Падение

«К счастью, фургон почти не получил повреждений…» – подумал силач, обессилено опускаясь на колени и закрывая глаза. Он открыл было рот, собираясь что-то сказать, но лишь захрипел и повалился на спину.

– Мэл! – Рикали попыталась поднять гиганта, но его огромное расслабленное тело было слишком тяжелым для хрупкой девушки.

Несун втащил в фургон свой мешок кристаллов, который он умудрился не выпустить на протяжении всего землетрясения, а затем бросился к Мэлдреду и принялся тянуть его за рубашку, не зная, как помочь другу.

– У! Ничтожество! – Рикали плюнула под ноги кобольду. – Ты и мешок-то еле поднимаешь, так неужели думаешь, что сможешь поднять Мэла?!

Но Несун, нимало не задетый гневной тирадой полуэльфийки, уже оставил в покое Мэлдреда и переключил внимание на Дамона, хлопая того по щекам и что-то бормоча на своем языке прямо в лицо Грозного Волка.

Веки Дамона затрепетали и поднялись.

– Что? – тихо простонал он.

– Помоги мне, – с лету перешла в наступление Рикали, не торопясь объяснять сложившуюся ситуацию. – Только ты можешь мне помочь!

Грозный Волк немного отдышался, справляясь с головокружением, затем вышел из фургона и, обхватив силача под мышками, рывком поднял его. Мускулы на руках Грозного Волка вздулись канатами, зубы скрипели, так сильно он сжимал челюсти. Втащив силача в фургон и уложив на мешковину, Дамон, отдуваясь и растирая сведенные руки, пробормотал:

– Он значительно тяжелее, чем кажется на первый взгляд. Значительно тяжелее. – Грозный Волк сел рядом с Мэлдредом и, ощупав собственную разбитую голову, крикнул кобольду: – Несун, ты должен вытащить нас отсюда! – и добавил тише: – Прежде чем наша компания увеличится…

Кобольд побежал вперед и уперся плечом в валун, перегородивший дорогу. Он хрипел и ругался, но силы его маленьких мускулов не хватало для такого трудного дела. Увидев это, Рикали присоединилась к Несуну, наваливаясь на камень. Возможно, они бы провозились довольно долго, но тут гора, словно пожелав помочь беглецам, слегка колыхнулась, и легкого толчка было достаточно, чтобы глыба сдвинулась с места и медленно покатилась по склону, пока не ударилась о гранитные колонны и не лопнула, разбрасывая по окрестностям осколки кристаллов и собственные обломки.

Задыхаясь, кобольд вскарабкался на козлы и устроился, свесив короткие ножки. Рикали передала ему поводья, затем перебралась в фургон и перевязала руку Мэлдреда его же собственной разорванной рубахой.

– Дамон, я не чувствую руки… – тихим хриплым голосом проговорил силач, так что Грозный Волк вынужден был наклониться к самому его лицу, чтобы расслышать. – Я не могу ею пошевелить…

Рикали утешала Мэлдреда, пока Дамон, порывшись в мешках, не разыскал кувшин крепкого сидра. Пригоршню напитка он вылил на рану силача, чтобы промыть ее, и Мэлдред скривился от боли.

– Ну-ну, не так уж ты и не чувствуешь, – сказала Рикали. – Это хороший признак. Правда же, Дамон? – обратилась девушка за поддержкой к Грозному Волку.

Дамон не отвечал. То и дело касаясь раны на собственном лбу, он тщательно осматривал друга. Глаза его были расширены, в них светилось сочувствие, лоб прорезали морщины.

– Надеюсь, что так, – наконец прошептал он в ответ.

Рикали оценивающе посмотрела на него и тихонько, чтобы Грозный Волк не услышал, пробормотала себе под нос:

– Лучше бы на месте Мэлдреда оказалась я…

После этого девушка полностью переключила внимание на силача и принялась отирать кровь с его тела обрывками собственной туники.

– Куда мы направимся? – вновь обратилась она к Грозному Волку. – Мэлдреду нужна помощь, Дамон. Мне все равно, кто и где ему поможет, но это надо делать быстро.

– Мы должны ехать в Блотен, – откликнулся Дамон, поливая руку Мэлдреда сидром. – Несун знает дорогу.

Они ехали уже трое суток. Четвертую ночь друзья встретили, сидя у костра и поджаривая на вертеле только что пойманного жирного кролика. Несмотря на поздний час, было очень жарко. Земля, томимая жаждой, настолько пересохла, что стала похожа на золу – такая же темная и сыпучая. Несун допил последние глотки воды, остававшиеся в его бурдюке, и проворчал, что они разбогатели бы куда быстрее, если бы сумели вызывать дождь в этих засушливых горах.

Большую часть одежды, взятой из торговых фургонов, они разорвали на бинты для силача, оставив только самое необходимое.

Дамон пресек попытки Рикали перевязать и его тоже, отговорившись тем, что всю оставшуюся ткань надо поберечь для Мэлдреда, поскольку ему перевязки куда нужнее. Ему удалось убедить полуэльфийку, что он просто выглядит так плохо, а на самом деле чувствует себя значительно лучше. Сам Грозный Волк между тем был уверен, что у него, по меньшей мере, сломаны несколько ребер. Чтобы не показать этого, Дамон старался двигаться очень осторожно и не делать глубоких вдохов. Его засаленные волосы слиплись от крови, сбились в колтун и казались серыми от налипшей пыли и грязи, щетина на лице превратилась в неопрятную, спутанную бороду, одежда – в грязные лохмотья. Грозный Волк припрятал рубаху, которую выбрал запасной при дележе награбленного, на дне одного из мешков с драгоценными камнями, чтобы ее не пустили на бинты. Сейчас свежая одежда была Дамону без надобности, но позже, когда они достигнут Блотена, могла очень даже пригодиться.

Впрочем, остальные выглядели не лучше. Платье каждого было покрыто пятнами пота и засохшей крови. Больше всего повезло Несуну. Его голубенький костюмчик остался более-менее чистым, хоть и разорвался в некоторых местах. Кобольд изображал из себя заботливую няньку, ухаживая за остальными, врачевал царапины и ушибы, полученные, когда трое его высоких друзей катились с горы, и охранял их сон.

Сидя на земле у костра, Мэлдред здоровой рукой чертил в пыли узоры, его раненая рука была подвешена на перевязь, чтобы сохранять неподвижность. Кобольд внимательно наблюдал за силачом, уверенный, что тот рисует магические символы для какого-то заклинания. Сначала он попытался копировать узоры, потом заскучал, не в силах понять скрытого в них смысла, и занялся раздачей деревянных тарелок.