ничего, что указывало бы на то, что лед оказался тонким.

Симмонс упал в расщелину, словно камень.

Это произошло так быстро, что Бак Райли едва успел заметить. Секунду назад он наблюдал, как Рикошет перегнулся через край расщелины и вглядывался туда. Уже через секунду он просто исчез из вида.

Черная веревка соскользнула вслед за Рикошетом, стремительно разматываясь.

— Держите! — крикнул Райли двум морским пехотинцам, крепившим веревку. Они вцепились в веревку, натянули ее, ожидая рывка.

Веревка продолжала скользить через край — рывок — и она внезапно натянулась.

Райли сделал шаг назад, но он по-прежнему стоял достаточно близко к краю расщелины, чтобы можно было туда заглянуть.

Внизу на дне ямы он увидел разбитый вездеход и два окровавленных изуродованных тела, вдавленные в ледяную стену перед ним. Также он увидел Рикошета, висящего на веревке в двух футах от открытой двери правого борта вездехода.

— С тобой все в порядке? — спросил Райли в микрофон на шлеме.

— И на секунду не сомневайтесь, сэр.

— Держись. Мы тебя поднимем через минуту.

— Конечно.

Рикошет нелепо качался из стороны в сторону над погибшим вездеходом. Оттуда его взгляд падал прямо в открытую дверь правого борта вездехода.

— О Господи … — прошептал он.

Шофилд громко постучал в массивную деревянную дверь.

Дверь была встроена в основание квадратной формы, которое служило опорой главному своду полярной станции Уилкс. Она находилась у подножия наклонной площадки, примерно на восемь футов уходившей в лед.

Шофилд снова ударил в дверь кулаком.

Он лежал на парапете основания и тянулся сверху вниз к двери, чтобы постучать.

На расстоянии десяти ярдов орудийный сержант Скотт Каплан по кличке «Змей» лежал на верху площадки животом на снегу, широко раскинув ноги. Его винтовка М-16Е была наведена на не желавшую открываться дверь.

Раздался резкий скрип, и Шофилд затаил дыхание, когда узкая полоска света упала на снег перед ним и дверь на станцию начала медленно открываться.

На площадке, покрытой снегом, появилась фигура. Это был мужчина. Укутанный примерно в семь слоев одежды. Безоружный.

Внезапно лицо мужчины напряглось: возможно, он увидел, что в снегу перед ним лежит Змей и направляет свою М-16E прямо ему в переносицу.

— Стойте и не двигайтесь, — раздался сзади голос Шофилда. — Военно-морские силы Соединенных Штатов.

Мужчина замер на месте.

— Вторая группа внутри. Все чисто, — в наушнике Шофилда послышался женский голос. — Третья группа внутри, все чисто.

— Отлично. Мы входим через главный вход.

Шофилд скользнул вперед, подпшел к мужчине и начал его обыскивать.

Змей спустился к ним, поднял винтовку и направил ее на дверь.

— Вы американец? Как вас зовут? — спросил мужчину Шофилд.

Тот заговорил по-французски:

— Non. Je suis Francais.

— Меня зовут Люк, — сказал он затем по-английски.

Среди ученых-наблюдателей существует тенденция рассматривать Антарктиду как последнюю нейтральную территорию на земле. Как известно, в Антарктиде нет ни священных древних городов, ни исторических границ, которые можно оспаривать. Остается лишь terracommunis — земля, принадлежащая сообществу.

Действительно, согласно Антарктическому соглашению, с 1961 года континент поделен на огромные сектора, разделенные между сторонами соглашения. Некоторые сектора частично совпадают, как в случае с территориями, принадлежащими Чили, Аргентине и Великобритании. Другие охватывают огромные территории — Австралия занимает кусок земли, который приравнивается к четверти всей поверхности Антарктиды, Существует также сектор, который охватывает море Амундсена и Бирд Лэнд, которые никому не принадлежат.

Складывается впечатление, что весь континент действительно интернационален, Но такое впечатление, однако, слишком упрощено и обманчиво.

Сторонники «политически нейтральной Антарктиды» не признают все нарастающую враждебность между Аргентиной и Великобританией, основанную на территориальных притязаниях; или твердый отказ всех сторон Антарктического Соглашения голосовать за резолюцию ООН 1985 года, на основании которой территория Антарктиды должна была перейти в полное владение международного сообщества; или загадочный заговор молчания между странами сообщества, который последовал за малоизвестным докладом организации Гринпис 1995 года, в котором французское правительство обвиняется в проведении секретных подземных ядерных взрывов у берегов острова Виктории.