Страница 53 из 77
Пулей вылетел он во двор. Солдаты сначала опешили, но скоро опомнились и погнались за ним — слишком хорошо знали, насколько важен этот арестант. За его побег им пришлось бы жестоко поплатиться.
Но едва они выбежали из здания, разрушаемого подземными ударами, на несчастную столицу обрушились новые ужасы, довершившие общее смятение.
С шипением и свистом принеслась откуда-то бомба и разорвалась над преследователями, многих убила, еще больше ранила и перекалечила.
— Победа! Победа! — вскричал парижанин.
Он сразу догадался, что это значит.
— Браво, браво, месье Андре! — продолжал он. — Но погодите! Бомба перебила не всех. Эти негодяи хотят бежать за мной. Кричат встречным, чтобы меня не пускали. Боже, как еще далеко до ворот!.. Ах!.. Всадник в белом пробковом шлеме!.. Это месье Андре. Он штурмует город. Я спасен.
Впрочем, рано торжествовать. Жители покидают дома и теснятся на улицах. Пробраться сквозь толпу не так просто. Люди видели, что за европейцем с криком гонятся солдаты, и понимали, что его надо задержать.
Именно в эту минуту Андре верхом на коне помчался через пролом, пробитый в воротах динамитным патроном.
Бреванн бросился на толпу, давя людей конем, стараясь протиснуться к Фрике, который прочищал себе дорогу саблей. Не видя рядом своих всадников, решил, что они струсили и покинули его. Обнажив саблю, решил дорого продать свою жизнь.
Но его не покинули. Отряд лишь немного отстал — понадобилось время, чтобы все перебрались через пролом. Догнав командира, они тоже врубились в толпу, которая с воем расступилась и разбежалась.
Андре приблизился к Фрике. Тот бросил изломанную, затупившуюся саблю и протянул ему руку.
— Месье Андре! Вы опять меня спасаете!
— После поговорим! Надо скорее отступать.
— Как? Мы разве не останемся здесь императорами… хоть ненадолго?
Бреванн невольно рассмеялся и с ним весь отряд.
— Будет шутить. Садись ко мне за седло — у меня нет для тебя запасной лошади. Поспешим. Через пять минут за нами будут гнаться десять тысяч человек. Да вот, смотри!
Бирманцы, видя, что неприятель немногочислен, вооружились кто чем попало и перешли в наступление. Толпа росла с каждой минутой.
Андре и его спутники пустили лошадей быстрой рысью, удирая от преследователей. Когда проехали ворота, Бреванн велел заложить под ними еще два динамитных патрона. Взрыв произошел в тот момент, когда в ворота вступила толпа. Беглецы могли спокойно продолжать путь.
У городских ворот к отряду присоединились еще шестеро всадников, остававшихся там в резерве. Капитан Плогоннек продолжал бомбардировать город с яхты. Снаряды рвались над императорской резиденцией.
Через четверть часа все были на яхте. Бреванн приказал прекратить бомбардировку.
Яхта приготовилась к отплытию, спустила военный флаг и отсалютовала подошедшему английскому пароходу, матросы и пассажиры которого криками «ура!» приветствовали отважного француза.
Четыре дня спустя «Голубая антилопа», идя по течению, вступила на рангунский рейд.
Пополнив запас угля и высадив наемных авантюристов, получивших щедрую награду, яхта вышла в море в неизвестном направлении.
Часть третья
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПАРИЖАНИНА В СТРАНЕ БИЗОНОВ[5]
ГЛАВА I
Убийство краснокожего и вероятные его последствия. — Охотники за бизонами сами стали дичью. — Билл, полковник в кавычках. — Быстрее! — Полковник-пастух. — Кто такой ковбой. — Жизнь пионеров. — Лошади без всадников. — Фрике — зоркий глаз становится капитаном. — Он отказывается от назначения и хочет быть просто Фрике. — Но Андре приходится стать майором. — Новое вооружение индейцев американского Запада. — Отвратительное зрелище.
Под стоявшей посреди долины небольшой купой деревьев раздался треск револьверного выстрела. Упал с пробитой головой индеец.
— На коней, джентльмены, на коней! — громко крикнул тот, кто выстрелил.
Два его товарища, сидевшие на земле во время неожиданного нападения, вскочили, кинулись к лошадям, которые были привязаны к тонкому стволу мимозы, и принялись распутывать кожаные ремни.
— Нет, не тратьте время, это я сделаю сам, — сказал стрелок.
Они не замедлили подчиниться, их спутник карманным складным ножом в один миг обрезал все три ремня и с ловкостью вольтижера вскочил в седло.
Возбужденные происшествием лошади сразу взяли в карьер. Индейцы завыли от ярости и досады.
Раздалось несколько выстрелов. Пули просвистели над всадниками, но ни одна не задела. Двое машинально схватились за винчестеры, проводник остановил их:
— Вперед, джентльмены, пожалуйста, вперед — и без стрельбы. Сражаться сейчас — безумие. Нельзя терять ни секунды, если вы дорожите своими скальпами.
— Ладно, — сказал тот, что был моложе. — Мы вас послушаемся, потому что действительно дорожим своими париками. Парикмахеров поблизости нет, никто не сделает новый, придется щеголять с лысой головой. Это будет неприятно.
— Француз надо всем готов смеяться, — проворчал с недовольным видом проводник, с гнусавым акцентом типичного американца.
— Думаете, я смеюсь?.. Нисколько. Мне вовсе не до смеха. Помилуйте, мы приехали мирно поохотиться на бизонов и вдруг — бах! Убит человек, а охотники сами стали дичью. Вот вам и свободная страна, вот вам и Американские Штаты. Обидно, ведь правда, месье Андре?
— Мне кажется, мистер Билл чересчур скор на руку.
— Полковник Билл, — поправил янки.
— Хорошо, хорошо. Вероятно, вы цените человеческую жизнь не слишком дорого.
— Во-первых, это не человек, а краснокожий подонок.
— Для вас — может быть. Вы — бывший офицер американской милиции. Ну а мы — французы, путешественники, люди штатские, не бывшие даже капралами у себя в национальной гвардии. У нас иной взгляд.
— Во-вторых, это самый опасный конокрад в здешних местах, а краснокожие конокрады способны на все. Два месяца назад он снял скальп с целой семьи ирландцев-эмигрантов — отца, матери и восьмерых детей.
— Что вы говорите!
— И наконец, вы не видели, с какой жадностью он поглядывал на наших лошадей и оружие. Не слышали, какие приказания отдавал шепотом своим людям. Иначе вы со мной согласились бы. Хорошо, что я вовремя его обнаружил. Мне помог счастливый случай.
— Как бы то ни было, за нами теперь гонится целая стая краснокожих…
— Как за героями Майн Рида, Купера или Густава Эмара.
— Но без излишней поэзии. По-моему, эти индейцы в рваных пиджаках и брюках, в обтрепанных шляпах так банальны.
— И как скучна эта пыльная песчаная равнина.
— Они оборванцы, но у них хорошие винчестеры, — заметил практичный «полковник». — Хорошо, что они плохие стрелки. Вот вы говорите — равнина, так я вам скажу, и хорошо, что равнина. Скоро доберемся до прерии. Трава, яркие цветы. Красота. Но чувствуешь себя, как цыпленок на огне.
— Вы хорошо говорите, полковник. Однако мне кажется, что погони больше нет. Не сделать ли привал после бешеной скачки?
Янки обернулся, привстал на стременах, всмотрелся в даль и сказал:
— Лучше, если бы этот сброд гнался за нами. Я подозреваю недоброе. Видите ту высокую траву? Давайте к ней.
Полковник достал табачную «тянучку», засунул за щеку и с наслаждением стал жевать.
Это был высокий, худой, крепкий человек с энергичным, но холодным и суровым лицом, грозным взглядом, подвижными глазами, большими густыми бровями, опустившимися углами рта, порыжелой от солнца и дождя длинной бородой. На первый взгляд он казался несимпатичным.
5
Этот роман написан в 1887 году.