Страница 16 из 49
А теперь пойдём дальше и попробуем ответить на столь любимый нашим сознанием вопрос: о структуре человеческой психики в единстве её сознательных и бессознательных компонентов.
Как известно, первым, кто ответил на данный вопрос был 3. Фрейд, который предложил своеобразную «трёхэтажную» модель, состоящую из Оно (Ид), Сверх Я (СуперЭго) и собственно Я (Эго).
На первом «этаже» нашей психики пребывает подсознательное Оно: некое импульсивное (живущее по принципу «Хочу!» и «Дай!») начало, находящееся во власти влечений и представляющее собой сумму инстинктивных побуждений (центральным из которых является сексуальный инстинкт).
На третьем «этаже» «живёт» Сверх-Я, каковое являет собой своеобразную инстанцию распоряжений и запретов (так же, между прочим, бессознательную), возникающую в ребёнке под влиянием социализации и олицетворяющее собой нормы и мораль.
Ну а между этими двумя антагонистами (влечения и мораль вечно находятся в противоборстве, ибо, как грустно заметил, не помню уже кто, всё, что приятно в этой жизни, либо незаконно, либо аморально, либо ведёт к ожирению) находится (мечется!) наше Я. Которое, пребывая как бы между молотом и наковальней, вынуждено примирять между собой «аморальность» Оно и «цензуру» Сверх Я (как говаривал Фрейд, Я — это наездник, который должен сдерживать силу лошади Оно).
Как видите, всё логично, и не случайно подобное «трёхкомпонентное» видение получило много других форм теоретико-психологического обоснования. Например, у Э. Берна оно приобрело вид существования в психике человека трёх независимых и как бы не пересекающихся друг с другом Эго-состояний: импульсивного, непосредственного и творчески настроенного Дитяти строгого и морализующего Родителя и рационального, ориентированного на результат и выгоду Взрослого. И это тоже логично, ибо, во-первых, мы никогда не можем одновременно веселиться, морализировать и следить за выгодой. А во-вторых, без любого из этих компонентов человек становится ущербным (без Дитяти в нём нет творчества и веселья; без Родителя — следования нормам, а без Взрослого — практичности и целесообразности). Однако, к сожалению, 3. Фрейд (а за ним и Э. Берн) слишком уж приземлил психическую сущность человека, не оставив в своей модели никакого места для вышеупомянутого глубинного или Высшего «Я». К тому же вся человеческая активность души у отца психоанализа выводилась только из секса, а позднее — ещё и из влечения к смерти. Естественно, что последователи и даже ученики 3. Фрейда стали бунтовать, предлагая собственные модели. Одну из наиболее удачных из них создал К. Юнг.
Главным в его модели (а я не собираюсь разбирать её детально) было прежде всего изменение отношения к бессознательному как к в общем-то помойке или к колонии несовершеннолетних преступников, контролируемых внутренними войсками Сверх Я. У 3. Фрейда оно (бессознательное) рассматривается как источник энергии организма, вместилище подавленных побуждений и, увы, генератор всяческих симптомов и комплексов. У К. Юнга — как направляющая основа психики, «резервуар» личных воспоминаний и переживаний, а также вместилище неких архетипов как коллективных структур (коллективных в том плане, что они свойственны всем людям и схожи между собой у разных индивидов — так, все мы, несмотря на расовые и этнические различия, имеем по два глаза, уха, ноги и руки). Не буду подробно вдаваться в теорию Юнга — она довольно сложна и к тому же гениально запутана. Упомяну только, что именно у этого автора наряду с понятием о коллективном бессознательном (см. далее) возникло ещё и понятие Самости как архетипа целостности, наиполнейшего человеческого потенциала и единства Личности как целого.
Этот регулирующий центр психического как бы является высшей властью в судьбе человека. То, к чему мы действительно стремимся, то, чего на самом деле добиваемся — наши истинные, но, увы, часто непонятные даже нам самим желания, цели и смыслы, определяются именно Самостью. А подлинная удовлетворенность жизнью и судьбой — шестое, утраченное многими нами чувство бытия, без которого, по Дж. Бьюдженталю мы являемся не более чем духовными инвалидами — определяется и задаётся именно Самостью (или, точнее, тем, насколько она — жизнь — этой Самости соответствует). Самость для Юнга есть нечто трансцендентальное и нуминозное. Это воистину «Бог в нас». «Начала всей нашей душевной жизни, — писал данный автор в своей книге «Психология бессознательного», — кажется уму непостижимым образом зарождается в этой точке, и все высшие и последние цели, кажется, сходятся в ней» (цитирую по: [13]).
Данные К. Юнгом описания пространства бессознательного поразительно интересны, и не случайно многие теоретики с удовольствием продолжают их исследовать и интерпретировать. Но я — человек практический, а значит, предпочитающий «работающие» схемы и модели. И потому мне несколько больше нравится структура психики, предложенная отцом психосинтеза (есть и такое — очень интересное — направление в современной психологии) Р. Ассаджоли [1], каковую мы более или менее подробно рассмотрим далее.
2.3. «Яйцо» Ассаджолли
Нет пути, ведущего к счастью. Счастье — это путь.
Не поднимайте изумлённо ваши бровки. Ибо именно под таким весёлым названием нижеприведённая (и действительно смахивающая на яйцо) схема и закрепилась в современной психологии.
В данной модели индивидуальное бессознательное (в свою очередь окружённое коллективным бессознательным — а это структуры Мира Архетипов Юнга и Высшей деятельностью Сверхсознательного характера) состоит как бы из трёх слоев. Низшего бессознательного, каковое ответственно за координацию телесных функций; инстинктивные стремления; сновидения, образы и комплексы, связанные с интенсивными эмоциями и пр. Среднего бессознательного, в пространстве которого протекают наши переживания, а также обычная умственная и образная деятельность. И высшего бессознательного или сверхсознательного — источника высших чувств, любви, гениальности, а также состояний озарений и экстаза.
В «зоне» среднего бессознательного находится наше сознательное «я», главной особенностью которого является способность осознавать себя и окружающих — в поле сознания как непрерывном потоке ощущений, мыслей и чувств, каковые поддаются наблюдению, анализу и оценке. А на вершине и одновременно границе сверхсознательного и коллективного бессознательного покоится наше Высшее «Я», слабым (очень слабым!) отражением которого является наше сознательное «Я» (оно как отблеск костра, но не сам костёр). Это высшее «Я» (некий приблизительный аналог отдельных трактовок Самости К. Юнга и подлинный — глубинного «Я» и бессмертной души религиозных течений) не затрагивается ни потоком разума, ни телесными состояниями и может быть осознано (освоено, достигнуто) только путём интенсивного саморазвития…
Прошу обратить внимание на то, что модели психики 3. Фрейда, К. Юнга и Р. Ассаджоли не очень-то согласуются между собой, хотя вроде бы описывают одно и то же. Наверное, именно поэтому в психологии никогда не прекращались попытки сделать нечто интегративное — как бы общую «мета-карту», органично включающую в себя частные «карты» трёх вышеназванных авторов. Одна из наиболее удачных интегративных моделей психики человека была создана Р. Десоем — французским инженером, не просто ставшим впоследствии прекрасным психотерапевтом, но и создавшим новый её (психотерапии) метод или инструмент: управляемые фантазии.
13.
Зеленский В. «Аналитическая психология. Словарь», СПб: Б. С. К., 1996.
1
Ассаджоли Р. «Психосинтез: теория и практика. От душевного кризиса к высшему «Я» Серия: Библиотека психологической литературы. М.: REFL-book; 1994 г.