Непознанное

Неприятно то, что как раз те виды, которые в силу своего количества и активности стали «хозяевами земли», обнаруживают и благодатную почву для различных отрицательных влияний. Как создание природы, человек подвержен ее правилам и законам, сомнительно, поможет ли человеку его знаменитый разум в борьбе против сил природы. Виды животных, предшествовавшие человеку, тоже, наверное, оборонялись против своей кончины всеми доступными им средствами, и физическими и духовными. Ни умения, ни знания, ни инстинкт, что бы мы под этим ни понимали, не помогли им продлить свой род «навечно».

Исследователи смогли в последние годы найти правдоподобную, а возможно, и истинную разгадку тайны, которая давно волнует умы теологов и философов: тайны происхождения, начала жизни на Земле. За последние 30 лет были проведены простые, много раз проверенные эксперименты, которые в значительной мере открыли завесу над этой тайной.

Классическим, часто цитируемым стал эксперимент, выполненный в 1953 году молодым студентом Чикагского университета Стенли Миллером. Он подверг обработке электрическими разрядами в атмосфере водорода простое соединение углеводорода (CH4) с водой (H2O) и аммиаком (NH3), искры вызывали образование из этого соединения небольших количеств аминокислот, из которых можно составить примитивный белок.

Этот опыт был повторен затем бесчисленными экспериментаторами, результат оказывается верным, а Миллер становится всемирно известным. Между тем ни его эксперимент не был новым, ни его результат поразительным. Если бы Миллер полистал страницы журнала «Труды немецкого химического общества» за 1913 год, он нашел бы там статью немецкого химика Вальтера Лёба, работавшего в химическом отделении больницы имени Вирхова. Лёб подверг действию электрических разрядов сочетание аммиака, воды и углекислого газа (CO2) и утверждал, что получил аминокислоту гликокол. Более того, Лёб дополнительно наблюдал образование сахара и формальдегида, который, по современным представлениям, есть решающее соединение, необходимое для возникновения жизни!

Маленький химик из берлинской больницы был забыт. К чести его нужно отметить, что он не забыл упомянуть С. М. Лозанича и М. Ц. Иовишича из тогдашней королевской Сербской академии наук в Белграде. Именно они первые в начале 1897 года сделали попытку обработать исходные материалы в «потоке искр» и обратили внимание на биохимические аспекты реакции. Пусть эти строки напомнят человечеству о приоритете трех ученых. Они задавались вопросом не о происхождении жизни, а лишь о биохимических процессах в живых организмах, в противном случае их осудили бы как еретиков, высмеяли, да и вообще вряд ли нашелся бы издатель, который опубликовал подобную работу. Имелось еще одно затруднение. Все три исследователя могли относительно удовлетворительно ответить на вопрос, что же они получили в ходе эксперимента, но тонкой аппаратуры химического анализа тогда не было, а ведь доказывается только то, что можно измерить, и границы научному прогрессу задают не мысль и воображение, а измерительная аппаратура. В наши дни считают, что исследовать можно только то, что поддается измерениям. Не смекалка исследователя, не логика его размышлений, не деньги и не недостатки в планировании исследований (как можно запланировать обнаружить то, о чем ничего не известно?), а возможности измерения задают тон техническому прогрессу. Конечно, новые идеи чрезвычайно важны, они создают фундамент познаний, но направление исследований определяется возможностями измерений.

Предположение о том, что основные химические кирпичики, необходимые для построения живых клеток, могли возникнуть в еще мертвом примитивном мире, без вмешательства создателя, пусть несколько поздно, но получило подтверждение. А вот другое предположение, согласно которому такие «кирпичики» и продукты их реакций, даже если они «случайно» возникнут, должны немедленно разрушиться и исчезнуть, оказалось ошибочным. Исследователи с удивлением констатировали, что и такие сложные молекулярные структуры, как гемоглобин и хлорофилл, сохраняются в геологических слоях миллионы, а их остатки даже миллиарды лет.

Восторг по этому поводу вызвал к жизни новую науку «геобиохимию», где представители биологии, минералогии, химии свели воедино тысячи поразительных фактов, накопленных за последнее время. И тут они выяснили, что некоторые «поразительные» результаты оказались не столь уж новыми, например, биохимические вещества были обнаружены в минералах еще в 1862 году. Описать новые явления, зарегистрировать, привести их в измеряемых величинах может каждый, кто имеет соответствующее образование. Но нужно быть ученым, гением или счастливчиком, чтобы обнаружить что-то принципиально новое.

Теперь исследователи пытаются определить пути, по которым из мертвого материала образовывались первые клетки.

Между тем остается открытым вопрос, проделан ли путь от мертвой материи к живым (или умирающим) организмам также и в далеких просторах вселенной. Уникальна ли жизнь, которую мы наблюдаем на Земле, или она имеется повсюду? Не будем считать земной шар маленьким микромиром пространства, который не имеет ничего общего или очень мало общего с генеральной картиной космического бытия, а значит, не могла ли жизнь на Земле возникнуть под влиянием космических процессов, не имеет ли она внеземное происхождение?

Пока нигде в огромных просторах вселенной нам не удалось найти следов жизни, но сырье для ее возникновения есть и на других космических телах, поэтому предполагать, что жизнь имеется только у нас, противоестественно. В темных межзвездных облаках обнаружены все те вещества, с которыми, возможно, инстинктивно экспериментировали Миллер, Лёб и их предшественники!

Наиболее поразительно то, пожалуй, что в этих облаках обнаружен формальдегид, вещество, которое необходимо для возникновения животного, растительного белка, а также сахаров. До тех пор, пока речь шла о небольших молекулах, состоящих из нескольких атомов, все это можно было считать случайностью. Но в 1971 году американский астроном Фред Джонсон из Калифорнийского государственного колледжа сообщил: на спектрограмме, полученной из созвездия Орион, имеются полосы, совпадающие со спектром двупиридилмагнийтетрабензопорфина. Этим названием обозначается вещество с молекулой, состоящей из 83 атомов, родственное гемоглобину и хлорофиллу! Поясним, что означает открытие: найдено соединение, которое либо может стать основой для возникновения жизни в дальних просторах вселенной, либо свидетельствует об уже имевшей место жизни, либо по меньшей мере доказывает, что вещества, необходимые для развития высокоразвитых живых существ, могут жить в межзвездном пространстве.

Кто теперь осмелится сказать, что жизнь существует только на Земле? К тому же найдены биохимические соединения, принесенные из мирового пространства. Их можно увидеть, исследовать, с ними можно проводить эксперименты. Как и все космические материалы, имеющиеся в нашем распоряжении, они метеоритного происхождения.

Идея поискать в метеоритах следы внеземной жизни ненова, уже в 1880 году в Тюбингене появилась книга «Метеориты и их организмы», которую написал адвокат и геолог-любитель доктор Отто Ган. Ему казалось, что он нашел в метеоритах «растительный фетр», а также кораллы, губки и даже морские лилии. Вся писанина доктора Гана — сплошная галиматья, она интересует нас лишь как ранняя попытка обнаружить следы внеземной жизни.

Сенсацией прозвучало в конце 1961 года сообщение двух американских исследователей о том, что с помощью новейшей техники им удалось обнаружить в двух метеоритах «организованные элементы»! Они демонстрировали сотни, тысячи миниатюрных, размером в тысячную долю миллиметра, круглых и шестигранных частичек. Но это вызвало подозрение: почему их считают остатками прежних организмов? Если они и биологического происхождения, то, возможно, это просто загрязнения, внесенные в метеориты уже на Земле. Страницы научных журналов были заполнены аргументами «за» и «против», никто не мог решиться сказать последнего слова, ни один эксперимент не давал окончательного ответа. Ясно было только одно: метеориты приносят из космоса бесчисленное количество простых и сложных веществ, которые, с точки зрения нашей классификации, можно отнести к разряду растительной, а то и животной жизни. Возможно, эти вещества только первоначальные материалы, из которых в космосе вырастает жизнь, а может быть, среди метеоритов можно разыскать остатки погибшего космического тела, на котором существовала жизнь, ясно только, что космос таит значительно более благоприятные возможности для возникновения ее, чем мы некогда полагали. Проведем следующий расчет: предположим, что метеориты падают на Землю равномерно и постоянно с тех пор, как она возникла, и что их состав все время был одним и тем же. В этом случае для появления первых живых организмов на Землю должно было бы занесено 300 миллионов тонн аминокислот и 50 миллионов тонн формальдегида. Допустим, что эти количества следует уменьшить в два, а то в десять или сто раз, все равно они слишком велики.