Искупление

– Я не могу позволить тебе победить.

– Победит хозяин, – произнесла Нура страстным женским голосом. – Он будет жить вечно, а вместе с ним – и я.

Грозный Волк не заметил, как нага подошла, и теперь она стояла всего в нескольких дюймах от него – невинная пухлощекая девочка, сжимавшая кулачок с такой силой, словно держала заклятого врага в ладони.

– Тебе не справиться с моим хозяином, Дамон Грозный Волк. Тебе лучше сдаться и избежать страданий. Забвение успокоит боль.

– Никогда! – сдавленный крик эхом отразился от сводов пещеры. – Ему не отнять у меня мой дух и не превратить меня в отвратительное чудовище! Не выйдет!

– Ты уже чудовище, Дамон. Жаль, что ты не можешь себя увидеть со стороны. Твое тело намного внушительнее, чем жалкое человеческое, и настолько же ужасное. – В ее лице проглянула нежность. – Успокойся, Дамон. Позволь своему духу забыться. Упрости задачу себе и нам.

– Я раньше умру, чем позволю себе это!

Раздался смех, похожий на перезвон колокольчиков.

– Чудовище! Но хозяин милосерден и не позволит тебе умереть, Дамон Грозный Волк, – по крайней мере, не полностью. Он победит, возьмет твое тело и заменит твой дух своим, сколько бы ты ни сопротивлялся.

Нура снова засмеялась, тихо и протяжно, а когда замолкла, ее глаза вспыхнули злобной радостью, которая заставила Дамона невольно содрогнуться.

Он продолжал сопротивляться невидимой силе, одновременно прислушиваясь к себе. В груди пылал огонь, жар стекал к животу и оттуда распространялся по рукам и ногам. Концентрация на внутренних поисках и лихорадка выматывали Грозного Волка, его пульс участился, кровь грохотала в ушах.

Он впился пальцами в камень. В камень! Он не сразу понял это – мощные когти раскололи скалу!

– Ты понял это, не так ли, Дамон Грозный Волк? Ты наконец это почувствовал? Ты знаешь, что делает мой господин. То, что он должен был сделать неделю назад, если бы твое тело росло быстрее, если бы ты раньше принял все эти изменения. Если бы ты сумел убить Сабл…

– …то она, умирая, поддержала бы своей жизненной энергией заклинание мглистого дракона. – Это произнес Мэлдред. Он стоял у входа в логово, осторожно наблюдая за драконом и нагой, нависшей над Дамоном.

Мэлдред старался отвести взгляд, чтобы не видеть нового облика Грозного Волка, но не мог – словно был зачарован. Глаза мага снова и снова смотрели на того, кто недавно был его другом, а теперь – жалким, изуродованным существом, чудовищем.

– Ладно, принц, – промурлыкала Нура. – Я вижу, Дамон снова сбежал от тебя. Ты не слишком-то хорошо выполняешь возложенные на тебя обязанности.

Мэлдред с ревом бросился вперед, но тоже натолкнулся на невидимую стену. Девочка подняла руку. Ее пальцы сверкали так же, как и глаза, губы неслышно шептали что-то. Магическая алебарда вылетела из руки людоеда, взмыла в воздух и упала на груду сияющих сокровищ перед мглистым драконом.

– А где ты потерял свой драгоценный меч, принц? Твой прекрасный магический меч? Тот, что подарил тебе отец? И Фиона, где она со своим клинком? С мечом, который я украла у Дамона? Я хочу получить их назад, и немедленно!

Мэлдред ударил кулаками в невидимый барьер, запрокинул голову и в гневе завыл.

– Не дай дракону победить, – пробормотал Грозный Волк себе, все еще сопротивляясь.

– Тебе придется сдаться. У тебя нет выбора, Дамон, – сказала Нура, переключая внимание на бывшего рыцаря, и присела на корточки возле барьера. – Поддерживаемый жизненной энергией Сабл или магией артефактов – не имеет значения – хозяин скоро будет иметь достаточно силы, чтобы завладеть твоим телом. Хозяин останется жить.

– Борись, Дамон! – крикнул Мэлдред. – Борись изо всех сил!

Нура приблизила лицо к лицу бывшего рыцаря, так что он почувствовал на щеке теплое дыхание:

– Мощное заклинание позволит ему уничтожить твой непокорный дух… и перенести свою душу в это новое, прекрасное чешуйчатое тело.

– Нет! – Дамон напряг мышцы ног.

– Хозяин умирает, Дамон Грозный Волк, – не умолкала нага. – Энергия Хаоса, создавшая и питавшая его, иссякает, но хозяин возродится в твоем теле и будет жить долго, поскольку я оказалась права: ты – единственный. Именно тот, кто ему нужен.

– Никогда! – Бывший рыцарь сделал героическое усилие и сумел подняться на ноги. Он стоял, ослабевший и одурманенный, а невидимая сила все еще давила на него, сковывая движения.

– Ты начал понимать, не так ли? – Тон Нуры был почти сочувственным. Она задрала голову, не отводя глаз от лица Грозного Волка. – Ты понимаешь?

– Да, – хрипло ответил Дамон. Его голос с каждым словом менялся все сильнее. – Я – именно тот, правда? Единственное подходящее вместилище, которое смог найти для себя твой обрюзгший хозяин, чтобы изменить с помощью своей магии? – Лучащееся самодовольством лицо наги едва заметно дрогнуло. – Единственный. И какой по счету? Со сколькими он пытался сделать то же самое? Скольких подчинял своей власти и терпел неудачу, создавая оболочку по своему вкусу? Скольких уничтожил в припадке грязных амбиций?

Змеедева кивнула:

– Мои испытания подтвердили, что ты – единственный достаточно сильный, чтобы выдержать влияние магии хозяина, Дамон. Благодаря драконьим чарам, которые на тебя уже действовали.

«Это все из-за чешуйки красной владычицы, которой меня наградил проклятый Рыцарь Тьмы несколько лет назад, – понял Грозный Волк. – Из-за магии, которую использовали мглистый дракон и серебряная драконица, чтобы избавить меня от контроля Малис. О да, я неоднократно подвергался воздействию драконьих чар!»

Нура улыбнулась, наблюдая, как он сопротивляется давлению:

– Хозяин всегда говорил, что твой разум сильнее твоего тела. Я не соглашалась с ним, хотя ты действительно умен и проницателен. Очень неприятно, но твое сознание больше не будет принадлежать тебе. Какая жалость! Такой могучий ум…

Ее слова заглушил могучий рев мглистого дракона, заставивший содрогнуться стены пещеры. Заклинание было завершено, и магические сокровища превратились сначала в груду тускло мерцающих угольков, а затем и вовсе исчезли. Пещеру залило яркое сияние высвобожденной магии, и Дамон почувствовал, как его омывает энергия, прорвавшаяся сквозь стену Нуры.