Страница 5 из 10
Интересно, что Николай Константинович наряду с непосредственными впечатлениями от охоты, как и в других своих занятиях и увлечениях, подходил ко всему основательно: он знакомился с научными сведениями по всему, с чем ему приходилось сталкиваться в жизни вообще и в лесу в частности. Таким образом появились многочисленные выписки справочников и книг по флоре, фауне, минералогии, почвоведению — самому разнообразному кругу тем. Об этом говорят сами названия его заметок и рассказов: "Охоты в Царскосельском уезде", "Зимний сезон в Царскосельском уезде", "Черта характера тетерева", "О предохранении ружья от ржавчины", "Описание птиц, перья которых помещены в альбоме № 1", "О ловле и охоте на птиц", "Краткая таблица деревьев С.-Петербургской губернии", "Краткая таблица насекомых, составленная по зоологии Ю. Симашко", "Краткая таблица минералов, составленная по минералогии А.Я. Герда", "Коллекция минералов № 1", "О лесной дичи С.-Петербургской губернии", "О болотной дичи северной России", "Возражение на книжку "Наши благодетели — сарыч и ворона"", "Живучесть зайца", "Ночь в лесу". В рукописном архиве ГТГ хранится также и "Свидетельство от Лесного Департамента ученику VII класса Санкт-Петербургской гимназии К. Мая, Николаю Рериху, на основании статьи 10 закона 3 февраля 1892 г., на право собирания яиц с научной целью во всякое время года в течение 1892 г. в казенных лесных дачах Санкт-Петербургской губернии".
Среди интересов гимназического периода Н. Рериха необходимо также упомянуть любовь к музыке, непреходящую, оставшуюся на всю жизнь, и увлечение творчеством Т.Г. Шевченко, а также Н.В. Гоголя, в произведениях которого были воплощены яркие, всегда живые образы "высокой духовности и тонкой потусторонности". Гоголь часто ставился на ученических спектаклях и всегда был близок Николаю Константиновичу. Ему на всю жизнь запомнились слова главного героя "Тараса Бульбы" о товариществе: "Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство. Вот в чем стоит наше товарищество. Нет уз святее товарищества. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в русской земле, не было таких товарищей. Нет, братцы, так любить может русская душа — любить не то, чтобы умом или чем другим, а всем, что ни есть в тебе… Пусть же знают, что такое значит в русской земле товарищество!"
К Н.В. Гоголю, как к учителю, уважение сохранилось на всю жизнь:
"И разве многообразное, но единосущное дарование великого Гоголя, разве оно, как в высокодуховных взлетах, так и в улыбке быта, разве оно тоже не дало посох прочный и легкий?"
Н.К. Рерих. Санкт-Петербург. Октябрь 1882 г.
Развитию кругозора Николая Константиновича способствовал широкий круг знакомых его отца, в Петербурге человека уважаемого за порядочность и профессионализм. К тому же нотариальная контора Константина Федоровича располагалась в самом центре города, рядом были университет, Академия художеств и Академия наук. Представители петербургской интеллигенции — общественные деятели, ученые, художники, писатели — составляли основной круг клиентов и знакомых К.Ф. Рериха. Среди частых посетителей, с некоторыми из которых он состоял в дружеских отношениях, можно назвать М.О. Микешина, видного художника и скульптора, автора целого ряда известных российских памятников; Д.И. Менделеева, выдающегося русского физика, химика и общественного деятеля, автора Периодического закона химических элементов; востоковедов-монголоведов профессоров А.М. Позднеева и К.Ф. Голстунского; видного ученого-агронома А.В. Советова; профессора Томского университета А.П. Коркунова; Д.Л. Мордовцева, историка и публициста, много писавшего на темы русской и украинской истории; историка, публициста и поэта Н.И. Костомарова и многих других.
На многочисленных встречах в квартире Константина Федоровича Рериха звучало много полезного для развития сына: "С большею признательностью вспоминаются все, кто так или иначе возбуждал и чеканил мысль". Д.И. Менделеев, например, неоднократно высказывал свои идеи, созвучные мыслям молодого Николая Рериха: "Высшее развитие — в творчестве, если только подражать да потреблять, так не выжить человечеству, как не выжили мамонты".
Разнообразные впечатления и наблюдения жизни записывались. Целый ряд статей был написан и для славянского журнала "Нада", что в переводе значит "надежда", издававшийся в Боснии. Статьи об охоте печатались в журналах "Природа и охота" и "Русский охотник". А первыми литературными произведениям, вероятно, стали: рассказ "Клад", написанный в 1887 году, и тогда же написанные стихи.
КЛАД
Около большого мыса стояла деревня, жил в ней бобыль: мужик он был хороший, и только не имел ни кола ни двора. Дело было летом, под Иванов день. А в этой деревне ходили слухи, что в лесу сокрыты большие клады. Вот и задумал Петр, так звали мужика, попытать счастья — пойти ночью под Иванов день в этот лес, поискать клада. Отправился он [к] ворожее и спросил ее, как узнать ему, в каком месте клад сокрыт. Она его и научила, чтобы искал он светящегося цветка папоротника, и из того цветка выйдет огонечек и поведет его к тому месту, где клад сокрыт, "только, — прибавила она, — ты лучше и не пробуй это сделать, потому клад тебе в руки прямо не дастся, а будут являться тебе разные чудовища, и если ты их испугаешься, то и огонек пропадет и клада тебе не отыскать будет".
Вот наступила и ночь, взял Петр заступ, заткнул топор за пояс и отправился в лес.
Пришел он к опушке леса, и стало страшно ему, да вспомнил он, что ворожея ему говорила, перекрестился и пошел в лес. Ходил он, ходил, нет, нету ничего. Уж хотел домой воротиться, да вдруг видит, блестит что-то между двух кочек. Пошел гуда, глядь, цветет папоротник, а цветок так и светится. Подошел он туда, аж из цветка-то нехонький огонек выскочил, и по воздуху так и двигается. Пошел за ним Петр, вдруг на него рысь, как скакнет с дерева, он побледнел, да вспомнил, что надо делать. Перекрестился и сказал: "Чур меня, рассыпься", глядь, а рысь и пропала, как будто ее и не бывало.
Идет он дальше, вдруг змей на него ползет; он сказал то же самое, и змей пропал. Идет он дальше, вдруг выходит сам оберегатель клада — лесовик. Петр взял и перекрестил его, как взвизгнет он, и убежал.
Идет Петр, а лес перед ним так и расступается. Вдруг огонек остановился и пропал. Подошел туда Петр, взял заступ, начал рыть; рыл-рыл, вдруг заступ ударился обо что-то железное. Он запустил руку и вытащил котелок полон золота и серебра, и пошел домой, пришел домой, уже светает.
На другой день пошел к ворожее и отблагодарил за ученье 100 рублями. И стал он жить хорошо и расчетливо. А жил также в том селе богач. Услышал он про все, и задумал он на другой год идти также в лес отыскать клад. Только пожалел он денег, которые надо было ворожее отдать за ученье, а пошел к Петру. А тот купил место, выстроил избу, накупил товаров, открыл лавку. Дела у него пошли хорошо.
Вот сидит на крылечке, носогрейку покуривает, как подходит к нему Семен, так богатого мужика звали, кланяется и говорит: "Научи меня, Петр Сидорыч, что надо мне делать, чтобы клад найти, хочу я тоже попытать счастья".
"Что ж, — говорит Петр, — если хочешь, так садись и слушай", — и рассказал ему все по правде, по истинной. И пошел Семен в лес.
Идет он, нашел и цветок, и разных зверей встречал да говорил им, что Петр его научил, и они рассыпались.
Подошел он и к тому месту, где огонек остановился и пропал. Начал рыть, рыл-рыл, вырыл клад. Только хотел взять его, и покажись ему, что воры в его дом залезли и сундук ломают с деньгами. Бросил он клад, хотел домой бежать, а тут в лесу захохотало и закричало: "Испугался, испугался". Вспомнил он, что Петр ему говорил, глядь, и клад уж и пропал.