Страница 22 из 55
— Ты бы хотела встретиться с Аленом? — поинтересовался Коллен.
Он задал этот вопрос нежным голосом, в котором, однако, сквозила угроза. Синеситта, как обычно, не увидела в этом опасности и в некотором смысле оказалась права, поскольку предстоящая встреча была опасна не для нее, а для Коллена — после нее моя сестра могла его бросить. Но он, понимая, что рискует, все-таки считал, что, если даже потеряет все, Синеситта все равно будет страдать больше.
Ален Коллен жил в Мэйфере, районе, где когда-то родилась Елизавета II. Окна его квартиры выходили на Беркли-сквер. Стюарт и Синеситта, пришедшие пешком из Кенсингтон-гардена и уже несколько раз заблудившиеся на темных и мокрых улицах, окаймлявших задний фасад Букингемского дворца (словно собиравшихся привести в смятение ирландских террористов при атаке сзади), промокшие и заляпанные грязью, наконец очутились на Беркли-сквер. Стюарт позвонил в дом № 15 на Бартон-стрит. Приблизительно через минуту тяжелая черная дверь с золотым молоточком, которым, естественно, никто не пользовался с тех пор, как установили звонок, отворилась. В проеме стоял высокий человек с седыми волосами и зелеными глазами. Синеситта подумала, что он намного старше Стюарта, и удивилась, почему два брата не обнимаются, не пожимают друг другу руки.
— Месье Стюарт! — воскликнул мужчина.
— Салют, Спенсер! Я возвращаюсь в башню!
Моя сестра поняла, что этот человек был дворецким. Коллен толкнул дверь, но безуспешно.
— Что с этой дверью? Она слишком стара, как, впрочем, и ты, Спенсер, пора бы ее поменять!
— Месье Стюарт, вам лучше не входить. Не сегодня. У вашего брата гости.
— Он принимает каждый вечер. Давай, Спенсер, не валяй дурака, впусти меня.
— Прошу вас, месье Стюарт. Ваш брат будет очень шокирован, увидев вас после всех этих лет…
Синеситта подумала, что братья перестали встречаться задолго до того, как Стюарт попал в тюрьму. Действительно, они не виделись двадцать лет, так как один находился в Сити, а другой сидел во Флёри-Мерожи, о чем в нашей семье никто, кроме Бенито, еще не знал. Дверь ходила взад-вперед, поскольку каждый мужчина толкал ее со своей стороны. Слуга старался захлопнуть ее под носом у Стюарта, а тот пытался силой войти в дом брата. Он бросил быстрый, косой взгляд на Синеситту и закричал:
— Помоги мне, дура!
— Послушай, Стюарт, в этих условиях, может, не стоит… пойдем лучше в Сохо, вьетнамский суп будет как раз то, что надо…
Нажатие с внутренней стороны двери, казалось, усилилось, поскольку розовое лицо Коллена превратилось в багровое, и бывший заключенный со всей силы сощурил глаза и сморщил нос.
— Помоги же, твою мать! Мы возьмем этих сволочных англичан!
Патриотические струны взыграли в сердце Синеситты. Забыв о своем смущении и статусе иностранки, она бросилась на дверь со свирепостью галльского петуха. Спенсер, чувствуя, что долго не продержится против Стюарта, закаленного тюрьмой и получившего подкрепление, в последнем патриотическом порыве отчаянно закричал старое название хита «Битлз»:
— Help![16]
Какая-то субретка уже была готова к нему присоединиться, когда французы — если можно так выразиться, потому что в Синеситте текла четверть австрийской крови, а Стюарт был наполовину испанцем по своей матери — в блестящем групповом усилии, примеры которого наша нация, увы, дает не слишком часто, особенно в спортивной области, одержали победу. Сияющие, запыхавшиеся, они очутились в просторном, светлом, отделанном лепниной холле частного особняка Алена Коллена. Стюарт похлопал по плечу разгневанного и растерянного слугу.
— Не хмурься, Спенсер, ты хорошо защищался.
Француз повернулся к перепуганной субретке, которая в своем черном платье дрожала от страха так, словно любовник бросил ее без пальто на паперти собора святого Павла во время снежной бури.
— Вам, мадмуазель, следовало быть более быстрой… В любом случае, с Синеситтой вам не тягаться.
Субретка посмотрела на метр восемьдесят три моей сестры с холодным ужасом и бросилась в буфетную. Стюарт взял под руку слугу.
— А теперь, Спенсер, сообщи о нашем приходе.
— Это невозможно, месье Стюарт. Ваш брат мне этого не простит. Я потеряю свое место. Вот уже десять лет, как он запретил нам произносить ваше имя в этих стенах.
— Это из-за Жюстины, его бывшей жены. Она училась в Эльзасской школе с моей супругой. Теперь этой проблемы уже нет.
— Вы зря так думаете, месье Стюарт.
— Если ты не сообщишь обо мне, я сообщу о себе сам.
— Помилуйте, нет!
— Я сделаю это!
— Ваш брат дает большой обед. У него мадмуазель Эрлебом.
— А вот этого не стоило говорить, — заявил Коллен, устремляясь к лестнице. — Я посмотрел все фильмы с ее участием, когда сидел во Флёри.
13
Ален Коллен сидел между двумя дамами напротив какого-то мужчины. Синеситта узнала в нем Робера Этесса — писателя и бывшего банкира, одну из книг которого она прочитала. Увидев Стюарта и мою сестру, вошедших в столовую, Ален Коллен встал. Салфетка, которую он держал на коленях, упала на пол, и следующие минуты Синеситта провела, задаваясь вопросами: стоило ли ее поднимать, и которая из женщин была Кармен Эрлебом.
— Что ты тут делаешь? — спросил Ален у Стюарта.
— Пришел поужинать.
— Мог бы и позвонить.
— Я не хотел, чтобы ты неожиданно отправился на уик-энд в Уимблдон. Кроме того, нам уже пришлось приложить силу, чтобы проникнуть за твою дверь, не правда ли, Синеситта? Кстати, вот Синеситта, моя невеста, мать моего ребенка.
— У тебя есть ребенок?
— Будет. Тебя это удивляет?
— Я поражен.
Стюарт, несносный со своими насмешками, бессмысленно продолжая упорствовать, повернулся к моей сестре.
— Он поражен. Хотя на то нет причин. Эти банкиры из Сити — ничтожные людишки.
— Мадмуазель, — спросил Ален, показывая на Стюарта, — кем бы вы ни были и что бы ни делали до того, как войти в мой дом, ответьте прямо на мой вопрос: вы собираетесь иметь ребенка от этого человека?
— Да, — ответила Синеситта.
— Вы ударились головой, бедняжка. Вы не имеете ни малейшего представления, в какое осиное гнездо сунулись. Пройдемте в мой кабинет. Ты позволишь? — обратился он к Стюарту.
— После такого приема разве я могу тебе отказать?
Ален Коллен властно взял мою сестру за руку. Она стала вырываться.
— Не понимаю, зачем мне идти с вами в кабинет? Я не ищу работу.
— Могу поспорить, что вы уже потеряли голову из-за моего брата!
— Так точно! — подтвердил Стюарт.
— Я уволилась из «Прентан» Османна по собственному желанию, — заявила моя сестра.
— Скоро, — заметил Ален Коллен, — у вас не будет желаний, ничего не будет, кроме живота. Идемте, не стесняйтесь!
Стюарт, ухмыляясь, сел на место брата напротив Этесса. Он поставил локти на стол и в два счета доел кусок паштета, к которому Ален едва прикоснулся. Справа от него сидела высокая блондинка с короткими волосами и таким количеством морщин на лице, что у людей, находящихся с ней за одним столом, возникало искушение пересчитать их. Стюарт спросил у нее, где Эрлебом.
— Она говорит по телефону, — ответила женщина.
Потом украдкой взглянула на маленькие золотые часики, украшенные бриллиантами, и добавила с мягкой, неуловимой и меланхоличной иронией женщины, которая тоже много звонит по телефону:
— Вот уже двадцать семь минут.
— Итак, вы решились? — настойчиво переспросил Ален Коллен, пытаясь снова схватить мою сестру за запястье, но она продолжала вырываться.
— Давай, — сказал Стюарт Синеситте, — иди, раз он так настаивает. Спенсер, выпить!
Робер Этесс с поблескивающими глазами за слишком большими для него очками — на книжке «Франс-Луазир» на нем были маленькие очки, поэтому моя сестра подумала, что они в починке — встал, заявив, что тоже должен позвонить, и Стюарт очутился один между морщинистой женщиной и белолицей подружкой Этесса с волосами цвета соломы.
16
Помогите (англ.).