Страница 62 из 68
«Ладно… Только ты учитывай, что мои родители могут меня отвлечь…»
«Передавай им привет от меня!»
«Ага, как же! Чтобы они меня в дурку упекли?»
Ответа на это не последовало, фантом ушел в работу.
«Интересно, если бы я и в самом деле передал привет? – подумал Иван. – Как бы родители среагировали? Фрола они знали и наверняка помнят. Такую колоритную личность нелегко забыть. Но суть не в этом… Как они отнесутся к сигвигатору и к моему статусу обладателя? Хотя тут же возникает другой вопрос: стоит ли им об этом говорить? Да, из Москвы я уехал, но опасность нападения на меня Безголового осталась. Как бы он и им не навредил… А если они ничего не будут знать… Стоп! Незнание их от неприятностей не спасет. О чем тогда речь? Конечно же – о доверии! Но тут вроде иной трактовки быть и не может: людей честнее моих родителей отыскать трудно. Скорее всего они и от цивилизации отделились по причине морального несоответствия с ней. Мздоимство, страсть наживы, накопление материальных ценностей – это не для них. Но значит ли это, что я могу (или обязан?) поделиться с ними своими тайнами? Трудно сказать… Вон, оказывается, у отца и пистолет появился… А ведь он пацифистом раньше был до мозга костей. Скорей мать могла бы любого разбойника чем попало под руку огреть, а отец начал бы вещать о недопущении зла и о стремлении каждого разумного существа к высшей справедливости. А сейчас, глянь только, с пистолетом носится…»
Тут Иван услышал, как в избу вошли родители, а вскоре в двери комнаты появился отец.
– Отдыхаешь или работаешь? – спросил он, осматривая графики и таблицы на стенах.
– Можно сказать, что работаю. Пытаюсь обмозговать одну идею со всех сторон.
– Могу чем-то помочь?
Вопрос заставил Ивана опять задуматься. Сразу открывать главную тайну вроде не следовало. Но с другой стороны, он ведь и от Ольги все свои приключения с сигвигатором скрывал, и что это дало? Ничего, кроме боли и острого сожаления, что не успел, не подумал, не предусмотрел…
Так что, скорее всего, родителям придется открыться. Пусть и позже, но придется. А пока, не забывая следить периферией сознания за возможными сигналами от Фрола, можно было навести некие мосты к будущему признанию. Тем более что Загралов-старший был физиологом и, по его утверждениям, мог добиться многого в науке.
– Есть у меня несколько проблем, – сказал Иван. – Например, мне надо создать некое лечебное или реабилитационное средство, вмещающее в себя массу калорий. Или не создать, а отыскать в природе…
– Рыбий жир, – Федор Павлович присел в изножье кровати и оперся спиной на высокую боковину. – Или мед.
– Фи! Сам же утверждаешь, что это «мертвая» пища. И рыбий жир, судя по твоим же словам, ты не с ностальгией вспоминаешь. К тому же надо нечто поубойней, позабористей. Раз, эдак… в тысячу! А?
– О-о-о-о! Я даже не знаю, существует ли такое. Впрочем, создать-то, наверное, можно. Но если такой концентрат попадет в желудок, он может убить. Если вовремя не вырвать или не сделать промывание желудка.
Так и продолжая лежать, Иван озадаченно помотал головой:
– Однако! Неужели лишние калории настолько опасны?
– Ха! Эта бомба похлеще голода. Там человек худеет и умирает медленно, а тут раз, и … «финита ля комедия» за пару часов.
– А если концентрацию уменьшить? Скажем, некий порошок разбавлять водой? Да и самого порошка сыпать меньше?
И пожалуй, впервые Федор Павлович не смог скрыть озабоченность. Он подвинулся к сыну и уставился Ивану в глаза:
– Что с тобой не так? Мы же видим, как ты исхудал, от ветра шатаешься. И эти твои калорийные продукты, которые ты набрал якобы для гостей… Неужели у тебя анорексия? А может, кахексия? Или что-то в том же роде?
Иван постарался говорить самым убедительным и спокойным тоном, тем более что кахексия, проявляющаяся нарушением метаболизма, еще и явственно указывала на шизофрению. Только этого не хватало для полного счастья. Поэтому следовало уже начинать приоткрывать свои тайны.
– Если я буду есть нормально, то за несколько дней приду в норму. Вообще-то мне не нужны никакие излишки калорий. Просто я участвую в одном очень важном эксперименте. Пока все секреты открывать не стану, могу только намекнуть, что это связано, в том числе и с передачей мыслей на расстояние. И вот именно во время такого общения происходит порой катастрофический забор моих жизненных сил и энергий.
– Порой? – выхватил нужное слово отец. – То есть ты никак не контролируешь силу, уходящую на эксперимент?
– Верно. И вот как раз для таких ситуаций мне и нужен некий концентрат калорий. Хорошо бы было попробовать нечто подобное с малых доз и постепенно их увеличивать. К сожалению, я не химик и не физиолог, так что даже не знаю, как подойти к решению этой проблемы.
Федор Павлович немного отстранился, разглядывая исхудавшее лицо своего отпрыска и его ввалившиеся глаза, и пробормотал:
– Я тоже не знаю как, зато знаю того, кто это знает…
Глава 7
Помощь
И тут в сознание Ивана ворвалась просьба Фрола:
«Мне надо на пару мгновений материализоваться. Но только на пару! Иначе умирать придется…»
«Понял. Говори, когда и как?»
«На счет «три!» и продолжительностью всего «раз, два!». Готов?»
Получив подтверждение от обладателя, Пасечник досчитал до трех, куда-то там нырнул, материализовавшись, и тут же зарычал от неприятных ощущений:
«Пропади оно все пропадом! Чуть живьем не изжарился! Вроде как бессмертный, а все равно умирать не хочется…»
«Что там у тебя?»
«Наблюдаю дальше. Экономим. Потом расскажу…»
Иван открыл глаза и улыбнулся замершему отцу:
– Нет, сейчас все прошло в щадящем режиме. Так что к столу спешить мне не стоит.
– А зря. Мать в кои веки решила приготовить что-то горяченькое специально для тебя. Неужели откажешься?
– Конечно нет! Помню, в детстве мне очень нравились ее плов и голубцы. Фирменные блюда! Только я чуть позже приду… когда освобожусь… Так что ты говорил о ком-то, кто много знает? Кто он, где?
– Совсем рядом, и ты его уже видел. Мало того, он не один может помочь, еще один есть. Первый – это тот грузный мужик, который бегает так же медленно, как и ты. Михаил Станиславович Романов. Он у нас занимается научной деятельностью, химик-микробиолог. И известный физиолог. Сам он не сыромоноед, но уже давненько изучает нас, как подопытных кроликов. Титанический труд, я тебе скажу, зато и результаты у него скопились грандиозные. Благодаря проводимым анализам он знает о наших телах больше, чем мы все, вместе взятые. Ну разве что дед Игнат, как целитель, нас еще насквозь видит.
– А у Станиславовича и лаборатория здесь есть?
– А то! У него почитай самый большой домина, пять комнат жилых, а шестая – лаборатория. Это семья в наши ряды его вовлекла, точнее, к нам в соседи заманила. Так вот, если ему нужные ингредиенты купить, то он любой концентрат создать может. Мне так кажется…
– Понятно, – воодушевленный Иван отщелкал ритм пальцами, словно кастаньетами. – Ну а второй кто?
– Дед Игнат, кто же еще. Правда, он в своих действиях больше на мистику опирается да прочие чудеса, недоступные современной медицине, но мы люди непривередливые, нам главное результат.
– Чудеса – это звучит интригующе. Но ведь он отказался меня лечить…
– Он же объяснил почему. Но ты же не лечиться будешь, а придешь с конкретной просьбой.
– О создании концентрата? Калорийного? Из трав и вытяжек коры? – не удержался от ерничества Загралов-младший. – Скорее, подобные средства мне худеть помогут, а не жирок набрать.
– Ничего, ничего! Вот поужинаем, прихватим с собой Михаила Станиславовича и наведаемся опять к деду Игнату.
Вновь зазвучал в голове шепот Фрола, и продолжавший лежать Иван закрыл глаза и сосредоточился. Поняв, что некий диковинный эксперимент продолжается, Федор Павлович поднялся и тихонько вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь, чтобы сыну не помешать разговором с супругой.