Страница 12 из 15
Немного посмеялись, снова выпили. Ну, это ещё ничего, подумал Ребус. Правда, он знал этих людей — их настроение могло измениться в одну минуту.
— А евангелие у кого-нибудь сохранилось? — спросил Гилмур, выбрав момент, когда ненадолго воцарилась тишина.
— Не помню, что с моим случилось, — сказал Блантайр. — Мэгги думает, что оно попало в мусорный контейнер, когда мы вычищали гараж.
— Жаль, жаль.
Блантайр посмотрел на Гилмура.
— Ты-то рад, что вовремя ушёл, — заработал больше денежек, чем все мы вместе.
— Сколько у тебя сейчас гостиниц, Стефан? — спросила Мэгги.
— Они не совсем мои. Я, похоже, добился того, что возглавил компанию.
— И всё же сколько?
— По последним подсчётам, семнадцать.
— Наверно, гребёшь премиальные мили от авиакомпаний.
— Да, я на короткой ноге с персоналом в Эмиратах.
Она улыбнулась, словно от души радуясь за него.
— По-прежнему встречаешься с этой моделью?
— Она не модель, она работала на телевидении.
— Ну, это почти то же самое — нужно иметь лицо и фигуру.
Гилмур задумчиво кивнул.
— Мы по-прежнему вместе, — подтвердил он. — Хотя и не женаты.
— Мы читали про тебя в газетах — про весь этот сыр-бор, связанный с референдумом.
— «Стефан Гилмур говорит, „нет“», — процитировал Патерсон. — Рассчитываешь получить титул?
— Ты же вроде с этим твоим приятелем-футболистом собирался купить стадион «Тайнкасл» — передумали? — полюбопытствовал Дод Блантайр.
— Ну что вы мне тут допрос устроили, — жалобным голосом проговорил Гилмур. — Мы-то с вами знаем, в какой кошмар могут превращаться допросы. — Он ностальгически улыбнулся и отхлебнул из стакана.
— Расскажи про себя, Джон, — обратилась Мэгги к Ребусу. — С Роной ведь ты расстался? У тебя одна дочь?..
— Не трогай его, — сказал Блантайр жене. И доверительно сообщил Ребусу: — Слишком много мыльных опер, Джон, вот в чём беда.
— Ну, я, пожалуй, поставлю пироги в духовку, — сказала Мэгги, поднимаясь на ноги. Её муж кивнул.
— Пироги? — переспросил Патерсон.
— Дод решил, что это будет в тему. Он всегда говорит, что в своё время вы, ребята, года два сидели на одних пирогах.
— Похоже на то. — Паттерсон похлопал по животу, но не своему, а Ребуса. — Джон и Фрейзер бегали их покупать.
— Тогда я оставлю вас на минутку. — Она подошла к мужу и поцеловала его в лоб, а уж тогда направилась на кухню.
Как только она вышла, Блантайр попросил закрыть дверь. Стефан Гилмур поспешил выполнить его просьбу.
— Вы, все трое, подойдите ко мне, — сказал Блантайр. И три гостя приблизились к его креслу. — Я не хочу говорить громко.
— Что происходит, Дод? — спросил Гилмур тоже вполголоса.
— В последние несколько раз, когда я был у лекарей, Мэгги я с собой не брал. Поэтому она не знает, что дела мои плохи. Причина не только в ударе. Моторчик совсем износился.
— Сочувствую, старина, — сказал Патерсон.
— Мне осталось несколько месяцев. По крайней мере, я на это надеюсь. Но до меня доходят слухи, что они могут оказаться совсем не такими приятными, как хотелось бы. — Он оглядел каждого из них. — Элинор Макари вышла на тропу войны.
— Макари? — переспросил Гилмур.
— Генеральный прокурор Шотландии, — просветил его Ребус.
— Она намерена пересмотреть дело Сондерса.
— На кой чёрт ей это нужно?
— На тот, что она это может. Закон теперь разрешает повторно привлекать за одно и то же преступление, если ты ещё не в курсе.
— Не в курсе, — признался Гилмур.
— Не то чтобы разрешает, — счёл необходимым уточнить Ребус. — Но в некоторых случаях можно потребовать провести новое расследование.
— Но это было тридцать лет назад, — возразил Гилмур. — Не думают же они, что мы помним…
— Ну, вопросы задавать им это не помешает. — Патерсон повернулся к другу. — Представляешь свою фотографию в газетах, Стефан? Но не под ручку с телезвездой, а рядом с Билли Сондерсом анфас и в профиль.
— А жив ли он вообще — Сондерс? — спросил Гилмур.
— Макари не уцепилась бы за него, будь он мёртв, — сказал Блантайр и добавил: — В горле что-то пересохло, может мне кто-нибудь…
Патерсон поднял стакан и, согнув соломинку под нужным углом, дал Блантайру напиться. Гилмур тут же достал чистый платок из кармана, чтобы вытереть бедняге подбородок.
— И что будем делать? — спросил он.
— Просто я вас, ребята, предупреждаю, — сказал Блантайр. — Мне что — через несколько месяцев мне будет всё равно. Но вот вам нужно быть начеку…
Гилмур повернулся к Ребусу:
— Ты единственный из нас, кто ещё при делах, Джон. Можешь узнать, что там происходит?
— Попытаюсь, — согласился Ребус.
— Только по-тихому, а то кто-нибудь догадается, что ты пытаешься спрятать концы в воду, — добавил Патерсон.
— Концы в воду? — машинально переспросил Ребус как раз в тот момент, когда вернулась Мэгги.
— Ой! — испуганно вскрикнула она при виде троих гостей, тесно обступивших её мужа. — Что случилось?..
— Я в норме, — заверил её Блантайр. — Попил немножко.
— Как вы меня напугали, — сказала она, прижав руку к груди, и потом уже спокойно добавила: — Ещё минут пятнадцать — и пироги готовы, а сейчас мне нужно выйти покурить.
— Я с тобой, — сказал Ребус. Он встретился глазами с Додом Блантайром. — Если никто не возражает…
— Не возражает, — после секундного колебания разрешил Блантайр.
Вслед за Мэгги Ребус через маленькую кухню вышел в садик позади дома. На мощёной площадке стояла садовая мебель, укрытая до лучшей погоды, дальше — заплатка газона. Мэгги закурила сигарету и передала свою золотую зажигалку Ребусу. Поёжившись, обхватила себя руками — холодно.
— Принести тебе пальто? — спросил он.
Но она покачала головой.
— В доме у нас, как правило, слишком жарко. Дод любит, чтобы было тепло.
— Как вы — справляетесь?
— А что ещё остаётся? — Она убрала со лба прядь волос.
— Достаётся тебе, наверное.
— Мы можем переменить тему?
— Как скажешь.
Она задумалась.
— Хотя нет. Давай продолжим эту тему: почему вы все сегодня здесь?
— Не уверен, что понимаю тебя.
— Когда вы вчетвером собирались вместе?
— Когда хоронили Фрейзера.
— А было это десять лет назад. Так почему вдруг теперь? — Она протестующе подняла руку. — Только не надо пудрить мне мозги. — Она шагнула к нему, и он ощутил запах её духов. — Это потому, что он умирает, верно? Он умирает и надеется скрыть это от меня?
Она увидела ответ в его глазах и отвернулась. Потом глубоко затянулась и выдохнула через ноздри — её лицо заволокло дымом.
— Мэгги, — начал он, но она только качала головой.
Наконец она шумно вздохнула и попыталась взять себя в руки.
— Ты живёшь всё по тому же адресу, куда я на Рождество отправляю открытки? — спросила она.
— Да.
— Не захотел сниматься с места? Думал, что Рона вернётся?
— Да нет, в общем-то. — Он переступил с ноги на ногу.
— Мы не любим рвать связи с прошлым, так уж мы устроены, да? Дод часто вспоминает Саммерхолл. Иногда мне кажется, что ему нужен священник, а не жена. — Она увидела его взгляд и подняла руку. — Ни в какие душераздирающие подробности он меня не посвящает. Какие времена, такие и правила, что скажешь?
— Да, наверно, именно так мы и успокаиваем себя. — Ребус внимательно разглядывал горящий кончик сигареты.
— Но что-то его взволновало — и не просто суровая правда, что он умирает, разве нет? Это как-то связано со святыми?
— Лучше спроси у него.
Она улыбнулась:
— Я спрашиваю у тебя, Джон. У моего старого дружка. — Не дождавшись ответа, она подалась вперёд и прижалась к его губам. Потом пальцем стёрла следы помады. — Он ничего не узнал, — сказала она тихим шёпотом. — Если только ты ему не сказал.
Ребус покачал головой, но промолчал.
— Вы были совсем мальчишки — все вы. Мальчишки, которые играли в ковбоев. — Она другим пальцем провела по его щеке и шее.