1915

Эльберг Анастасия, Томенчук Анна

1910

1910 год

Иерусалим, Палестина, Османская империя

Рафаэль

Если у нашего Магистра и были пробелы в знаниях, то это касалось географии. Нет, он знал, что Земля круглая, и что реки впадают в море, но если речь заходила о географии определенных стран и городов, то порой он выдавал такие странные вещи, которые и понять-то было сложно. А о том, чтобы таким указаниям следовать, речи не шло. Но в тот момент, когда он послал меня разыскать Винсента, он превзошел самого себя. Знаете, что он мне сказал? «Винсент живет в Иерусалиме, в старой половине, в мусульманском квартале». Думаете, он добавил к этому что-нибудь? Да! Отдал мне письмо, которое я должен передать.

Мало того, что меня сделали почтальоном — так еще послали неведомо куда. С таким же успехом Магистр мог сказать, что Винсент живет где-то в промежутке между Иудейской пустыней и Средиземным морем. Хотя чего мелочиться — где-то между Иорданией и Египтом. У тебя ведь, Рафаэль, есть все время в двух мирах. Ты ведь не Судья в Каире, дел у тебя нет: почему бы тебе не смотаться по-быстрому сначала на Аверно, в Италию, а потом — обратно, и не заехать по пути к Винсенту, забросив ему письмецо? Сущий пустячок, всего-то пара недель пути, какие мелочи. На фоне нашей вечной жизни — чепуха. Пролетят как один день.

Вещей мне требовалось немного — все они уместились в холщовую сумку, которую я нес на плече. Там же лежало и дурацкое письмо — уверен, в несколько строк, а если и больше, то все равно дурацкое, потому что там содержалась чушь. Не будь там чуши, Магистр послал бы вместо меня Киллиана — его, по крайней мере, Винсент не выставит за порог, если будет не в духе. Впрочем, о «выставить за порог» речи пока не шло: для начала было бы неплохо его, этот порог, найти. А вместе с порогом найти и дом, и, желательно, Винсента. Да будет милостива ко мне Великая Тьма — в хорошем настроении и не очень занятого.

День только начинался, а народ на узких улочках уже суетился вовсю. Я прикрывал глаза ладонью, защищаясь от солнца, вслушивался в непривычный уху палестинский диалект и размышлял, как же мне продвинуться в поисках. Решение пришло само собой: за три дня пути без остановок я не только устал, но и проголодался, а поэтому пошел на запах свежевыпеченного хлеба и оказался на территории арабского базара. Если уж кто-то и мог знать кого-то из здешних жителей — да еще и с таким странным для таких мест именем «Винсент» — то торговцы. Они всегда знали все и даже немного больше. Подумав хорошенько, я пришел к выводу, что чаще всего Винсент мог бы покупать здесь табак. И расчет мой оказался правильным: торговец не только рассказал мне, где искать своего, как выяснилось, хорошего знакомого, но и вручил небольшой мешочек заморских сушеных листьев. Курить такое я бы не стал, но решил, что могу преподнести Винсенту подарок.

«Дом с покрашенной зеленой краской дверью» — именно так торговец описал мне теперешнее жилище Винсента — нашелся быстро: его построили в отдалении от дороги, и он стоял тут в компании трех других домов, похожих друг на друга как две капли воды и отличавшихся только по цвету дверей. Обогнув стайку ребятишек и пройдя мимо двух женщин, старательно чистивших распластанный на земле ковер старыми щетками, я поднялся на крыльцо и постучал. В такой час Винсент мог спать или же вообще не быть дома — черт мог понести его куда угодно, особенно если ему приходила в голову идея нарисовать увиденный неделю назад в другом городе пейзаж. Постучать мне пришлось дважды.

— Да у меня гости?

Я пару секунд внимательно вглядывался в его лицо, пытаясь понять, что именно он имеет в виду — «незваные гости», «нежданные гости» или же просто «гости», но так и не понял, а поэтому улыбнулся и протянул руку:

— Привет! Не ждал?

— Не ждал, — согласился Винсент, и мы обменялись рукопожатием. — Проходи. Ты голоден?

— Если ты завтракаешь, то я с удовольствием присоединюсь. Я принес хлеб.

И я продемонстрировал свою покупку. Винсент жестом пригласил меня войти.

— Нет, я не завтракал. Но могу приготовить тебе что-нибудь.

— Я тебя не отвлек?

— Отвлек, но не отправлю же я тебя назад. Не думаю, что ты приехал просто потому, что соскучился. Пойдем в кабинет, мне нужно собрать кое-какие бумаги. Заодно и поговорим.

Помещение оказалось небольшим и сумеречным, и даже отдаленно не напоминало бывший дом Винсента на берегу Босфора — светлые просторные комнаты и высокие потолки. Оставалось только гадать, по какой причине он в очередной раз сорвался с места и переехал в такую глушь, ко всему прочему, неспокойную и шумную. Недовольным он не выглядел, хотя не уверен, что он вообще обращал внимание на то, где живет. Судя по содержанию бумаг, которые он собирал с письменного стола и складывал в аккуратную стопку, главный Хранитель поручил ему в очередной раз дополнить словарь темного языка, а это означало, что он редко контактирует с реальностью и еще реже появляется на улице.

— Все работаешь? — спросил я, оглядывая книжные полки. — А отдыхать успеваешь?

— Вакханка ушла полчаса назад. Вы разминулись.

— Вакханка? — встрепенулся я.

— Я пошутил. Как видишь, мне сейчас не до вакханок.

Надо же. Если так, то работа действительно идет полным ходом, и все серьезно.

— Ну, так что там у тебя? — снова заговорил Винсент, отправляя часть стопки в один из ящиков стола. — Снова проблемы с вампирами? Зачастили.

— Авиэль попросил передать тебе письмо.

— Что-то срочное?

— Вид у него был серьезный.

— Ты имеешь в виду, что у него был напыщенный и пафосный вид? Если так, то для Магистра это не в новинку. — Отпустив очередную колкость в адрес Авиэля и, как всегда, не изменившись в лице, Винсент взял со стола нож для бумаг. — Надо же, с печатью.

Пока хозяин дома был занят чтением письма, я взял со стола открытый на одной из страниц альбом для набросков и принялся его пролистывать, изучая работы. Моим вниманием как раз завладело изображение каких-то лестниц в Цфате, когда Винсент нарушил тишину.

— Он надо мной издевается.

Я поднял глаза.

— Что?

— В Ордене больше не осталось карателей, и он может поручить это только мне?

Заметив, что я протягиваю руку к письму, Винсент покачал головой, сложил послание Магистра пополам и вернул его в конверт.

— Я соберу вещи. Мне понадобится час. Или ты хочешь отдохнуть, и поедем вечером?

— Поедем куда? — не понял я.

— В Треверберг.

— Куда-куда?! — Я замотал головой. Только этого мне еще не хватало! — Не-не-не! Даже не думай об этом! Вот уж куда-куда — а в Треверберг я точно с тобой не поеду!

— Боишься?

Я отошел от него на шаг и сложил руки на груди.

— Вот еще! Просто… не люблю его, вот и все. Я помню, как переезжал Магистр, так что уже там бывал — и больше не хочу. Жуткое место.

— Хорошо. Мне не помешал бы помощник, но я не хочу отвлекать тебя от дел. Кроме того, если ты боишься, то заставить тебя я не могу.

Я возмущенно выдохнул.

— Я же сказал — не боюсь! И от дел ты меня не отвлекаешь. По крайней мере, от очень срочных дел.

— Вот и славно. Значит, Магистр не просто так написал мне, что тебя можно взять с собой.

Я бросил недоверчивый взгляд на письмо.

— Что нам нужно будет сделать?

— Найти кое-кого. Едем?

— Едем, — обреченно вздохнул я. Если я не соглашусь, Винсент, конечно, не станет сплетничать, но в разговорах со мной раз за разом будет об этом упоминать, причем язвить в такой форме, на какую способен только он один. Из двух зол нужно выбирать меньшее. — А теперь — завтрак?

Винсент

1910 год

Треверберг