Страница 27 из 50
В 1873 году Богдановым было образовано Товарищество на вере под фирмой «А. Н. Богданов и К°». Результат деятельности Товарищества — увеличение производства; к 1883 году оборот достиг 3-х миллионов рублей.
В 1883 году фабрика была преобразована в паевое товарищество с основным капиталом в 1 500 000 рублей, и в том же году инженер-архитектор В. М. Некора перестроил здание табачной фабрики Богданова. Затем товарищество приобрело фирму «Саатчи и Мангуби», которая, как нам известно, оставила след в истории табачной промышленности, выпустив несколько полюбившихся горожанам сортов папирос. Сам Богданов обитал в особняке на Лиговском пр., 197, построенном по проекту гражданского инженера И. П. Макарова.
Товарищество Богданова регулярно публиковало отчет правления о своей деятельности, в котором находилось место и расходам на содержание фабричной лошади, и на жалованье дворникам; учитывался и «остаток провизии в столовой». В отчете за 1885 год была названа выручка за проданный товар — 2 771 748 рублей 96 копеек.
В 1896 году на фабрике Богданова было занято 257 мужчин, 2405 женщин; малолетние на работу не принимались. Оплата труда была сдельной: от 35 до 60 копеек за тысячу крученых папирос и 50 копеек за развешивание табака в ящиках в 50 фунтов. Крошильщики табака получали в месяц до 30 рублей. В день мужчины в среднем зарабатывали 90 копеек, женщины — 55.
Большинство работников фабрики составляли женщины, притом семейные. Обычно работница приходила на фабрику в половине восьмого утра и работала до 11–12 часов вечера, затем шла домой, чтобы приготовить еду для мужа и детей. Получали эти женщины 25–30 копеек в день.
На фабрике был создан фонд, проценты с которого шли на вспомоществование рабочим, нуждавшимся в лечении или в отдыхе в деревне; был организован ежедневный амбулаторный прием с бесплатной выдачей лекарств.
В начале 1900-х годов на фабрике Богданова были машинное отделение, несколько сортировочных, отделение для овлажнения, резки, сушки, упаковки табака, производства гильз, папирос, сигар. Среди 1200 рабочих были и мастера по смешиванию разных сортов табака.
В 1908 году на фабрике А. Н. Богданова было занято уже 2300 рабочих, а вскоре их число возросло до 2685 человек. Предприятие располагало рядом складов и табачных магазинов в Петербурге и Москве. В 1903 году основной капитал составил 1,5 миллиона, чистая прибыль -205,3 тыс. рублей. В правление товарищества входили: Николай Николаевич Богданов (директор-распорядитель), Дмитрий и Алкивиад Ивановичи Петрококино, Николай Петрович Вязмитинов.
Фирма принимала участие во Всероссийских выставках в Москве в 1882 году, в Нижнем Новгороде в 1896 году и была удостоена права изображения государственного герба на своих изделиях и вывесках. Она также участвовала во всемирных выставках в Вене, Париже, Амстердаме и Чикаго и получила там медали.
К 1913 году основной капитал возрос до 3,5 миллионов рублей, а балансовая стоимость имущества составила 12 416 944 рублей. В 1917 году, последнем году существования фабрики, на ней были заняты две тысячи семьсот рабочих.
Мне остается лишь порадоваться успехам своего однофамильца, погоревать, что он мне не родственник, выразить удовлетворение, что фабрикант высоко держал марку нашей фамилии и посетовать, что Богданов уступал по объемам торговых оборотов своим конкурентам (хотя и немногим). Например, «Лаферму» — самой крупной табачной фабрике не только в Петербурге, но и в России.
К рассказу об этом табачном исполине и можно было бы перейти, если бы появление «Лаферма» не предвосхитил Василий Григорьевич Жуков.
5. Жуков табак
— А вы, полковник, кажется, Жукова курите?
— Да, привык к нему, но с каждым днем все труднее доставать старый жуковский табак, а нынешний куда хуже прежнего.
— Я могу вам послужить: недавно разыскал в одном приисковом амбаре с полпуда Жуковского еще от пятидесятых годов, — просто роскошь, а не табак.
Сколько в России было Жуковых, а в истории остались два — маршал Георгий Константинович Жуков и известный отнюдь не на полях сражений предприниматель Василий Григорьевич Жуков (1795-17 декабря 1882)[21].
Современники просто говорили — Жуков, не называя имени-отчества, и всем было ясно, о ком речь. В. Г. Жуков — отличительный знак довольно длительного промежутка времени российской истории, примета целой эпохи, герой своего времени, торговая марка, или, — если кто знает, — брэнд. Как «Беломор», только еще лучше, ибо Жуков затмил дымом своего крепчайшего табака все современные ему марки, не оставив им и шанса на бессмертие или хотя бы на то, чтобы о них вспоминали мемуаристы.
Василий Григорьевич открыл табачную фабрику двадцати семи лет от роду, в 1822 году, на левом берегу Фонтанки, между Чернышевым и Семеновским мостами (д. 74; дом перестроен в конце XIX века); тогда адрес Жукова звучал иначе: в Московской части, 3-го квартала, в собственном доме.
В молодости будущий фабрикант работал в Большом (Каменном) театре (ныне на его месте здание Консерватории) плотником, в обязанности которого также входило передвигать декорации. Известный актер П. А. Каратыгин именно там впервые увидел будущего предпринимателя. Тогда это был «низенький черноволосый парень… но какой прозорливый мудрец мог бы тогда предвидеть, глядя на Васюху Жукова в грязном зипуне, что он сделает себе такую блестящую фортуну, будет ходить в мундире, вышитом золотом и с регалиями на шее. Такие превращения почище театральных… Через несколько времени он вышел из театра, открыл табачную лавку и впоследствии сделался фабрикантом, купцом 1-й гильдии, миллионером, градским главой, коммерции советником и кавалером нескольких орденов… К чести Василия Григорьевича Жукова надо сказать, что он не только не скрывает своего прежнего звания и горемычной бедности, но как человек, правдивый, чуждый тщеславной гордости, зачастую вспоминает о ней в кругу своих гостей…»
Когда Жуков служил плотником, папирос в продаже не было, а в театрах не было курительных комнат. Гвардейские офицеры забегали к Жукову выкурить в антракте трубочку «вокштафа» (или «вакштафа», как называли в Петербурге доставлявшийся на берега Невы из Гамбурга табак). Сметливый молодой плотник подметил любовь офицеров к куренью, и к одному из спектаклей припас для них табачок собственного изготовления. Когда молодые люди пришли к нему в очередной раз, Жуков предложил им попробовать своего табаку. Офицерам табак понравился, и они стали делать заказы. Все требования Жуков, однако, удовлетворить не мог, тогда офицеры сложились и собрали для него сто рублей, на которые он и открыл домашнюю фабрику.
Василий Григорьевич Жуков (1795–1882)
На фабрике Жукова выпускался преимущественно курительный (трубочный) табак в огромных по меркам того времени количествах, притом не чисто турецкий, а по большей части персидский. Поступавший на фабрику Жукова табак был в основном двух сортов — мэрилендский и из Огайо. В 1837 году им было изготовлено 40 909 пудов курительного табака более чем на миллион рублей, нюхательного, по причине падения спроса, — всего 300 пудов. Жукову удалось наладить весь цикл работ, от первичной обработки сырья до упаковки готового продукта. Вот как об этом рассказывал сам хозяин в докладной управляющему Департаментом мануфактур:
«Обращаясь к порядку производства работ, я должен предуведомить, что в этом отношении особенное внимание мое обращено к тому, чтобы всякий рабочий, определенный в известной части производства изделий, каждый день возвращался к одному и тому же занятию, и хотя вообще табачная фабрикация не представляет слишком сложной искусственности, тем не менее, при надлежащем распределении труда, вследствие полезной привычки к известной работе производство ее идет гораздо успешнее и в количестве, и в качестве.
21
В. Г. Жуков был первым церковным старостой стоявшей на Митрофаниевском кладбище церкви Митрофана Воронежского. На его средства к кладбищу была проложена дорога, обсажена ветлами, выстроена ограда. Он и похоронен на этом кладбище, очевидно, вместе с сыном, М.В. Жуковым (могила не сохранилась).