Нейрополитика

Тем временем Генри Форда играет Клэренс Дарроу (Clarence Darrow) и Ф. Ли Бэйли (F.Lee Bailey) играет Перри Мэйсона (Perry Mason) и Петрочелли (Petrocelli) получает от фонда Херста миллион долларов на защиту Пэтти. «Контрольный выстрел», закрывающий это эссе был вручен моим соседом из соседней камеры федеральной тюрьмы Сан-Диего, Кливер Элдридж.

«ДЕКАБРЬ ДЕЛЛ ДАТАЛАЙН ЕЖЕНЕДЕЛЬНАЯ СВОДКА НОВОСТЕЙ на 01 1975 О НЫНЕШНИХ И БУДУЩИХ КНИГАХ ИЗДАТЕЛЬСТВА ДЕЛЛ ДЛЯ ТОРГОВОГО ПЕРСОНАЛА И ПРОДАВЦОВ. Обратите внимание на новый экшен Элдриджа Кливера Душа на льду (SOUL ON ICE), доступная по цене в ИЗДАТЕЛЬСТВЕ ДЕЛЛ по 95 центов или по 1,95$. После многих лет изгнания во Франции Блэк Пауэр (Black Power, http://en.wikipedia.org/wiki/Black_Power) драматически вернулась в Штаты. Предстоящие испытания должны создать интерес в обществе к его книгам».

3. Партнеры во времени

(Сентябрь 1973)

Ко мне пришло письмо в тюрьму Фольсом через Вену, с дружеским посланием от Андрея Амальрика и его красавицы жены. Андрей отбывает второе трехлетнее наказание в российской тюрьме за то, что предсказывал падение советского государства. КГБ планирует засадить его на пожизненное. Василиос Чулос (Vasilios Choulos), Кент Рассел (Kent Russell) и Мелвин Белли (Melvin Belli) только что написали короткое эссе, бросающее вызов моему незаконному похищению в Афганистане американскими агентами. Мы выслали копию Киму Дэ Юнгу (Kim Dae Jung), похищенному из Японии южнокорейскими спецслужбами. Из-за того, что тайна этого похищения просочилась в СМИ, Госдеп США был вынужден выразить свою озабоченность.

Александр Панаголус (Alexandras Panagoulis, http://en.wikipedia.org/wiki/Alexandros_Panagoulis), только вышедший после пятилетнего заключения в греческой тюрьме, продемонстрировал этим своим посланием недюжее человеческое мужество. Он хочет написать книгу, если они ему позволят. Тайная полиция, ненавижу рекламу.

Между тем, Александр Солженицын, писатель и Андрей Сахаров, физик, продолжают раскрывать факты, о методах работы советской полиции: «Но здесь у нас, есть обратная озабоченность, я бы даже сказал, преимущество нашей социальной культуры. Не один волос не упадет или не вырастет на голове членов моей семьи без ведома или одобрения КГБ. То есть, в такой степени мы наблюдаем за собой, слежку, шпионаж и прослушку».

Это маленький мир диссидентов и небольшой эксклюзивный клуб бесстрашных свободных мужчин и женщин. Так и есть. Никсон все еще находится в Белом доме и Кливер все еще в изгнании, а я все еще в тюрьме Фолсом.

4. Политический вуайеризм

(сентябрь 1973)

Тюрьма Фольсом. Навязчивое желание шпионить за другими производное от сексуального любопытсва незрелого в половом отношении ребенка, желающего знать то, что делают взрослые за дверью спальни.

Достигая зрелости, сексуально уверенный человек, выражает эротическую энергию в любовных ласках. Вуайеризм детства остается как восхитительная форма прелюдии. Для тех, кто не развит сексуально, чье эротическое выражение заторможено, вуайеризм, тайный шпионаж за другими может стать сексуально навязчивой идеей. Как и другое из этой области, чувство вины «сексуального отклонения», вуайерист неизменно политический консерватор, моралист и строг в поведении, которое он навязчиво стремится выставить напоказ. Мы считаем, что священник на исповеди или полиция нравов, или Гувер, запрещающий внебрачные отношения своим агентам под страхом увольнения, не женатым, вероятно исключительным девственникам, хранит архивы, содержащие отчеты, ленты и фотографии сексуальных грешков американских политиков.

60-е характеризуют как время эротического бума. Но свобода отношений не была разделена всеми. В то время, как одна часть населения занималась любовью, другая часть читала шпионские романы о врагах, творящих ужасные вещи, которые должны были быть выявлены и остановлены. Холодная война прекратилась, когда стало очевидно, что коммунистический лидер оказался трудолюбивым, сугубо деловым человеком и что плохие вещи происходили здесь в Америке, курение травы, длинноволосые люди, растущие числом и влиянием.

Таким образом, ЦРУ приглашает вернуться банду Гувера (Hoover. директор ЦРУ) и сантехников Лидди в шпионаж за американцами.

5. Первый шпион — Гордон Лидди (Gordon Liddy)

(Август 1973)

Тюрьма Фольсом. Это было ночью субботы, 64 комнатный особняк в Милбруке, Нью-Йорк, заполненный сотрудниками Фонда Кастилия и гостями. Обед в столовой на низких столах и подушках. Большие динамики на стенах дрожали Диланом, Битлз, Али Акрабом. Позже, возле огромного камина Дэвид играл на гитаре.

Музыканты приехали в Милбрук, чтобы узнать, что звук был энергией. Странные новые колебания заполонили воздух. Живописцы, обнаружив, что свет тоже оказался волной освободились от холста, разбрызгали, сморщились, взорвали краски на стене Милбрука, радужными кристалами, цветными пузырями и волнистыми каплями.

Красивые женщины двигались с грацией йоги и превосходные мужчины с длинными волосами вторили им. На дворе был 1965 год. Позади, возле дома, среди темных кустарников с приклееным к глазам биноклем всматривался в происходящее через окна особняка Г. Гордон Лидди. Он первый «квадратный» американец, засвидетельствовавший световое психоделические шоу. Он шептал инструкции в портативную радиостанцию, прижатую нежно к его щеке. Двадцать загруженных и вооруженных до зубов шерифов одетых в форму с ковбойскими шляпами расположились вокруг особняка, прямой эфир T.V. во главе с помочниками D.A.'s, Альфонс Розенблаттом и Г.Гордоном Лидди. Было решено ждать, пока гуляки в Кастилии не ушли в свои спальни.

Лидди привык ждать. Источник вдохновения находился под наблюдением в течение многих недель. Г. Гордон Лидди и десантно — дивеверсионный штаб, скрытый позади деревьев, шпионил за гостиными, спальнями, ванными, неустанно отмечая, кто, где спал, и что делал. Это был захватывающий момент, когда на заседании суда и пресс конференции он показывал планы здания и карты прилегающей местности.

В полночь налетчики врываются в особняк, взламывая открытые двери. Лидди во главе группы из четырех солдат, блокирует третий этаж и врывает в открытую дверь спальни хозяев. Они откидывают подушки на кровать и зеркало. В этот момент я сидел на краю кровати, разговаривая с моим сыном Джеком и его другом.

Я встал и посмотрел в бешеные глаза Г. Гордона Лидди. Как и большинство страдающих от чувства вины «сексуального отклонения», вуайерист неизменно политический консерватор, моралист и строг в поведении, которое он навязчиво стремится выставить напоказ.

Нам приказали «не двигаться», в то время, как возбужденные представители обыскивали комнату, конфискуя ее невинные герани и ящики бумаг. Мне дали разрешение назвать адвоката, но загадочным образом, телефон оказался испорченным. Розенблатт и Лидди увели меня в сторону, в небольшую пустую спальню, и начали играть в хорошего и плохого парня. Полицейские обычно очаровываются мной и любят начинать глубокие беседы. В их сердцах они лелеют зависть и надежду на то, что я все-таки прав.

Поскольку я делал это уже тысячу раза, я терпеливо обрисовал в общих чертах, научные, философские, исторические, политические и юридические измерения того, что мы делали. Розенблатт спорил мягко. Лидди брюзжал о наркотиках, пагубной привычке, убийствах, моральной коррупции и управлении нами из-за границы. Это лента, которую бы я хотел воспроизвести. Я вспоминаю один идиотский момент. Лидди обвинил нас в том, что мы опасные враги общества. Я объяснил, что общество, в свое время, будет очень благодарно за то, что мы опасные враги общества. Тогда Лидди сделал это странное замечание. «Ад замерзнет» — сказал он, «прежде чем люди этого графства установят статую вам на городской площади». «Большой набег на Милбрук был, конечно, неумелым кризисом, незаконный ордер на обыск, остуствие доказательств, дело брошенное судом». Но Лидди, неустрашимо, мчался, по всей стране затаив дыхание с Ротарианцами, вещая о своем крестовом походе против зла. И для этого он использовал лейбл второго имени первой начальной буквы в имитации его героя, Дж. Едгэра Хувера, Г. Гордона Лидди.