Война за вечность

Лавин, в свою очередь, хотел узнать как можно больше о новом флагмане космофлота, тяжелом крейсере «Гагарин», недавно присоединившемся к флоту адмирала Шранца в Системе Бени.

— Да, эта штуковина просто огромная, — сообщил один из двух техников, тот, что повыше, по имени Хал. — Когда я был на борту «Чикамоги» в прошлом месяце, мы встретились с ним на лунной орбите. «Большой Чика» — так мы его называли — в две мили длиной и с экипажем в две тысячи человек, понимаешь — да в пыль ему рассыпаться, если этот «Гагарин» не был раз в десять больше на вид. Раза в три длиннее, и один Космос знает, сколько у него экипажа.

Другой очевидец, Гриффитс, только головой покачал:

— Знаешь, скажу тебе.., покидал я Красную Луну, когда увидел случайно их знаменитую новую команду. Так вот, они кто угодно, только не люди, понял? Я имею в виду, что они слишком безобразны, чтобы на людей быть похожими, скорее каких-то пауков напоминают. Ходят очень быстро и смотрят на тебя так странно… Да я с радостью на старые корабли пойду — пусть они не такие быстрые, но зато не требуется менять свое мясо на пластмассовое, чтобы ими управлять.

«Ящерицы» Эпсилы не нашли ни одного «жучка» — ни в крыше, ни под полом. Место для совещания было абсолютно чистым.

— Ну что же, ваших людей из службы безопасности можно поздравить, — обратилась она к Лавину. — Замечательная работа — особенно если учесть условия.

Лавин проводил Эпсилу и ее сотрудников мимо Най'пьюпа в палатку службы безопасности, где их уже поджидали горячий кофе и булочки. Когда он вернулся на командный пункт, струи тормозных двигателей самолетов вертикального взлета возвестили о прибытии вождей горских кланов. Их аппараты кружили над горой, пока пункт управления воздушным движением не разрешил посадку. Несколько трехсотлетних глав кланов не стали дожидаться своей очереди, когда фанданский «щенок», которому не было еще и тридцати, позволит им опуститься. Каждый аппарат приземлялся, как только бульдозер очищал пригодную для этого площадку, и вскоре фешенебельные личные аппараты пылились вместе со всеми на грубой запыленной полосе.

Эрвил Сприк, прибыл на своем штурмовике, и фейны из его личной охраны повыпрыгивали на полосу, как только аппарат коснулся земли. Сприк не спешил выходить и появился перед самым началом конференции — он определенно полагал, что появление на территории, контролируемой Фанданами, ставит его в опасное положение. Трехсоттридцатитрехлетний опыт в таких делах заставлял его в вопросах личной безопасности не полагаться ни на кого.

Лавин предусмотрительно ограничился простым «Добро пожаловать!». Более пространное послание могло бы задеть чрезмерное чувство собственного достоинства Сприка и вызвать в его памяти неприятные воспоминания о рейде восьмилетней давности.

Тем временем служба контроля за воздушным движением — парень и девушка из Гато — сообщила о появлении на большой высоте полудюжины перехватчиков Сприка, которые принялись кружить среди машин Лавина на высоте пятидесяти тысяч футов.

Куда приятнее было видеть, что Рогниус Бутте лично посадил свой пурпурно-глазурный старглайдер на посадочную площадку. Бутте и Фанданы были союзниками и постоянно враждовали со Сприками и Хэкстами.

— Ну здравствуй, здравствуй, Фандин-победитель! Новости распространяются быстро, молодой человек, особенно если такое место, как Новый Брелкилк, празднует свое коллективное освобождение! В Бутте Маноре ни о чем больше не говорят, Все поражены, как это тебе удалось. — Краснолицый Рогниус, лысый и крепкий, как огромное дерево, порывисто сжал Лавина в объятиях. — Говорят, ты взял целых три отряда в плен, в том числе и «Боевых Орлов».

Рогниус хитро взглянул на него из-под прищуренных бровей. Лавин ждал, хорошо зная, что последует дальше.

— Если хочешь знать, мой мальчик, именно «Боевые Орлы» захватили моего Летти во время рейда в двадцать девятом. Мы, Бутте, их хорошо запомнили. — Он замолчал на мгновение и смахнул нитку с пурпурного жилета, усеянного золотой хитиновой вышивкой.

— Ну что же, дедушка, я протестировал всех плененных «Орлов». Вам будет приятно узнать, что пятеро из них принимали участие в том рейде на Бутте Манор в двадцать девятом. Я переправлю их вам в ближайшие дни.

— Замечательно. Мы знаем, что с ними делать. — Массивные челюсти Рогниуса задрожали от перспективы скорой долгожданной мести, но через мгновение лицо его омрачила другая мысль. Он положил мясистую длань на руку Лавина. — Армада? Что-нибудь слышно о ней?

— Ничего за последние дни, — утомленно ответил Лавин. Своеволие Армады когда-то сводило его с ума. — Думаю, надо будет мне отправиться на Побережье Эс-икс на поиски — она наверняка где-то там.

Рогниуса это обеспокоило.

— Слишком она еще молода для этого. Шляться вместе с прибрежными подонками позорно даже для стариков, а молодой девушке ее воспитания, которой и двадцати нет, — и вовсе немыслимо. Боюсь я за нее — все семейство боится. Мы надеялись, что сможем хоть как-то добраться до нее, поговорить, выслушать ее объяснения.

На лице патриарха клана Бутте появилось смешанное выражение непонимания и боли оттого, что самая любимая дочь выбрала путь отверженной.

— Она по духу мятежница, дедушка. В ее возрасте это обычное дело. Наверное, ее можно было бы отправить в военную академию — под другой фамилией. Вы могли бы послать ее в Гато. Еще не поздно.

Лавин полагал, что этим он сможет перебросить мостик через пропасть и объяснить Рогниусу причины, по которым его дочь покинула семью. Но старик, хотя и пошла ему уже третья сотня лет, сохранил прямолинейность и слегка самодовольную морализаторскую точку зрения, сформировавшуюся еще в двадцатилетнем возрасте. В саду, полном причудливых сорняков-уродов, он так и остался мощным и прочным дубом.

— Это ненормально — вот так вот сбежать от нас. Она была совершенно счастлива, имела все что хотела. Что еще могли мы сделать? Ее окружали десятки молодых людей, готовых составить ей компанию, — не говоря уже о всем семействе Бутте. Откуда это стремление побывать в развратных притонах Побережья Эс-икс? И эти ужасные обвинения, которые она бросила моему брату Силасу! В этом-то и была причина того, что она улетела к тебе. Ни одного слова объяснения, никакой надежды на брак с тобой — хотя ты знаешь, мы все так мечтали об этом! И ты — ты сам? — Рогниус с отвращением махнул рукой. — Вся эта история — сплошная загадка, даже не знаю, что и думать.

Рогниус дал волю чувствам. Свою своенравную, дикую дочь старый отец совершенно не мог понять закосневшим рассудком. Как и многие из его современников, он глубоко свыкся с собственными предрассудками и привык к ритму десятилетий, проводя их в безопасности своих горных твердынь.

— Я уже говорил вам, дедушка, что лучше всего было бы позволить ей поступать по-своему. Она все равно свое возьмет, ее ведь не переспоришь. — Лавин замолчал, осторожно подбирая самые подходящие слова. — И насколько я понял ее, возвращаться она не намерена. По крайней мере до тех пор, пока жив Силас.

Лицо Рогниуса вновь омрачила боль.

— Да, наверное, ты прав, — согласился он наконец. — Куда, ты сказал? В Гато?

Он покачал головой. Рогниусу немало довелось слышать о Гато и о тамошних таинственных школах, про которые ходили легенды. Фанданы глубоко копали прошлое своей планеты, кропотливо исследуя знания и учения фейнов, нащупывая глубокий тайный смысл их ритуалов. Бутте взирали на эти вещи с некоторым подозрением. В Бутте Маноре гораздо лучше сохранился аромат далекого прошлого, когда колонисты жили вдоль береговой линии и еще не начался процесс экваториальной миграции и объединения с фейнами.

— Если я отправлю ее в Гато, что помешает ей стать одной из тех ведьм, а? Ты знаешь, что я имею в виду, мой мальчик, — наше семейство недолюбливает эти вещи. Мы, Бутте, остаемся христианами, настоящими богобоязненными христианами. Не хочу сказать ничего дурного про твоих наставников, но боюсь, Армада настолько сильная духом девчонка, что может заразиться, если станет барахтаться в фейновском мистицизме. Кто может поручиться, что если я отправлю ее в Гато, она вернется потом к нам обратно, а? — Рогниус помолчал, затем понизил голос: