Лана

На лице Ланы мелькнула улыбка, которую можно было назвать и обнадеживающей, и недоверчивой. Она протянула мне чек.

— Извини, но я не могу это взять. Это очень мило с твоей стороны, и я уверена, что ты настоящий психопат, потому что только ненормальный может дать такую сумму чужому человеку, но я откажусь.

Я положил чеки в конверт и продемонстрировал его Лане.

— Я положу этот конверт на стол. Если ты передумаешь, то сможешь его взять.

Лана пристально изучала конверт, который теперь лежал рядом с лампой.

— У тебя есть выбор, — сказал я. — Подумай, хочешь ли ты оказаться в ситуации, когда тебя никто не ждет?

… — Результаты последнего обследования превзошли все мои ожидания. У меня для вас отличные новости: вы почти здоровы. Мне нужно будет еще немного понаблюдать вас, и максимум через пару недель вы вернетесь к обычной жизни.

Доктор Лоуренс выглядел таким довольным, будто не он сообщает мне хорошие новости, а выслушивает их сам. Я слушал его вполуха, так как у меня закрывались глаза: если я и успел подремать часок-другой на рассвете, то это был поверхностный сон, и больше всего мне хотелось вернуться в кровать и проспать до полудня, наглухо закрыв шторы. Лана ушла очень тихо, не разбудив меня, но конверт забрала, что меня обрадовало.

— Сегодня вы витаете в облаках, Вивиан, — упрекнул меня врач. — Уж не влюбились ли вы? Или вам не спалось по другой причине?

— Нет, что вы, доктор, я спал сном праведника. — Самое глупое, что только можно было сказать. — Просто эти ранние подъемы — настоящая пытка.

— Ничего, вам недолго осталось терпеть эту пытку. После выписки я настоятельно рекомендую вам хорошенько отдохнуть. И строго-настрого запрещаю возвращаться к работе. Лучшим решением будет отпуск где-нибудь возле моря, а еще лучше — рядом с океаном. В Штатах есть крошечный городок на берегу, я дам вам его координаты. Можно снять или даже купить — а вам обязательно захочется туда вернуться, это я вам гарантирую — домик на побережье. Сон и отдых, отдых и сон — вот что вам сейчас нужно. И, если вы уж так беспокоитесь о вашей спортивной форме, понемногу начинайте двигаться. Но не переусердствуйте, иначе эффект будет противоположным.

Доктор Лоуренс сделал еще пару пометок в моей медицинской карте и, закрыв ее, положил на угол стола.

— Надеюсь, новости вас обрадовали, — сказал он мне. — И теперь вам будет немного легче переносить надоевшие процедуры. Вы не забыли о них?

— Сестра Мартина прикладывает все усилия для того, чтобы моя память не ухудшалась. — Доктор Лоуренс, уже привыкший к моим шуткам на эту тему, не повел и бровью. — Пожалуй, я на самом деле пойду — не люблю заставлять ее ждать, в таких случаях она становится невыносимой.

— Подождите минутку. Я совсем забыл. У меня есть для вас кое-что.

Я снова сел на стул, с которого поднялся секунду назад.

— Как я понял, вы познакомились с Ланой, — заговорил доктор Лоуренс, открывая один из ящиков стола. — До сих пор не могу поверить. Впервые за все годы своей практики встречаю такой ужасный случай… мы проводили обследование два раза для того, чтобы убедиться, что тут нет ошибки. Мультиформная глиобластома, метастазы в височной доле — в двадцать три года! Если не такого боится каждый онколог, тогда не знаю, что может его напугать…

Смысл сказанного дошел до меня не сразу.

— Мультиформная… что?

Доктор Лоуренс покачал головой.

— Клара отреагировала точно так же. Смотрела и не могла поверить. Я впервые увидел, как она плачет. Бедная девочка, вряд ли она проживет больше года… один из тех случаев, когда деньги решают все, хоть мне и неприятно об этом говорить.

— Так, значит… она уехала?

— Да. Чуть меньше часа назад. Печальная история, что уж тут скажешь. — Наконец, доктор Лоуренс нашел то, что искал. — Она просила передать вам вот это. Полагаю, это что-то личное, и я решил не открывать, хоть конверт и не был запечатан.

Я взял уже знакомый мне конверт. В какой-то момент у меня промелькнула мысль, что Лана могла забрать его содержимое с собой и оставить мне письмо в несколько строк — это бы вывело меня из шокового состояния, в котором я пребывал после сказанного доктором Лоуренсом. Но письма в конверте я не нашел — там лежали только три чека, подписанные моей рукой. Каждый из них был разорван пополам.