Террорист

Джек Хиггинс

Террорист

Пролог

1959

Келли проходил мимо церкви Святого Спасителя, когда из-за угла появился «лендровер». Вскочив на крыльцо и открыв тяжелую дверь, Келли скользнул внутрь, оставив дверь слегка приоткрытой, чтобы наблюдать за происходящим.

С «лендровера» было снято практически все: кабина, дверцы, брезентовый верх. Позади водителя в машине сидели двое полицейских с автоматами в приметной темно-зеленой форме королевской полиции Ольстера. Автомобиль скрылся в конце узкой улочки, ведущей к центру Друмора, а Келли продолжал стоять в полумраке, вдыхая знакомые запахи.

— Чем могу служить, сын мой?

Келли обернулся и увидел выступившего из темноты священника, одетого в старую, поношенную сутану. Его серебристые волосы поблескивали в свете свечей. В руке священник держал зонт.

— Просто спасаюсь от дождя, святой отец.

Келли стоял, втянув плечи и глубоко засунув руки в карманы старого плаща. Он был невысок, с моложавым, почти юношеским лицом; темные проницательные глаза, казалось, пронзали собеседника насквозь.

Старый священник, дружелюбно улыбнувшись, спросил:

— Вы, наверно, не из Друмора?

— Да, святой отец, здесь я проездом. Хочу встретиться с другом в пивной Мерфи. Мой друг обещал подбросить меня до Белфаста. Там можно найти работу.

— Я провожу вас, нам по пути, — Келли открыл дверь, и они вышли на улицу. Дождь продолжал хлестать как из ведра, поэтому священник открыл зонт. Келли пристроился рядышком, и они двинулись вниз по мостовой. Откуда-то доносились звуки духового оркестра, играющего старинную мелодию. «Сохрани веру во мне», — печальные голоса пробивались сквозь шум дождя. Келли со священником остановились и посмотрели в сторону центральной площади города. У гранитного мемориала лежали венки. С одной стороны памятника расположился оркестр, с другой — небольшая кучка людей. Священнослужитель ирландской церкви вел службу. Не обращая внимания на ливень, четыре старика гордо держали в руках знамена.

— Что здесь отмечают?

— Годовщину окончания войны.

Они двинулись дальше. На углу стояла маленькая девочка лет семи-восьми. На ней было пальто размера на два больше, чем надо, и берет. Дырявые носки, рваные башмаки. Бледное лицо. Кожа туго обтягивала выступающие скулы. Картонная коробка в посиневших от холода руках. Хотя глубокие карие глаза девочки смотрели на приближающихся мужчин настороженно, она заставила себя улыбнуться.

— Добрый день, святой отец. Не купите ли цветок мака?

— Бедное дитя, сидеть бы тебе дома в такую непогоду. — Священник пошарил в кармане, нашел монетку и положил ее в оловянную кружку. Потом выбрал ярко-красный цветок. — В память о всех героически погибших, — пояснил он Келли.

— Вот как? — Келли повернулся к юной продавщице и увидел, что она робко протягивает цветок и ему.

— Купите, сэр.

Келли посмотрел на детское личико и выругался про себя. Вытащил из внутреннего кармана кожаный бумажник, вынул два фунта. Девочка изумленно наблюдала, как он сворачивает купюры и кладет в кружку. Потом Келли мягко взял из ее рук коробку с цветами.

— Иди домой и согрейся.

Девочка, так ничего и не поняв, повернулась и у бежала.

Старая вывеска извещала: «Бар Мерфи».

— Вот и пришли, — сказал священник. — Что вы собираетесь делать с цветами?

Келли бросил взгляд на коробку.

— Одному Богу известно.

Священник удалился. Оркестр заиграл другую мелодию. Келли поднялся по ступенькам и открыл дверь пивной. Он очутился в длинном и узком помещении, в самом конце которого пылал камин. Несколько чугунных столов, скамьи у стены. Стойка бара из красного дерева, обычная вереница разнокалиберных бутылок. Ни одного посетителя. Только бармен над пивной качалкой. Крупный мужчина, почти лысый, лицо в складках жира, одет в несвежую рубашку без воротничка.

— Вы Мерфи?

— Да, так говорят. — Бармен бросил на вошедшего быстрый взгляд. — Вы не местный?

— Нет. Тут я должен встретиться с другом. Может, вы его знаете?

— Как зовут?

— Кухулин.[1]

Улыбку с лица Мерфи словно смыло.

— Кухулин, — шепотом повторил он.

— Последний из героев тьмы.

— О Боже, ну и любите же вы, парни, всякие мелодрамы. Полиция в последнее время совсем озверела. Подряд всех обыскивает. Ты им точно попадешься.

— У меня нет оружия.

— Хорошо. — Мерфи вытащил из-под стойки огромный саквояж рассыльного. — Прямо у площади находятся полицейские казармы. Машина с продуктами проезжает через ворота ровно в двенадцать дня. Прикрепи это под кузовом. Тут вполне хватит, чтобы поднять на воздух добрую половину этих казарм. — Бармен пошарил внутри саквояжа. Раздался металлический щелчок. — Ну, давай, действуй, у тебя мало времени.

Какая-то скрытая, едва уловимая усмешка в глазах бармена заставила Келли вздрогнуть. Выйдя из пивной, он направился к площади. Оркестр играл уже другой марш, и все та же группа людей подпевала ему. Похоже, они не собирались расходиться, несмотря на холодный дождь. Келли взглянул через плечо назад и заметил Мерфи, стоявшего на крыльце своего заведения. Это показалось Келли довольно странным. Потом бармен несколько раз махнул рукой, будто подавая кому-то сигнал. Неожиданно со страшным ревом из боковой улочки вынырнул все тот же «лендровер» и помчался по площади.

Келли бросился бежать, поскользнулся на мокрых булыжниках и упал на колено. Тяжелый приклад «Стерлинга» врезался, казалось, прямо в почки. Он закричал от боли. Сержант с силой наступил Келли на руку, вырывая саквояж.

Полицейские перевернули саквояж, и из него выпали дешевые кухонные часы. Сержант пнул их, как футбольный мяч, и они полетели в сторону толпы, которая стала быстро расходиться.

— Не бойтесь! — закричал сержант. — Это липа! — Он наклонился, схватил Келли за длинные волосы и с силой рванул к себе. — Вы никогда ничему не научитесь, паршивые ублюдки! Нельзя никому доверять, сынок. Этому-то тебя должны были обучить?!

Келли взглянул мимо сержанта на Мерфи, который все еще стоял у двери пивной. Итак, осведомитель. Вечное ирландское проклятие. Злости у Келли не было. Только холод внутри, ледяной холод.

Сержант продолжал держать его за волосы, поставив на четвереньки, потом наклонился, быстро обыскал и прижал к корпусу «лендровера».

— Ну, хорошо. Руки за спину.

Келли стал подниматься, нащупывая рукой пистолет, который прикрепил липкой лентой к лодыжке левой ноги. Сорвав ленту, Келли мгновенно развернулся и выстрелил сержанту прямо в сердце. Мертвый сержант рухнул на стоящего рядом констебля. Констебль крутанулся, пытаясь удержаться на ногах. Келли выстрелил ему в спину и сразу же направил пистолет на третьего полицейского. Тот слишком поздно стал поднимать автомат, и пуля Келли попала ему в горло.

Толпа на площади бросилась врассыпную. Женщины завизжали, музыканты побросали инструменты.

Келли как будто не замечал всеобщей паники и суматохи. Он глядел на Мерфи, который словно завороженный, продолжал стоять на крыльце своей пивной.

«Браунинг» взмыл вверх — Келли взял Мерфи на мушку. В это время усиленный мегафоном голос, перекрывая шум дождя, приказал по-русски:

— Прекратить! Келли! Достаточно!

Келли повернулся, опуская пистолет. С мегафоном в руке к нему спешил человек в форме полковника КГБ и накинутой на плечи плащ-палатке. Рядом с ним бежал высокий худощавый мужчина лет тридцати, одетый в кожаный плащ. Несколько отделений русских солдат с автоматами наизготовку быстро растекались по площади. На них были боевые комбинезоны бригады «Стальной Молот» — элитарной части специального назначения.

— Ну, все! Хорошо! Опускай пистолет! — крикнул полковник.

Однако Келли повернулся и выстрелил еще раз. Удивительно метко, учитывая расстояние. Мерфи остался без левого уха. Он страшно закричал, схватившись обеими руками за то место, где только что было ухо. Кровь крупными каплями сочилась между пальцами.

1

Кухулин — один из центральных героев Ольстерского цикла ирландских саг (здесь и далее примечания переводчика).