Страница 10 из 14
Основные успехи ботаники были представлены в книгах, но появились и некоторые новые разработки, которым впоследствии будут иметь большое значение. Первый – это гербарий (hortus siccus) – коллекция сухих растений, сохраненных благодаря высушиванию между листами бумаги. Сухие цветы были известны и раньше (обычно их использовали в домашнем хозяйстве), однако первый официальный гербарий, содержавший около 300 образцов, был создан итальянским ботаником Лукой Гини (ум. в 1556 г.), профессором университета Болоньи, который славился медицинскими исследованиями. Его ученики последовали примеру учителя, и один из них создал гербарий, сохранившийся до наших дней. Это самый старый из известных в настоящее время гербариев. Ко времени смерти Гини гербарии уже стали широко известными в Англии и на континенте. Дальнейшие события оказали влияние на медицину потрясающим ростом «ботанической активности». Медицинские школы (начиная с Падуи в 1533 г.) вводили должности ботаников, которых читали лекции о медицинских свойствах растений. Вскоре медицинские школы начали создавать собственные ботанические сады, за которыми следили профессора ботаники. Сад в Падуе был заложен в 1542 году и существует до сих пор.
Возможно, из-за лучшего знания животного мира и того факта, что животные не столь полезны, как растения, существует намного меньше энциклопедических трудов (в сравнении с «Травниками») и больше работ, касающихся мелких групп животных – рыб, птиц и т. д. В XVI и XVII веках зоология в целом была не так популярна, как ботаника, и лишь немногие авторы писали такие обширные обзоры, как ботаники. Самое полное краткое описание животного мира – это великий труд Конрада Геснера «История животных» (1551–1558), превосходная энциклопедия, призванная заменить работу Аристотеля, имеющую то же название. Геснер обладал универсальными знаниями. Гуманист, энциклопедист, филолог, библиограф, зоолог, ботаник, скалолаз, лингвист и доктор медицины. Неудивительно, что его впоследствии назвали «монстром эрудиции». Его «История животных» сравнима с «Историей растений» Фукса, но является еще более энциклопедичной по характеру, поскольку изначально была задумана как справочник и включала описания, составленные другими авторами, которым Геснер, автор и редактор, вполне доверял. Он перечислил животных в алфавитном порядке, хотя использовал разделение на птиц, рыб, насекомых и т. д. То же самое разделение использовал Аристотель. Под каждым названием приведена разнообразная информация на всех известных Геснеру языках: регион обитания, описание, физиология, болезни, повадки, полезность, питание, особенности – все это со ссылкой на авторитетные источники, древние и современные. Геснер использовал самые лучшие зоологические описания, которые только мог достать, а если таковых не находилось, он убеждал таких ученых, как Уильям Тернер и Томас Пенни, написать их для него. Также Геснер включил в свой труд описания некоторых неясных созданий. В первую очередь это касается морских животных, хотя он указал разницу между рыбами и речными и морскими животными. Так, в томе IV «О природе рыб и морских животных» есть хорошее описание морского конька с соответствующими иллюстрациями («История животных» обильно снабжена иллюстративным и текстовым материалом). Далее идет гиппопотам, затем рыба-моряк и рыба-епископ (морской епископ) из «Морских рыб» Ронделе (издание 1554 г.). О них Геснер писал: «Здесь я показываю изображения некоторых монстров: существуют они на самом деле или нет, я не знаю – не отрицаю, но и не утверждаю»[14]. Тем не менее он был склонен подвергать сомнению капризы природы, которые некоторые люди считали чудом. Он отверг тритонов и сирен как выдумку древних, но включил их только потому, что их изображения превосходны. Кстати, энциклопедист должен использовать всю имеющуюся информацию, утверждал он, независимо от того, приемлет он ее или нет.
Те же энциклопедические традиции, которые подтолкнули Геснера к созданию «Истории животных», продолжались на протяжении всего века. Известный пример – работа Улисса Альдрованди (1522–1605), доктора медицины, профессора фармакологии в Болонье, первого директора музея естественной истории, а затем – ботанического сада, основанного в 1567 году. Он был неутомимым тружеником, утверждал, что исследовал самостоятельно предметы, изложенные в четырнадцати опубликованных томах. Даже сравнительно долгая жизнь не позволила ему завершить работу – опубликованы только тома о птицах и насекомых. Остальное – работа его учеников, основанная на объемном рукописном материале, оставшемся после его смерти. (Рукописей было так много, что все они так никогда и не были отредактированы.) Хотя классификация у Альдрованди более совершенна, чем у Геснера, а книги лучше напечатаны, он был не так разборчив и требователен, как Геснер.
Самые интересные работы XVI века в описательной зоологии принадлежат людям, которые довольствовались исследованием небольших групп животных. Это позволяло им делать более глубокие и оригинальные обзоры и, как правило, давало возможность описывать и внешний вид, и анатомию животных. В XVI веке это стало новшеством. Рыбы и птицы были чрезвычайно популярны, возможно, потому, что описание жизни моря, сделанное Аристотелем, было очень полным и всеобъемлющим, а также загадочным (он часто писал о видах, которые существуют только в пределах Средиземноморья). Но существовала и «народная» составляющая интереса к птицам и рыбам – человек предпочитает знать то, что ловит. «Рыболов» (Compleat Angler, 1655) Уолтона – основной преемник ученых трактатов XVI века Гийома Ронделе (1507–1566) и Пьера Белона (1517–1564). Ронделе, как и многие натуралисты того времени, был медиком и профессором в Монпелье, медицинская школа которого успешно конкурировала с парижской. Его труд, ставший результатом, во-первых, частых путешествий в Италию, а во-вторых, желания доказать и еще раз подтвердить описания Аристотеля «О морских рыбах» (De Piscibus Marinis, 1554), снабжен многочисленными и точными иллюстрациями. Ронделе сумел обнаружить определенные характерные особенности жизни моря, описанные Аристотелем, но считал их неправдоподобными. К примеру, он проиллюстрировал рассказ Аристотеля о морской собаке картинкой, изображающей мальков сразу после рождения. Он также «анатомировал» морского ежа, и эта иллюстрация является первым известным изображением беспозвоночных в разрезе. (На самом деле беспозвоночные долгое время игнорировались.) Его стандарты, безусловно, были высоки и достоверны. И в книге также приводится изображение рыбы-епископа из труда Геснера.
Его молодой современник Белон, также медик по образованию, сумел стать натуралистом, заручившись богатыми покровителями. Сначала это был кардинал Турнон, потом король Франции. Король Франциск отправлял на Ближний Восток и экспедиции, и дипломатические миссии. Ему привозили всевозможные диковины для дворцов, животных для зверинцев, книги для библиотек, растения для садов и картографическую информацию для торгового флота. Белон участвовал в одной из экспедиций и сделал всестороннее описание побережья Леванта. Он без устали делал заметки и по возвращении имел достаточно информации для L’Histoire Naturelle des Etranges Poissons Marins (1551), La Nature et Diversites des Poissons (1555), L’Histoire Naturelle des Oyseaux (1558). Кроме того, он написал монографию о хвойных деревьях и подробный рассказ о своем путешествии. (Он бы написал больше, но был убит однажды ночью в Булонском лесу по пути из Парижа в королевский дворец.) Хотя Белон не приводит изображений рыб и животных в разрезе, его описания внешнего вида превосходны. Он также сделал много собственных иллюстраций, которые, как правило, точнее, чем у Ронделе. Как и Ронделе, он подтвердил многие аристотелевские описания морских животных, таких как живородящие акулы, и оказался достаточно проницательным, чтобы понять: Аристотель описывал «морское население» Восточного Средиземноморья, существенно отличающееся от североевропейского. Работа Белона о птицах примечательна изображениями скелетных структур и содержит известную дискуссию о гомологии между скелетами человека и птицы.
14
De Historia Animalium. IV. 1558. De Aquatalibus.