Меч для дракона

— Где стоят твои друзья? — спросила девушка.

— Лагерь находится на арене. Говорят, там проводят гонки колесниц.

Миренсва посоветовалась с рикшами, и вскоре они уже ехали на север по неширокой улице, по обеим сторонам которой высились большие трехэтажные дома с палисадниками. Вскоре впереди показались высокие стены амфитеатра. Только теперь Релкин понял, в какую переделку попал. Как он объяснит свое появление?

Хорошо, если его просто выпорют, а не выгонят прочь из легиона.

Глава 19

Портеус Глэйвс нервничал. Сегодня ночью он поставит на карту свою судьбу.

Другого пути Глэйвс не видел.

Решение созрело в нем в тот миг, когда генерал Гектор, отклонив его прошение о возвращении в Марнери в связи с полученным в бою тяжелым ранением, резко приказал Портеусу Глэйвсу вернуться в свой полк.

Глэйвс ходил с забинтованной головой, скрывая под широкой повязкой неглубокий, зашитый лекарем порез. Лекарь достаточно повидал подобных ран и в присутствии Глэйвса сказал генералу Гектору, что в подобных случаях солдаты обычно продолжают сражаться. После такой раны они, мол, не валяются на поле боя в ожидании, пока сражение закончится. Гектор приказал Глэйвсу вернуться в полк.

Тогда-то Глэйвс и решил действовать.

Тем более что в порту Квэ как раз стоял парусник из Талиона, направляющийся прямиком в Аргонат.

Глэйвс вздохнул и налил себе еще стакан урдхского вина. Внезапно он расхохотался. Никто и никогда не узнает правды. Об этом уж он позаботится.

В углу шатра стояло то, что вызвало такое неожиданное веселье Портеуса Глэйвса. Знамя, захваченное в бою под Селпелнугмом. Глэйвс велел Дэндрексу принести его из шатра этого мальчишки-драконира и теперь намеревался отправить в Марнери. К знамени будет приложено подробное сообщение о том, как некий Портеус Глэйвс, командир Восьмого полка, лично захватил этот вражеский штандарт в ходе героической атаки, когда, увлекая за собой солдат, он прорвал вражеские ряды и тем самым решил исход битвы.

А сообщение доставит капитан торгового судна, находящегося сейчас в Квэ.

Через неделю и знамя, и сопровождающий его пакет будут уже в Марнери.

Глэйвс налил себе еще вина. Смакуя, сделал глоток. Хороши были местные вина, ароматные, с богатым, сложным вкусом. Интересно, как генералу Гектору понравится вино, которое ему подадут на обеде, устроенном майором Бризом?

Глэйвс ухмыльнулся. Скоро, очень скоро все это останется позади. Еще несколько дней, и сам Портеус Глэйвс отправится в путь, в Марнери. А уж там его будут встречать как героя.

В шатер заглянул Дэндрекс:

— Хозяин, к вам посетитель. Это был капитан Стрин, узколицый моряк из Вуска.

— Офицер, для вас я готов зайти в Марнери. Мы отплываем сегодня ночью.

Выйдем из залива Урдха и с попутным ветром полетим домой.

— Я очень вам благодарен, капитан. Так же благодарны будут вам и жители Марнери, когда вы доставите им этот небольшой трофей. Можете не сомневаться, он прекрасно поддержит дух наших граждан.

— А я, если не ошибаюсь, стану на золотой богаче?

— Ну разумеется, капитан. Сразу же по прибытии в Марнери отправляйтесь к господину Рувату и вручите ему это письмо. Он заплатит вам сполна.

— Это замечательно, командир, но я предпочитаю получить деньги вперед. Это мой принцип, кроме, разумеется, случаев, когда я работаю с хорошо знакомыми мне отправителями.

— Капитан Стрин! Вы что, мне не доверяете? Можете не сомневаться, я не стану красть у вас вашу монету. Кроме того, все это ради победы над врагом!

Ради нашего общего дела!

— Конечно, конечно, и я могу только гордиться вашим бескорыстным служением нашему делу. Но если бы ради этого самого дела я каждый раз брал риеры, то очень скоро лишился бы корабля. Мы должны получать прибыль, а для этого я должен доставить груз в Талион как можно быстрее.

— Капитан, я буквально шокирован вашим столь непатриотичным отношением.

Видимо, во всем виноваты долгие месяцы, проводимые вами в море. Знаете что, я дам вам половину, пять серебряных монет, а вторую половину вы получите у Рувата.

Внеся необходимые изменения в письмо Рувату, Глэйвс распрощался с капитаном.

Потом налил себе еще немного вина. Молча поднял тост за свое блестящее будущее. Всего несколько дней, и он поднимется на борт плывущего домой судна.

Портеус Глэйвс осушил стакан и весело засмеялся.

У ворот амфитеатра Релкин и Миренсва отпустили рикш, заплатив им две медные монетки. По просьбе юноши часовые связались с офицером штаба генерала Гектора, капитаном Кесептоном.

Капитан появился буквально через пару минут. Он выглядел запыхавшимся.

— В чем дело? Мне не до шуток.

Релкин быстро объяснил ситуацию. Выслушав, Кесептон распорядился отвести девушку к погодной ведьме, а Релкину велел вернуться в свой полк.

— Ты и все остальные будете наказаны. Но сейчас у нас есть более серьезные проблемы.

— Все остальные? — спросил Релкин, делая вид, будто ничего не знает.

— Свейн и компания. У них хватило ума спутать жреца Эуроса с сутенером. В общем, жреца оскорбило, что какие-то там нахальные сопливые чужеземцы ищут проституток именно в его районе. Вот он и организовал для них хорошую трепку.

Их вывалили из телеги, в которой возят навоз, прямо у самых наших ворот.

Релкин даже присвистнул. Значит, он оказался прав. В некотором роде.

А в лагере царила странная суматоха.

— Что случилось?

— Пока ты там спасал свою прекрасную даму, — нахмурился Кесептон, — кто-то отравил генерала Гектора, майора Бриза и нескольких врачей. Яд, насколько мне известно, был в вине, которое им подали на обед.

— Как же так?!

— Мы были слишком доверчивы. Ни о чем не думая, принимали от местных жителей и еду, и питье. Рано или поздно что-то подобное должно было случиться.

У врага но всему Урдху свои люди. А уж подсунуть бутылку мог вообще кто угодно.

Ошеломленный случившимся, Релкин вернулся в свой Стодевятый драконий. Его подопечные крепко спали, но солдатам было не до сна. Хэтлин тут же записал Релкина в наряд на завтрак.

Свейн и другие мальчишки-дракониры сидели у костра, поедая горячий суп. Их украшали повязки и многочисленные синяки.

— Ты был прав, Релкин, — сказал Шим, которому подручные жреца сломали нос.

— Мы пошли не с тем, с кем следовало бы. А что вышло у тебя?

Релкину не хотелось глупо хвастаться. Его друг Моно сидел с заплывшими, почерневшими глазами. На лбу и на щеках его запеклась кровь — похоже, его волочили лицом по камням. Свейн уткнул нос в свою миску с супом. Голова у него была забинтована.

Солли Готиндер, ухаживающий за медношкурым Рол-дом и не принимавший участия в этой злосчастной самоволке, разливал суп.

— И все-таки, — настаивал он, передавая Релкину миску, — как у тебя прошло?

Релкин попробовал суп. Горячий и соленый.

— Не совсем так, как я ожидал, — достаточно правдиво сказал он. Солли хмыкнул:

— По крайней мере, тебя не отбили, словно котлету.

— Ну, кому суждено быть повешенным… А так мы все сами выбираем себе дорогу.

— Это точно. И теперь ты выбрал идти утром в наряд. По-моему, тебе лучше пока не высовываться.

— Слушай, я слышал, что генерала Гектора отравили. В чем там дело?

— Как раз сейчас ищут, кто мог это сделать, — ответил Солли. — Но мы столько напринимали подарков от местных, что вряд ли удастся узнать что-нибудь конкретное. Кроме того, я слышал, будто генерал выпил всего полстакана вина. Он без сознания, но, во всяком случае, еще жив. А вот майор Бриз умер. И один из лекарей тоже.

— Значит, теперь командовать будет старина Пэк?

— Вроде так, только с кадейнцами, как всегда, проблемы. Они хотят генерала Пикила. Релкин даже застонал.

— Пикил полагает, что если кадейнский легион Первый, так его командир и должен сменить Гектора. Да Пэксон генералом уже десять лет, а этого Пикила повысили только в начале этого похода.