Страница 16 из 23
Юным князьям и на этот раз пришлось быть свидетелями ужасных народных бедствий. Глубокое, неизгладимое на всю жизнь впечатление должны были производить на юные души их потрясающие картины посетившего Новгород страшного несчастья. Не дай Бог никому переживать ничего такого!
Но подобные испытания, потрясая душу, воспитывают серьезный взгляд на жизнь: жизнь – не веселый праздник, но подвиг… В грозные минуты народных бедствий умолкают себялюбивые стремления, и чужое горе, живо ощущаемое, порождает у благородных натур желание принести себя в жертву, лишь бы облегчить чужие страдания.
Не может пройти без важных последствий, когда правителю народа, как св. Александру, приходится так близко ознакомиться с народными бедствиями и так рано заботиться об их облегчении. Здесь-то научился св. Александр быть «сиротам и вдовицам заступником и беспомощных помощником», «не изыде бо из дому его никто же тощь».
Вследствие раннего мороза все озимые посевы погибли в Новгородской области, и «оттоле горе уставися велико»: цены на хлеб стали быстро возрастать и дошли до небывалой высоты – по гривне серебра (около фунта) за четверть ржи. На подвоз не было никакой надежды, потому что бедствие постигло на этот раз не один Новгород. По всей земле Русской терпели голод, кроме Киева.
Несчастные новгородцы сначала ели мох, липовую и сосновую кору, желуди, ильмовый лист, потом принялись за конину, собак и кошек, но, видно, под конец и этой пищи не хватило. Множество непогребенных трупов умерших от голода людей валялось по улицам. «Что сказать о постигшей нас каре Божией! – восклицает летописец, продолжая свой ужасный рассказ. – Кто не прослезится, видя мертвецов, разбросанных по улицам, и младенцев, которых пожирали псы!?»
Голод заглушал, казалось, все человеческие чувства; отцы и матери продавали детей в рабство, только бы добыть хлеба. Брат брату, отец сыну, мать дочери отказывали в куске хлеба. Тупо и бессмысленно смотрели родители на муки умиравших голодной смертью детей своих… «Не бысть милости межи нами, не бяше, туга и печаль, на уличи скорбь друг с другом, дома тска, зряще дети плачущие хлеба, а другая умирающа».
Люди обращались в голодных зверей: обезумев от голода и отчаяния, несчастные принялись поедать человеческие трупы, а некоторые доходили до такого неистовства, что нападали на живых людей, резали и пожирали их. Тщетно старались остановить злодейства ужасными казнями: пойманных и уличенных в зверских злодеяниях жгли огнем, вешали, но голод пересиливал страх смерти.
Весь гражданский порядок приходил в разрушение: начались грабежи, поджоги жилищ с целью отыскать какие-нибудь запасы хлеба. Пошла резня… Немудрено, что среди такого крушения всякого порядка в начале 1231 г. произошел страшный пожар, обративший в пепел весь Словенский конец. Огненное море распространялось во все стороны и грозило гибелью всему городу из-за вихря, переносившего огонь даже через Волхов. Уцелевшие от голода становились жертвой пламени или тонули в реке, спасаясь от огня. «Уже бяше при конци город сей!»
Настала весна. Немцы привезли из-за моря хлеба, муки и жита. Народ начал оживать и поправляться, но чаша бедствий еще не переполнилась… «Горькая и бедная память» о той весне осталась в народе! Противники князя Ярослава Всеволодовича не дремали и спешили воспользоваться народным горем и нуждой, чтобы снова возбудить народ против князя. Легко можно представить себе, какие возгласы раздавались на вече.
«Князь целовал икону Пресвятой Богородицы на том, что будет княжить по старине, но это оказалось только на словах!. Зачем он уехал из Новгорода и увез с собою наших лучших мужей? Не старается ли он вконец погубить Великий Новгород? Не он ли произвел у нас голод, захвативши все обозы? Поищем себе другого князя!»
Отправлено было посольство к князю Святославу Трубчевскому. Городу грозило страшное междоусобие. К счастью, Ярослав, вовремя получив об этом известие, поспешно приехал в Новгород, переловил подстрекателей и засадил их под стражу на Городище в гриднице, но некоторые из мятежников бежали к немцам в Медвежью Голову и начали вместе с заклятыми врагами Новгорода нападать на новгородские земли, как будто для восполнения пережитых бедствий нужно было присовокупить еще иноземное нашествие.
Что пережили, что перечувствовали за все это время в Новгороде юные князья? Как глубоко должна была проникнуть в их сердца жалость к бедному люду, который, только что перенеся невыразимые бедствия, сделался игрушкой в руках своевольных людей, которые ставили свои интересы и честолюбивые стремления выше блага народного? Впоследствии мы увидим, какой глубокий след оставили в душе Александра происки и мятежи, волновавшие Новгород во дни его юности.
Отголоском чувств, которые питали в то тяжкое время все добрые граждане, служат безыскусственные рассуждения летописца: «По делам нашим воздал нам Бог, видя наши беззакония, ненависть друг к другу, зависть, непокорство и нарушение клятвы!»
Ярослав Всеволодович привел в Новгород свои переяславские полки и вместе с новгородцами весной 1234 г. выступил против немцев, разбил их наголову и опустошил их землю. Немцы поклонились Ярославу и заключили с ним такой мир, какой ему хотелось. Летом того же года Ярослав одержал еще славную победу над литовцами, сделавшими набег на Русь. Торжественно после этих побед вступал в Новгород Ярослав Всеволодович.
Народ встречал его с великой честью, как защитника Новгородской земли. Преступный союз партии его противников с иноверцами уронил их в глазах всего народа. Каждый честный новгородец считал за лучшее повиноваться русскому князю Ярославу и держаться его стороны, чем дружить с изменниками, которые приводят немцев опустошать родину.
Враги Ярослава ничего лучше не могли придумать для полного торжества этого князя, как именно вступить в союз с немцами. Теперь они оказались врагами Св. Софии, а князь Ярослав – защитником свободы и земли Новгородской.
Так после продолжительной и страстной борьбы с суздальскими князьями Новгород, истомленный междоусобиями, голодом, мором, пожарами, пал окончательно и почти сделался простым уделом дома Ярослава. Теперь Ярослав Всеволодович мог распорядиться им по своей воле и отдать своему сыну, а тот – своему и т. д.
Можно было в скором времени ожидать и в Новгороде полного торжества княжеской власти над старым вечевым устройством, и только неожиданный и страшный погром монгольский отвлек надолго внимание князей от дел новгородских в другую сторону.
Около года прожил Ярослав Всеволодович в Новгороде и в 1236 г. отправился в Киев для занятия киевского престола, оставив княжить в Новгороде сына своего Александра, потому что старшего его сына Феодора в живых уже не было.
В истории народов нередко приходится встречаться с событиями, в которых нельзя не видеть явного проявления Высшей Воли, направляющей течение их по Своему всеблагому усмотрению. Видно, при тех тяжких испытаниях, которые суждено было пережить русскому народу, во главе его должен был стоять не другой кто-нибудь, не старший брат Феодор, а именно Александр.
В 1232 г. великий князь Георгий Всеволодович, старший брат Ярослава, посылал в поход против Мордвы своего сына Всеволода. Феодор Ярославич также принял участие в этом походе своего двоюродного брата, вместе с князьями рязанским и муромским. Отсутствие Феодора из Новгорода на этот раз, однако, не было продолжительно: в следующем, 1233-м, году он уже снова был в Новгороде, где родители готовились отпраздновать его свадьбу. Но вместо светлого брачного пира предстояло другое… Все приготовления к свадьбе были уже сделаны, как жених внезапно скончался, 5 июня 1233 г., и был погребен в Юрьеве монастыре.
«Еще млад и кто не пожалуеть сего? Сватба пристроена, меды изварены, невеста приведена, князи позвани, и бысть в веселия место плач и сетование, за грехы наша; Господи, слава Тебе, Царю Небесный! Извольшю Ти тако…»