Страница 20 из 43
А где же англичанин Роберт Скотт? Ведь это он в начале века отважился проникнуть в глубь ледяной пустыни и проложил первые сотни километров тяжкого и страшного пути к центру Антарктиды. Последние годы о нем почти ничего не было слышно. В газетах как-то писали, будто Скотт намерен снова уйти с большой экспедицией в Антарктику. Утверждали, что полярные страны таят непобедимое очарование: человека, побывавшего в этих суровых краях, снова манит туда.
И вот из Англии распространилась весть: на шестой континент снаряжается вторая экспедиция капитана Роберта Фалькона Скотта.
Исследователь полон решимости обогатить науку новыми открытиями и довершить то, что не удалось Шеклтону: пройти к самой южной точке, где сходятся все меридианы.
ВТОРАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ РОБЕРТА СКОТТА
Одновременно готовились две экспедиции: норвежская — на север, английская — на юг. Их руководители Руал Амундсен и Роберт Скотт — признанные миром полярные исследователи, чьи походы вошли в историю борьбы человека со стихийными силами, служат примером непреклонной воли, смелости, самоотверженности.
Оба путешественника, преисполненные взаимным уважением и доброжелательством, с интересом следят за планами друг друга: какие цели ставит коллега, какие новые средства и методы собирается он применить? Амундсен считает Скотта более опытным полярным исследователем. В свою очередь, англичанин восхищен необыкновенной энергией, предусмотрительностью, стальной волей норвежца, хотя и сам обладает этими достоинствами.
Английскую и норвежскую экспедиции отличает многое: и объем исследований, и характер снаряжения, и, наконец, избранные ими районы деятельности — Скотт и Амундсен отправляются в противоположные области земного шара. А объединяет их благородная цель — познание неведомого. Не может быть й речи о каком-либо соперничестве. Честолюбие, личная слава? Разумеется, оба полярника не чужды этому, хотя и в далеко не одинаковой степени. Но ведь если удастся осуществить задуманное, славы с избытком хватит на всех участников экспедиций!
Скотт и Амундсен в расцвете сил: англичанину — 42 года, норвежцу — 38 лет. Остается только пожелать друг другу наилучших достижений и заслуженной победы…
Для Роберта Скотта изучение Антарктиды стало жизненной целью. Около шести лет прошло со времени возвращения экспедиции «Дискавери», и все это время его не оставляло стремление снова проникнуть в высокие широты южного полушария. Скотт тщательно анализировал причины неудач полярных исследователей, не забывая и слабые места своего похода. Он оценивал недостатки и качества транспортных средств, снаряжения, различных видов продовольствия, детально изучал маршрут Шеклтона. Что не позволило тому пройти последние 179 километров? Как обеспечить полный успех?
Скотт терпеливо ждал часа, чтобы осуществить замыслы. Всем, что у него было, пожертвовал он ради высокой цели. Когда для снаряжения экспедиции понадобились дополнительные средства, он не колеблясь отдал свое скромное состояние. Не с легким сердцем оставил капитан Скотт молодую жену и маленького сына. Но этот высоколобый человек, с залысинами и сжатыми губами, был фанатиком дела — научных исследований, открытий.
Ровно десять лет минуло с апрельского дня, когда Клементс Маркем предложил лейтенанту Скотту взять на себя командование экспедицией «Дискавери». Есть у него основания жаловаться на судьбу? Были, разумеется, свои обиды, горькие разочарования, но ведь и чувство радости не раз захлестывало его, а счастливое сознание, что он успешно исполнял научный долг, разве не величайшая награда человеку, посвятившему жизнь служению людям, обществу?! Конечно, пережитое оставило определенные следы. Он уже не тот стройный, юношески легкий и воспламеняющийся лейтенант, у которого воля, решительность и знание дела сочетались с безмерной доверчивостью. Впрочем, несмотря на жестокие уроки, он еще не целиком вытравил слепую, порой совершенно наивную доверчивость. Сохранится ли эта черта, когда ему будет за пятьдесят? Хоть и мчится быстролетное время, он не чувствует приближения безотрадной старости. Здоровьем не обижен: недомогания, на которые иногда жалуются сверстники, незнакомы ему, а по выносливости он не уступит даже молодым своим спутникам, кроме Эдгара Эванса, заслуженно называемого богатырем, и немногих подобных ему.
Экспедиция оставила Англию 1 июля 1910 года на трехмачтовом парусно-паровом судне «Терра Нова» («Новая Земля»). По соседству с океанскими пароходами деревянный корабль казался миниатюрным. Англичане шли к Великому барьеру. С Робертом Скоттогл отправились шесть офицеров, двенадцать ученых, четырнадцать человек обслуживающего персонала — это береговая партия, зимовщики. Судовую партию из тридцати человек возглавил лейтенант Пеннел — Пенелопа, как именовали его товарищи.
Верный друг по первой экспедиции биолог Эдвард Уилсон, Билл, назначен старшиной группы ученых, от которых зависит успех исследований. На юг идут два шеклтонских зимовщика, бывшие «юнцы» Реймонд Пристли и Бернард Дэй. Они многому могут научить антарктических новичков. Пристли двадцать четыре года, но и в этой экспедиции он один из самых молодых, его называют запросто — Реймонд.
Разумеется, можно быть неплохим знатоком человеческих характеров и ошибаться, однако Роберт Скотт уверен, что не просчитался, подбирая личный состав. «Каждый должен быть не только добросовестным работником, специалистом своего дела, но и сильным, мужественным человеком, хорошим товарищем»,- требует он.
Четверо пойдут с ним на полюс. Скотт напоминал спутникам:
— Дело не только в открытии Южного полюса, задачи экспедиции шире и серьезнее. Шестой континент все еще загадка для науки. Даже очертания его мы знаем только приблизительно, а о внутренних областях, климате, поверхности и строении почвы, ледниковом панцире, растительном и животном мире, недрах Антарктиды известно крайне мало. Неправы те, кто думает, будто достижение полюса — это самое важное, а остальное — второстепенное. Все главное! А для каждого главное то, к чему он призван.
Скотт постоянно прислушивался к мнениям товарищей, а приняв решение, настойчиво требовал исполнения. О нем отзывались: в разговоре мягок, в деле тверд, как кремень.
Экспедиция снаряжена превосходно. Основной транспорт дожидается в Новой Зеландии: девятнадцать низкорослых маньчжурских лошадок доставил с Дальнего Востока русский конюх Антон Омельченко; англичанин Сесил Мирз и второй русский — каюр
Дмитрий Геров привезли больше трех десятков сибирских собак.
Автомобиль очень мало помог Шеклтону. Скотт взял техническую новинку — трое моторных саней на гусеничном ходу. Ими ведает инженер Дэй, бывший водитель механической колымаги «Джонстон». Возможно, мотосани окажутся полезными, но перевозить грузы в большом южном путешествии придется лошадям. Скотт надеется, что его пони пройдут лучше, чем Гризи, Квэн и другие. На собак он, как и Шеклтон, рассчитывает мало: прошлый опыт подсказывает ему, что упряжки непригодны для переходов по ледникам Антарктиды.
После погрузки в Новой Зеландии судно утратило нарядный вид. В центре палубы стояли большие ящики с двумя мотосанями, а третьи, укрытые брезентом и крепко привязанные,- на корме; остальное пространство занимали пони, собаки, бидоны с горючим, мешки с углем.
«Терра Нова» покинула новозеландскую гавань Порт-Чалмерс 29 ноября. Много мелких судов провожало экспедицию. В кают-компанию, где миссис Уилсон и миссис Эванс, дорожа минутами, оставались со своими мужьями, доктором биологии и лейтенантом, и с их товарищами, вошел Роберт Скотт.
— Пора?-испуганным голосом спросила миссис Уилсон.
— Да, пора…
Сердце ее сжалось… Что это? Предчувствие недоброго? Нет, нет! Просто больно расстаться с Биллом, таким ласковым, заботливым…
За бортом пыхтел буксир. Спустились по трапу. Миссис Уилсон подняла сиреневую вуаль, прижалась губами к голове мужа, он нежно целовал ее руки.