Искупление

«Но почему другой дракон прячется на болоте владычицы Сабл? И почему Мэлдред раболепствует перед ним?»

Дамон немного опустил меч:

– Хорошо. Я слушаю. Говори быстрее. Из-за спины Мэлдреда послышалось шипение Нуры Змеедевы – Фиона и Рагх двинулись вглубь пещеры, навстречу своей судьбе. Слова Грозного Волка, обращенные к дракониду, не произвели на того ровным счетом никакого впечатления.

– Я жду, Мэл.

– Дамон, – начал Мэлдред, – я уверен, что говорю тебе правду. Дракон меня не контролирует – ни сейчас, ни когда-либо вообще. Но я… в союзе… с ним. Я доставил тебя сюда по его просьбе. Я должен помнить о своей семье, своем народе… и я…

Немигающие глаза Грозного Волка сузились и встретили взгляд дракона из-под полуопущенных кожистых век.

Было что-то знакомое в этом создании, особенно в его глазах, их странном разрезе. Внезапно Дамон заметил в них свои отражения. В одном глазу был он, но на несколько лет моложе – светловолосый, справедливый и неустрашимый, в другом – полумертвый, с чешуйкой красной драконицы на бедре.

– Мглистый Дракон, – произнес бывший рыцарь.

Да, это был тот самый мглистый, который когда-то излечил его своей кровью – с помощью серебряной драконицы. Кровь и магия дракона избавили Дамона от власти Малис, но красная чешуйка на его ноге почернела, темными стали и волосы, и душа.

Сердце Грозного Волка похолодело. Он придвинулся ближе к мглистому дракону.

Дамон сильно изменился после того рокового дня, но что стало с драконом? Он заметно постарел – и это было странно. Несколько лет – ничтожный промежуток времени для существ, чья жизнь измеряется многими веками.

Раздался грохот, пол пещеры содрогнулся, с потолка посыпались мелкие камни. Бывшему рыцарю понадобилось несколько мгновений, чтобы понять: дракон заговорил – впервые с того момента, как они оказались здесь.

– Ты помнишь?… В горах… далеко отсюда…

– Да. За много миль отсюда и несколько лет назад.

Дамон никогда этого не забывал. Даже великий маг Палин Маджере не смог избавить его от чешуйки, но мглистый дракон спас его в тот день, когда бывший рыцарь случайно наткнулся на его пещеру.

Дракон не просто заметно постарел, он стал значительно больше и теперь достигал в длину почти двухсот футов. Грозный Волк недоумевал, почему тот так вырос и отчего выглядит таким старым. Что могло так повлиять на дракона? Неужели магия?

– Да, я помню, – повторил он. Пещера вновь содрогнулась.

– Ты спас мне жизнь. Я признаю, что обязан тебе.

– Ты знаешь этого дракона? – спросил Рагх, украдкой оглядываясь на Нуру. – И эту змею? Как ты…

Дамон жестом успокоил сивака и сконцентрировался на грохоте, чтобы разобрать глухие и чрезмерно растянутые слова дракона.

«Он выглядит не только старым, но и утомленным. – подумал Грозный Волк, – хотя ни того ни другого просто не может быть…»

– Ты хочешь получить с меня долг? – спросил он, гадая, правильно ли понял мглистого.

«Действительно ли дракон приказал Мэлдреду доставить меня сюда? – размышлял бывший рыцарь. – Впрочем, у меня все равно нет времени возвращать этот долг. Скоро чешуя убьет меня, а до этого надо успеть помочь Фионе и найти Рики с ребенком».

– Чего же ты хочешь?

«Действительно, чем человек может быть полезен дракону?»

Дамону вновь пришлось сосредоточиться, чтобы разобрать грохочущие слова ответа.

– Убей Сабл, – произнес мглистый дракон. – Я хочу, чтобы ты убил черную драконицу, хозяйку болота.

– Нет! – Грозный Волк почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. – Это невозможно!

Фактически все происходящее было невозможным: перенесенный сюда лучшим другом Мэлдредом, он стоит перед старым изможденным драконом, который всего несколько лет назад был полон сил и энергии, а за ним внимательно следит Нура Змеедева в облике змеи, и она, очевидно, совсем не против гибели своей повелительницы.

– Один человек не в силах противостоять дракону, – сказал Дамон, – и я не выйду против Сабл. Я чту то, что ты спас мне жизнь, но я даже не буду пытаться – это глупо.

– Я спас тебя от красной драконицы только затем, чтобы ты смог услужить мне сейчас. – Дракон погрузил коготь в пол пещеры. Раздался хруст. – Я спасал и других, чтобы они служили моим целям, но на тебя была самая большая надежда. Ты – единственный.

Нура зашипела, когда Мэлдред вынул свой меч из ослабевшей руки Дамона.

– Мне непонятна твоя роль в этой истории, – горько сказал Грозный Волк. – Тебе придется серьезно потрудиться, чтобы объяснить мне все – позже, когда мы отсюда выберемся. Именно это я сейчас и намерен сделать.

Он сделал попытку уйти, но людоед твердо взял его за руку:

– Ты не можешь уйти, Дамон. По крайней мере – пока. Прежде дай согласие убить Сабл.

– Ты такой же безумец, как Фиона! – Дамон стряхнул его руку. – Убить Великую Драконицу? Да ни один человек, ни армия не справится с ней. И зачем мглистому дракону нужна смерть Сабл?

– Чтобы получить ее владения, – пророкотал мглистый.

Он на минуту закрыл глаза, так что в пещере потемнело, а когда снова открыл их, бывшему рыцарю показалось, что их желтое свечение направлено прямо ему в лицо. Губа дракона приподнялась, обнажив зубы цвета кварца, между которыми мелькнул змеиный язык.

– Ты можешь убить Сабл. Ты – единственный, кто может это. – Эти слова произнесла Нура Змеедева, которая проскользнула ближе. – Я испытывала тебя, Дамон, и я знаю, на что ты способен.

Грозный Волк повернулся, чтобы посмотреть в ее холодные глаза.

– Мэлдред тоже проверял тебя. Он сделал это гораздо лучше, чем я.

– У меня не было выбора, – вмешался в разговор людоед, когда Дамон бросил на него бешеный взгляд.

– Ты меня проверял?

– Сабл… Черная… каждый день увеличивает болото. Ты знаешь, что произошло. Ты видел, что происходит. В конечном счете болото поглотит все земли людоедов и мой родной дом… если это не остановить.

– Это ты о Блотене? Об отвратительных горах и проклятом королевстве твоего отца? Я думал, ты презираешь его.

– Я говорю о земле моего народа. И… я боюсь за отца. Если Сабл преуспеет…

– Так ты о болоте? Маг кивнул.