Величайший дракон

— Ну, генерал, — медленно и отчетливо произнося слова, сказал Урмин, — что вы думаете о наших позициях?

Холлейн грустно улыбнулся.

— Положение серьезное, господин генерал, но управиться можно. Мы владеем ситуацией на поле боя, несмотря на то, что багути беспокоят нас на флангах.

— Значит, по-вашему, мы должны оставаться здесь и держать оборону?

— Так точно, господин генерал.

— А что вы скажете об атаке у Бурых вод? Как вы оцениваете эти события?

— Волшебство, господин генерал. То же самое волшебство, которое мы разбили в Аверийских лесах.

— Очень тревожный день, Кесептон. Вы верите этим россказням о гигантском спруте?

— Даже не знаю, что вам на это ответить, господин генерал. Звучит, конечно, довольно фантастически, но ведь подобную атаку отбили и у Рыболовной заводи. Там разрубили монстра на куски.

— Да, да, конечно. Значит, по-вашему, нам стоит ожидать и другие магические атаки?

— Все возможно. Сами видите, что произошло с генералом Трегором.

Урмин закусил губу.

— Трегор у медиков. Они не могут сказать ничего определенного о его состоянии, кроме того, что он постоянно страдает галлюцинациями.

— Будем надеяться, что ничего худшего не случится.

— Я удвою караулы. С этого момента мы должны быть более осторожными.

Постепенно занялся рассвет, и аргонатская армия засела в своих укреплениях в ожидании противника. Катапульты отвечали на огонь вражеских катапульт с Полумесяца, а легионеры в ожидании атаки работали над починкой заградительных сооружений. В это утро оборону усилили рвом и частоколом на флангах.

Периодически в поле зрения появлялись падмасцы. Они нехотя сновали взад-вперед по дальнему берегу Оона, но атак не предпринимали. Генерал Урмин не знал, что падмасские силы не проявляют активности только потому, что великий Мунт был вызван на совещание с Повелителем Лапсором.

Эти двое стояли на голом холме, возвышающемся на западном берегу над бегущим внизу Ооном в дюжине миль от поля боя.

Недалеко от них сидела на земле рукх-мышь, рядом с которой застыл в ожидании Мезомастер. Брови Мунта поднялись, когда он понял, что Мезомастер попросту низведен до ранга кучера рукх-мыши.

Ваакзаама сопровождал человек по имени Хигуль. Хигуль был чем-то похож на самого Мунта — твердый человек без каких-либо претензий на волшебство. Ваакзаам предпочел Хигуля Мезомастеру. Мунт это хорошо понимал: Мезомастер был больной занозой.

— Приветствую вас, генерал Мунт, — сказал Повелитель эльфов.

— Приветствую вас. Повелитель.

— Мы обошли их с флангов и пощупали их оборону. Но мы ее еще не прорвали.

— Легионы всегда были серьезным противником, мы знали об этом.

— Вам следует учитывать все возможные случайности.

— Они слишком значительны, чересчур значительны. Мы атаковали их в слишком сильно укрепленной точке, я начинаю думать, что мне следовало бы попробовать форсировать реку несколько южнее.

— Учтите, что мы должны заставить их армию капитулировать.

Мунт кивнул головой.

— Это так, но заслон из кочевых племен не сможет остановить их, если они захотят прорваться к вулкану.

— Я усилю этот заслон другими резервами.

Мунт слышал доклады багути Иррим о монстрах, которые поднимались из трясины болот.

— Ну что ж, это может изменить ситуацию. Если мы усилим давление на фланги, то, вполне возможно, ослабим их линию обороны. Я сохраню у себя огров на тот случай, если подвернется подходящая возможность для прорыва. Если они отведут драконов с главной линии, то я брошу в атаку всю армию вместе с ограми и взломаю их линию обороны.

— Хорошо. Именно этого я от вас и жду. Я считаю вас бойцом. Поэтому-то мы и настаивали на вашем назначении, сами знаете.

Последнее высказывание было для Мунта неожиданностью, он молча заморгал.

— У вас есть друзья в высоких сферах, генерал, — продолжал ворковать Ваакзаам-Обманщик.

Мунт был пленен сладкими речами и обвораживающим волшебством Обманщика.

— Спасибо, Повелитель, мне это очень приятно слышать. Мне бы не хотелось иметь там врагов.

— Итак, идите со своей армией на прорыв, а я разорву их фланги. Очень хорошо. Мы взломаем их линию обороны здесь, а затем вторгнемся в Аргонат.

Ваакзаам одарил генерала улыбкой. Под руководством Сауронлорда Мунт может подняться очень высоко. У него для этого есть все необходимые достоинства.

Глава 35

К ночи катапульты с обеих сторон прекратили стрельбу. На успокоившееся поле битвы спустились сумерки. Загорелись кухонные костры, люди и драконы собрались на ужин. Несмотря на неприятности прошедшего дня, горячая пища подняла у всех настроение.

Генерал Урмин произвел поспешную инспекцию линии обороны. Большинство дневных повреждений было ликвидировано, по крайней мере частично. Возводились новые оборонительные сооружения около Мутного пруда к югу от лагуны Бурых вод, там, где зыбкие пески образовали полосу чуть менее сотни ярдов шириной. Всю вторую половину дня люди и драконы рыли ров и возводили оборонительный вал.

Урмин усилил фланговые группы. Теперь весь Четвертый марнерийский полк Первого легиона вместе с двумя эскадронами драконов держал здесь оборону. Это ослабило силы драконов на главном направлении до минимума, но Урмин прекрасно понимал, что на флангах может случиться все что угодно и ему следует держать там войска, которые смогли бы противостоять любой неожиданности. Сто девятый и Сто сорок пятый совместными усилиями одолели монстра, который атаковал их позицию у Рыболовной заводи. Похоже, что для такого большого и серьезного противника требовалось, как минимум, два полных эскадрона драконов.

Командир Леншвингель прямо-таки пузырился от возбуждения и притока адреналина. Первый боевой опыт привел его в неведомый ему ранее восторг. Сражение было тяжелым, даже яростным, но они удержали свою позицию и отразили постоянно наседавшего противника. Теперь Леншвингель, получивший повышение, чувствовал свою возросшую ответственность за эту жизненно важную точку в обороне. Он постоянно бубнил что-то о рвах и частоколах. Урмин посчитал, что молодому командиру необходимо хорошо выспаться этой ночью.

И все время в воздухе продолжала висеть мысль о волшебстве. Теперь уже каждый солдат в армии знал, что они противостоят не просто падмасской орде. Битва, разыгравшаяся минувшей ночью, могла войти в легенды не то о местной аномалии, не то о чьем-то безумии. Это было бы смешно, если бы при этом не погибло столько людей и не была бы прорвана линия обороны у Бурых вод. Молящиеся собирались каждый час, и к этим группам присоединялось намного больше людей, чем обычно.

Урмин и сам хотел, чтобы у него нашлось время помолиться.

Но вместо этого ему пришлось мчаться обратно на свой командный пост, где он обнаружил рапорт генерала Холлейна о том, что на участке обороны аргонатского легиона все спокойно. Речной туман сгустился, но докладов о вражеских огнях, кроме большого скопления на дальнем берегу реки, не поступало.

Первые изменения ситуации произошли на южном фланге.

Через час после наступления ночи несколько отрядов самоубийц-багути возникли из болот и обрушились на фланговую линию.

Местами они сумели прорваться сквозь линию обороны. В результате завязалась жестокая битва, целью которой было или уничтожить прорвавшихся багути, либо отбросить их обратно.

Урмин очень внимательно прочитал все полученные рапорты.

Никаких намеков на волшебство в них не было. Атаку произвели около тысячи кавалеристов-багути, которые умудрились пробраться через топи и протоки лагуны. Никакой поддержки у этих сил не было. Атаку можно было бы рассматривать как разведку боем, если бы багути не положили при этом сотни жизней. Такое поведение для кочевников, которые в отличие от бесов не были способны на самоубийственные поступки, казалось необычным.

Урмин забеспокоился и поспешил лично оценить сложившуюся ситуацию. Проехать по тропинке, тянущейся примерно на две мили вдоль задней линии лагеря, заняло у него около десяти минут.