Искупление

– Не убивайте его! Он не сможет учить нас, если вы его убьете!

– С девушкой ничего не случилось?!

– Да, говорят, с ней все хорошо!

– Не трогайте нож! Не пораньте его!

– Отпустите нас! – прокричал Дамон. Грозный Волк рухнул на колени, получив удар сзади, попытался подняться, но прежде чем ему это удалось, его повалили на Фиону. Затем Дамон почувствовал вес навалившихся на него сверху тел – даже его недюжинной силы было мало, чтобы справиться с целой толпой.

Бывший рыцарь слышал, что Рагх продолжает сражаться, слышал тяжелое дыхание вокруг, как вдруг знакомый голос окликнул его по имени.

– Дамон Грозный Волк! – прокричал мэр. – Прекрати сопротивление! Мы не хотим причинить тебе вреда! Мы хотим только, чтобы ты и твои друзья остались!

Дамон попытался ответить, но он лежал, уткнувшись лицом в песок, грудью навалившись на Фиону. Запах ее крови, пота и целебной мази бил ему в ноздри. Грозный Волк подумал о Рикали и ребенке и почувствовал прилив сил – он еще должен был увидеть их.

Освободив руки, бывший рыцарь поднял нападавших над собой, но даже его литые мускулы не смогли противостоять такому огромному весу. Он вновь упал, так что воздух вышибло из легких, и потерял сознание.

Когда Дамон очнулся, была ночь, через узкое высокое окно глядели звезды. Голова Грозного Волка раскалывалась. В камере он был один – Фиона и Рагх находились напротив. Рука Фионы была перебинтована, лицо и шея – намазаны мазью. Она неподвижно сидела на связке с одеждой, но глаза девушки оставались открытыми.

– Как он? – спросил Дамон, указывая на сивака.

– Жив. Спит.

Бывший рыцарь видел, что грудь драконида покрыта ссадинами, нога в двух местах перебинтована. Рагх неровно дышал.

Сначала Грозный Волк удивился, что пролежал без сознания столько времени. Ощупывая себя на предмет повреждений, он обнаружил несколько свежих чешуек на руках, а левая нога почти полностью покрылась ими. Дамона слегка лихорадило, и он предположил, что во время беспамятства перенес приступ, вызванный чешуйкой Малис, поэтому обморок затянулся так долго.

– Тюрьма, – горько сказал Грозный Волк. – Они бросили нас в городскую тюрьму.

– Только чтобы убедить вас остаться, – послышался знакомый недоброжелательный голос. Вслед за тем раздались удары кресала о кремень и вспыхнул факел. Осветив убогий коридор, мэр встал между двумя камерами. – Мы хотим, чтобы вы остались. Вы будете учить нас.

Дамон ухватился за прутья решетки и потянул их, проверяя прочность. «Со временем, – подумал он, – их удастся разогнуть».

– У вас есть имена, Дамон Грозный Волк, – произнес мэр. – А у нас их нет. И семей нет. И воспоминаний мало. Мы забыли, как жить. Мы забыли наших друзей. Нам нужно, чтобы ты научил нас.

– Отродья Хаоса! – сплюнул бывший рыцарь. – Проклятые отродья Хаоса! Просто моровое поветрие какое-то.

Мэр склонил голову:

– Думаю, мне бы хотелось научиться читать. У меня есть несколько книг. Полагаю, ты умеешь это и можешь научить меня. Может быть, я сделаю тебя своим помощником. – Мужчина сделал паузу. – Прежнего ты убил, – закончил он с сожалением.

Дамон зло затряс решетку. Он хотел, чтобы мэр поскорее убрался, – тогда можно будет сломать прутья и вырваться на свободу.

– Вы не имеете права задерживать нас в этом проклятом городе. И вам тоже нельзя здесь оставаться. По острову бродит нежить, оставшаяся после войны в Бездне. Они называют себя Воплощениями Хаоса и крадут ваши воспоминания.

– Ты, верно, говоришь о призраках, – спокойно произнес мэр.

– Да, о призраках. Это порождения Хаоса.

– Горящие глаза…

– Да, – подтвердил Грозный Волк. – Выпусти нас отсюда и…

– Призраки скоро придут сюда. Они приходят по ночам, когда становится холодно. – Мэр подошел почти вплотную к камере Дамона и поднял факел повыше, чтобы осветить фигуру пленника. – Я распоряжусь насчет обеда, Дамон Грозный Волк. Возможно, в мое отсутствие появятся призраки. Они убедят вас остаться в Бевовом Весле. Они всех убеждают – и ты это знаешь.

– Вероятно, заставляя людей забывать, они получают что-то полезное для себя, – присоединился к беседе проснувшийся Рагх. – Воруют воспоминания, пока ничего не останется, пьют память, словно вампиры – кровь.

– Призраки даже ран никому не наносят, – повернулся мэр к дракониду. – Единственное, что они заберут, – ваши имена. Они заставят вас остаться в городе. А с утра вы расскажете о мире и начнете учить меня читать книги… Ладно, пойду позабочусь о еде.

Уходя, глава города унес факел, оставив камеры и коридор залитыми лишь слабым светом звезд.

– Клянусь головами Темной Королевы, – простонал Дамон, – Воплощение Хаоса рассказало мне, как оно ворует воспоминания.

– Я подозреваю, что в этом городе таких тварей несколько, – сказал Рагх.

– Люди не могут вспомнить своих имен! Не помнят, что за еду и одежду нужно платить!

«Что же порождение Хаоса забрало у меня? – думал он. – Точно ничего важного. Нет у меня провалов в памяти. Я победил тварь до того, как она успела навредить мне. Но эти люди, очевидно, не в состоянии себя защитить».

– Нам надо выбраться отсюда. Фиона поднялась и уперла руки в бока:

– Нет, мы должны помочь этим людям, научить их бороться…

– Это невозможно! – Глаза драконида в темноте слабо светились красным. – Они не поверят тебе. В их твердолобых головах недостаточно ума, чтобы поверить тебе – или любому из нас. Единственное, чего они хотят – и от тебя, и от меня, и от Дамона, – чтобы мы остались и учили их. Правда, если отродья Хаоса найдут нас, вряд ли потом мы сможем кого-нибудь чему-нибудь обучать.

Дамон покрепче ухватился за прутья, потянул и тут же почувствовал, что они поддаются – решетка была вмазана в глиняный пол и такой же потолок. Если бы Грозный Волк не потерял столько сил, он был бы уже на свободе.

– Я не собираюсь ложиться и умирать, – сказал он, налегая на прутья. – У меня еще есть дела. Мы выберемся отсюда.

Рагх утробно зарычал и ухватился за решетку своей камеры, напряг мускулы и потянул прутья в стороны.

– Удачная попытка, – довольно прошипел он.