Непознанное

Уже несколько сотен лет бытует легенда, что ледовая шапка Маунт Ренье непростая, что это лабиринт пещер и ходов. Однако систематические исследования начались только в 1970 году, и они были продиктованы настоятельной необходимостью. Незадолго до этого появились факты о сильных сотрясениях огромного вулканического кратера и о том, что температура Маунт Ренье поднимается. Опасность была очевидной: если лед начнет плавиться, то только с одного из двух кратеров, которыми увенчан Маунт Ренье, изольется четыре миллиона кубических метров воды. Потоки ее захватят с собой камни, валуны, гальку, сель, начнутся оползни, вся эта масса заполнит долины, растопит глетчеры.

В августе 1970 года по склону восточного кратера поднялась экспедиционная группа: вместо кратера увидели правильную круглую дыру шириной 400 и глубиной 180 метров, заполненную снегом и льдом. В этой белой впадине участники экспедиции обнаруживают три больших отверстия, уходящих от внутренней стенки кратера в глубину под углом 35–40 градусов.

Спуск вниз весьма рискованный. На глубине во льду открываются трещины шириной до 10 и глубиной почти пять метров. Однако экспедиция смело продвигается вниз и встречает поразительную мешанину больших и малых ходов, это какой-то лабиринт. Наряду с туннелями, радиально отходящими от середины кратера, обнаруживаются поперечные штреки, темные, тупиковые закоулки; на некоторой глубине под сводом стенки кратера проходит «главная улица», иногда она расширяется почти до размеров зала. Длина «главной улицы» чуть ли не целый километр! Почва под ногами влажная, покрытая илом и камнями.

Лабиринт наполнен загадочными звуками. Из сотен мест вырывается горячий пар, он свистит, с бульканьем и шипением пробивает себе дорогу через заносы ила, плавит лед на стенках и потолке, отчего весь лабиринт заполнен звоном равномерно падающих капель. Кое-где прорываются вонючие ядовитые серные газы. Иногда туман и водяные пары совсем затрудняют ориентировку.

Вся влага устремляется вниз — видимо, в самой нижней точке уже собралось целое озеро воды.

Даже наверху, на стенке кратера, которая лежит еще на четырехкилометровой высоте, чувствуется приток теплого воздуха, термометр показывает +4°, а в самих ходах лабиринта просто жарко! Температура пара в туннелях доходит до 56°, а температура почвы на некоторых участках — до 86°.

Геологи наносят кроки, регистрируют, измеряют, насколько это возможно в жарком, заполненном газами и водой аду. Они видят выплавленные изо льда куполообразные гроты, крутые обрывистые склоны, уточняют, что слой льда над ними равен 152 метрам. Наконец, сделаны две поразительные находки: на земле останки птицы, которая никогда не улетает далеко от моря (а гора находится от побережья в доброй сотне километров), а в ледяном потолке вмерзшую красную шерстяную варежку. Мало того! Наверху на краю кратера находят скелет еще одной птицы. Может быть, их занесло сюда штормом? Возможно, и птицы и варежка, принадлежавшая какому-нибудь альпинисту, лежали сперва на поверхности льда, потом их засыпало снегом. Тепло растопило лед, и эти предметы потихоньку опускались все ниже и ниже, засыпаемые сверху все новым снегом и покрываемые все новым льдом. Никто не сомневается, что Маунт Ренье таит и другие секреты и что загадки смогут когда-нибудь найти и иное объяснение.

Да, кстати, куда девается все же вода, которую кратер ежедневно низвергает в глубину?

«…и Моисей взошел на гору».

«Огнедышащие горы» — вулканы всегда волновали воображение людей. Одно из самых ранних и в то же время весьма точно датируемых описаний извержения мы находим в Ветхом завете. Оно произошло в той области, о которой нам теперь известно, что здесь лопается земля. Это было на Красном море, точнее близ Суэцкого залива, на горе Синай. В 19-й главе 2-й книги Моисея «Исход» дается ясное и точное описание этого природного явления, поэтому мы имеем полное право назвать Моисея любителем-вулканологом.

Когда гора начала проявлять активность, израильтяне расположились вблизи Синая.

«На третий день, при наступлении утра, были громы и молнии, и густое облако над горою, и трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь народ, бывший в стане» (2-я книга Моисея, глава 19, стих 16).

«Густое облако», конечно же, — облако вулканического пепла или пыли.

Уже доказано, что электрические заряды в таких облаках (электрическое напряжение в них возникает в результате трения) разряжаются длинными молниями, сопровождаемыми громом. Потоки газа со свистом и ревом вырываются из трещин, трубок и разрывов, производя «трубные звуки». Извержение поднимается вертикально вверх.

Моисей продолжает наблюдение: «Гора же Синая вся дымилась и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась» (стих 18).

«и звук трубный становился все сильнее и сильнее…» (стих 19).

«…и взошел Моисей» (стих 20).

Да и кто бы удержался от соблазна поближе рассмотреть такое зрелище?

Менее удачливым в своей попытке наблюдать извержение вулкана с близкого расстояния оказался римский флотоводец Плиний Старший. Его племянник Плиний Младший оставил описание извержения Везувия в 79 году. Тут надо вспомнить, что римская эскадра, которой командовал дядюшка, стояла в гавани Мизенум в западной части Неаполитанского залива, ровно в 30 километрах к западу от кратера вулкана. Да и само место якорной стоянки было не чем иным, как заполненным водой вулканическим кратером. И в наши дни все окрестности Неаполя отмечены следами вулканической деятельности, будь то вулканический остров Исчия, «Кампи Флегреи» («горящие поля»), горячие источники Байи, пещеры Солфатара, наполненные душными испарениями, или гора Монто Нуово (Новая гора) высотой 331 метр, которая поднялась за несколько дней в 1538 году, не говоря уже о городе Пуззуоли, который вечно то поднимается, то опускается.

Плиний повествует об извержении Везувия и о своем дяде, которому было тогда 56 лет:

«23 августа, был час пополудни, мать обратила внимание дяди на необычное облако. По форме его можно было сравнить только с деревом, а именно с пинией. Вверх поднимался высокий и ровный ствол, который делился наверху на несколько ветвей. На некоторых участках они казались совсем белыми, на других были темными и в пятнах, в зависимости от того, выбрасывали они землю или камни».

В тот момент еще никто не подозревает, что жертвой извержения станут по меньшей мере три города и бесчисленное количество людей, поэтому и опасность кажется незначительной, как тем людям, которые в наши дни строят свои дома почти рядом с вулканом на Кампи Флегри, или на острове Исчия, или вновь почти у подножия Везувия. Осторожнее других должны были бы быть жители Геркуланума, ведь их город, насчитывавший пять тысяч жителей, очень сильно пострадал 17 лет назад от землетрясения, связанного с вулканической деятельностью, и в 79 году были еще не полностью устранены последствия той катастрофы. Но от кратера Везувия до Геркуланума почти 10 километров, разве им может угрожать опасность? А до Помпеи и того дальше.

Поэтому Плиний и не думал об опасности, когда решил рассмотреть извержение поближе. Конечно, в нем говорила не только личная храбрость и чувство ответственности, но прежде всего любопытство. Плиний отдал приказ приготовить несколько быстроходных кораблей.

Дальше Плиний Младший сообщает:

«На корабли уже падал пепел, и чем ближе они подходили к вулкану, тем горячее и плотнее он становился. Вскоре полетела пемза и черные, разорванные жарой камни. Но тут открылось мелководье, и сброшенные с горы пепел и камни мешали приблизиться к берегу».

Но римский флотоводец презрел опасность:

«Удача сопутствует смелым, плыви вперед, помпониамус!»