Страница 8 из 17
— А племяш, ну заходи, садись, — с наигранной теплотой проговорил Дмитрий Тавров, бережно поглаживая длинную староверскую бороду. — Думу будем думать, как дальше жить.
Оглядевшись, Вячеслав увидел, что почти весь их небольшой хуторок собрался здесь. Женщины, все до единой, в длинных платках, с опущенными глазами, усталые и забитые.
Вячеслав сел напротив дяди, который сидел во главе стола.
— Пришёл ответ из Столицы, — начал свою речь дядя. — Поступил ты, поздравляю! Факультет экономики и финансов! Будущий руководитель проектов!
Послышались одобряющие голоса, не очень громкие, правда.
Но! — тут дядя наставительно поднял палец. — Добираться тебе самому надо будет, на дорогу денег нету.
Идиот! Вячеслав испытал двоякое чувство. Дядя считал его дураком, значит, маска очень плотно прилегла к лицу. Вячеслав прекрасно знал, что поступившему в Университет сироте оплачивалась дорога, и давались подъёмные. Первый год обучения платилась наивысшая стипендия, которая, однако, была маловата для нормальной жизни.
— Посему, — тут в голосе дяди зазвучали торжествующие нотки. — Надо будет продать дом и скотину, чтобы ты смог добраться. Я так, смилостившись, куплю всё у тебя. Целую тысячу юаней дам, родная всё‑таки кровинушка.
Ахаха, рассмеялся Вячеслав про себя. Он уже продал дом областному участковому, хотевшему найти себе что‑нибудь для отдыха, тот был молод и получил распределение в их глушь, а посему выглядел "белой вороной", не имея ни кола, ни двора. Тот дал ему десять тысяч, любезно позволив прожить пару недель до отъезда.
— Ах дядя, дядя, — вставая и подходя поближе, с чувством сказал юноша. — Что бы я без тебя делал?
— По миру бы шлялся, — сказал дядя. — А тут все свои.
Преодолев последние шаги до стула дяди, Вячеслав, быстрым движением вытащив прут, ударил прямо по стулу, заодно попав "любимому" дяде в плечо.
— Билет и деньги, сука! Не доводи греха, тварь! — наконец‑то! Наконец‑то можно! Прости Господи. — За дурака меня держись, гони всё сейчас, а то убью!
— Ты что творишь, как говорил нам Господь, "Ворожеи не оставляй в живых, и плодов её проклятых"! — пылая ненавистью, заорал Дмитрий. — На помощь!
Бабы стали кричать, действуя на психику самым разрушающим образом, Андрей, один из мужиков, вскочил, пытаясь схватить юношу. Вячеслав, с разворота, от души, ударил того прутом по рёбрам. Как результат — тот рухнул как подкошенный. Стёпка, благодушный тракторист, вскочил из‑за стола с другой стороны. Но Вячеслав, на обратном взмахе, с правой обрушил кулак тому прямо в нос. Рука заныла, но у того хлестнула кровища, и тщедушный мужичонка опустился на пол.
— На кого прёте, алкашня? — взревел Вячеслав, окончательно взбесившись. Убедившись, что все трусливо сидят на месте, не делая попыток встать, а бабы по прежнему орут, он со всей мочи ударил железкой по столу. Тарелки со скудным угощением, дядя расщедрился на какие‑то объедки с хлебом, он громко заорал:
— ЗАТКНИТЕСЬ!!!
Бабы умолкли, дрожа от страха. Тут юноша развернулся, а дядя торополиво достал два конверта, и протянул их парню.
Быстро, но бережно оторвав края, Вячеслав убедился, что это то, что нужно. Билеты на автобус до Красноярска и самолёт до Москвы, оба с открытой датой, но нужно было явиться до первого июля. А до аэропорта как добираться? Блин, не в тему! Ещё раз посмотрел на дядю, заметив, что в глазах последнего поселилась ненависть.
Ублюдок, подумал про себя парень. Будто в тумане, он со всей силы ударил того ногой в голову.
Вскрикнув, тот схватился за голову и попробовал отползти. Добро должно быть с кулаками! Решив, что на этом хватит, он опрометью бросился из дому. За пару минут он добежал до своей избы. Александр уже был там, как они и условились.
— Сделал? — спросил полицейский.
— Да, — чуть запыхавшись, кивнул Вячеслав. — Всё!
— Я тебя прикрою, но более так делать не вздумай, хуже будет, — строго сказал тот.
— Знаю, выхода не было другого, — ответил парень. — Око за око, зуб за зуб.
— Откуда только в таком задохлике столько силы? — хмыкнув, риторически спросил страж закона.
— Длань Господа хранит меня, — ответил парень.
На этом их разговор и закончился. Вячеслав быстро переоделся в более удобную одежду, переложил паспорт и одиннадцать тысяч юаней. Сумма, накопленная непосильным трудом, плюс продажа всего имущества. Он подметал улицы, помогал в деревне, перебивался случайными заработками грузчика, лишь бы заработать хоть один юань. Ему было не слишком приятно вспоминать это, ведь раньше он счастливо жил с родителями и лишь одна нелепая трагедия свела их в могилу. Его отец, Сергей, не смог добиться опеки над его двоюродным братом, Святославом, после смерти брата. И после нескольких лет борьбы, его здоровье пришло в полную негодность. А мать затравили, в этом он был уверен. Да ещё и такие несчастья с близкими людьми. Менее чем за два года, она просто угасла. Он был слишком мал тогда, но смог кое что выяснить пару лет назад. Переезд сюда, в сибирскую глухомань под Красноярском, оказался ошибкой, но с решением чиновников не поспоришь. Дядя, прикрываясь христианскими ценностями, выживал парня, тот продавал всё, что осталось ценного. А потом, поголодав пару дней, Вячеслав словно прозрел и увидел всю отвратительную сторону происходящего. У него не оставалось выбора, кроме как поступить в Университет. Запасшись терпением, он учился, часы проводя в малюхонькой библиотеке перед компьютером, или учась по "настоящим книгам", как говорила библиотекарша, старенькая баба Нюра. Одновременно с этим, он нашёл утешение в своих молитвах Господу. Частично канонических, частично придумывая сам. Разум очищался и становилось легче. Ну а хуторяне… Спивались. Проповеди не имели никакой силы, так — отмазка. Иногда, в качестве гимнастики ума, он представлял, какое должно было бы быть Царство Божие на Земле. Каково это — жить в царстве Света и Гармонии?
Они вышли из дома, а там их уже поджидали. Те же мужики, взяв вилы, палки, во главе с оклемавшимся старостой, угрюмо смотрели на них.
— Иуда! — возопил дядя. — Змею на груди пригрел!
— Граждане, успокойтесь, — сказал полицейский. — Паренёк уходит. Кто попробует его ударить или задержать, пожалеет.
Александр, увидев настрой, достал пистолет и, наставив на толпу, крикнул:
БАХ, БАХ, БАХ!
Те попятились.
— Вот и отлично! — подытожил итог сбора он. — Дом Вячеслав продал мне. Будете гадить, пожалеете.
Полицейский посадил Вячеслава в свою старенькую "Газель" и отвёз до автобусной станции.
Трясясь на колдобинах, по недоразумению называемых дорогой, Вячеслав смотрел через окно, раздумывая о будущем. Обратно в Столицу, откуда пришлось уехать. Природа Сибири богата и красива, но дом есть дом. Кроме того, это напоминало о родителях. У него навернулись слёзы при этих воспоминаниях. Хорошо, что его совершеннолетие наступило в мае, и он смог продать дом вовремя.
Вот и приехали… Небольшой сельский автовокзал, маленькая кольцевуха, обоссанная мусорка, в которой копошился какой‑то бомж. Вяло подумав о том, что свобода важнее жрачки, Вячеслав покачал головой. Автобус должен подъехать минут через тридцать. Если где не сломается по дороге.
Здесь ездили только допотопные "Икарусы", залатанные, пердящие, но ещё на ходу. По совести, их бы надо в музей, как экспонаты, Вячеслав читал, что в Европе так и делают, а у нас — отличный транспорт!
Молодой лейтенант помог выгрузить чемодан, после чего протянул руку:
— Ну, бывай!
— Храни тебя Бог! — вырвалось у юноши. Фраза — паразит сама выскочила изо рта. Живя в общине, приходилось разговаривать именно так.
Он ответил на крепкое, мужское рукопожатие.
— Если совсем припрёт, возвращайся, — сказал Александр, не отпуская его руки. — Вначале сюда, а потом придумаем чего. Руки, голова на месте, прорвёмся. Не надо слов.
Его искренняя забота тронула Вячеслава. Он многим обязан лейтенанту — и тем, что закрыл глаза на побои, и покупкой дома, знал ведь он всё, понимал ситуацию, а цену дал нормальную. Для Столицы смешную, а для этих мест очень даже ничего.